Даже Сириус (совсем как и предсказывал Лакки) энергично поддержал эту идею. Очевидно, сирианское правительство надеялось, что конференция не удастся и приведет к войне. Внешние события давали им карты в руки.
Именно этот факт следовало во что бы то ни стало держать в тайне от общественности. Если бы все подробности были переданы через субэфир без тщательной подготовки, возмущенная общественность, несомненно, подталкивала бы правительство Земли к войне против всей Галактики. Созыв конференции только бы ухудшил положение, его могли интерпретировать как трусливое предательство в пользу сирианцев.
Но и полная секретность была просто невозможна, к тому же и пресса была разозлена и возмущена выхолощенными правительственными отчетами. С каждым днем положение ухудшалось. Президенту следовало любым способом продержаться до начала конференции. А если бы конференция провалилась, то существующая ситуация показалась бы медом по сравнению с той, которая надвигалась.
Последовавшее затем всеобщее негодование обрушилось бы на Совет Науки, он был бы совершенно дискредитирован и уничтожен, Земная Федерация лишилась бы своего могущественного оружия как раз тогда, когда она более всего нуждалась в нем.
Уже несколько недель Гектор Конвей не спал без снотворного и впервые за всю свою карьеру всерьез подумывал об отставке.
Он тяжело поднялся и направился к кораблю, подготавливаемому к запуску. Через неделю он будет на Весте для предварительных дискуссий с Доремо. Этот старый красноглазый государственный деятель способствовал балансу сил. В этом не было сомнения. Его могущество держалось на слабости окружающего его маленького мира. Он был, пожалуй, самым честным и бескорыстным нейтралом в Галактике, и даже сирианцы прислушивались к нему.
Если бы Конвей сумел достучаться до него, чтобы начать с…
Он едва заметил приближающегося к нему человека и остановился, чтобы избежать столкновения.
— Эй! Что такое? — воскликнул с досадой Конвей.
Человек притронулся к полям шляпы:
— Жан Дьепп из Транс-субэфира, шеф. Я хотел бы знать, не ответите ли вы на несколько вопросов?
— Нет, нет. Я уже готов подняться на борт корабля.
— Понимаю, сэр. Но у меня есть важная причина, чтобы задержать вас. Другого шанса у меня может и не быть. Вы, конечно, направляетесь на Весту.
— Да, конечно.
— Чтобы обсудить грубые нарушения закона на Сатурне?
— Ну и что?
— Чего вы ожидаете от конференции, шеф? Вы полагаете, что Сириус прислушается к резолюциям и голосованию?
— Да, думаю, это будет так.
— Вы думаете, что голоса будут против него?
— Уверен в этом. Теперь я могу пройти?
— Простите, сэр, но как раз теперь возникло нечто очень важное, о чем должны знать люди Земли.
— Прошу вас, только не говорите мне, о чем они, по вашему мнению, должны знать. Уверяю вас, что благоденствие людей на Земле близко моему сердцу.
— И именно поэтому Совет Науки разрешит иностранным правительствам голосовать за или против вторжения на территорию Земной Федерации? Этот вопрос отложен до вашего собственного решения?
Конвей не мог не заметить скрытой угрозы во внешне вежливых, но настойчивых вопросах репортера. Вблизи от корабля за спиной репортера он увидел Государственного секретаря, беседующего с группой других представителей печати.
— Чего вы добиваетесь? — устало спросил он.
— Боюсь, шеф, что общественность сомневается в добросовестности Совета. И еще раз в этой связи: Транс-субэфир принял сообщения сирианского радиовещания, которые не доведены до широкой публики. Мы нуждаемся в ваших комментариях по поводу этих сообщений.
— Никаких комментариев. Сообщения сирианского радиовещания годятся только для домашнего употребления, но не содержат ничего, заслуживающего комментариев.
— Этот отчет был довольно обстоятельным. Кстати, где сейчас Советник Дэвид Старр, легендарный Лакки? Где он?
— Что?
— Продолжим, шеф. Я знаю, что агенты Совета не любят гласности, но разве Советник Старр не был послан на Сатурн с секретной миссией?
— Ну, если это так, молодой человек, неужели вы думаете, что я вам скажу об этом?
— Да, если уже на Сириусе говорят об этом. Для них это уже не секрет. Они говорят, что Лакки Старр вторгся в Сирианскую систему и был схвачен. Это правда?
— Я ничего не знаю о настоящем местонахождении Советника Дэвида Старра, — жестко проговорил Конвей.
— Не означает ли это, что он, возможно, находится сейчас в системе Сатурна?
— Это означает, что я ничего не знаю о его местонахождении.
Репортер наморщил нос:
— Отлично. Если вы думаете, что фраза «Шеф Совета Науки признается в том, что не знает о местонахождении одного из своих лучших агентов» звучит лучше, то это ваше дело. Но в обществе растут настроения, направленные против Совета. Идут разговоры о недееспособности Совета, допустившего, чтобы Сириус получил преимущества на Сатурне, и о его попытках оправдать свои действия ради спасения своей политической репутации.
— Вы разговариваете в оскорбительном тоне. До свидания, сэр.
— Сирианцы определенно утверждают, что Лакки Старр захвачен в системе Сатурна. Никаких комментариев и по этому поводу?
— Нет. Позвольте пройти.
— Сирианцы говорят, что Лакки Старр будет на конференции.
— О? — На момент Конвей не смог подавить своего интереса.
— Похоже, что вас задело, шеф. Вся штука заключается в том, что сирианцы убеждены: Старр будет давать показания в их пользу.
— Поживем — увидим.
— Вы признаете, что он будет на конференции?
— Мне ничего не известно об этом.
Репортер отступил в сторону.
— Превосходно, шеф. А сирианцы между тем говорят, что Старр уже дал им ценную информацию и что сирианцы на основе этого готовы обвинить нас в агрессии. Интересно, что собирается делать Совет? Бороться с нами или против нас?
Чувствуя себя в западне, Конвей измученно пробормотал:
— Никаких комментариев, — и двинулся к кораблю.
Репортер прокричал ему вслед:
— Старр — ваш приемный сын, не так ли, шеф?
На миг Конвей обернулся. Затем, не сказав ни слова, поспешил на корабль.
Ну что ему говорить? Что он мог сказать, кроме того, что впереди его ждет межзвездная конференция, более важная для Земли, чем любое другое совещание в истории? То, что эта конференция дает огромные преимущества Сириусу. Что весьма велики шансы, что мир, Совет Науки, Земная Федерация — все будет уничтожено.
И что только тонкий щит, создаваемый усилиями Лакки, может спасти их. Больше, чем что-либо еще — больше даже, чем проигранная война — Конвея угнетала мысль о том, что, если сирианская сводка новостей верна и если конференция, несмотря на нестандартные действия Лакки, все же провалится, Лакки останется в истории как архипредатель Земли! И лишь очень немногие знают истину.
