были до того зыбкими, что она использовала её, всё ещё оставаясь собой, а не попадая под полный контроль Лерайе.
Ладони Кита что-то коснулось. Холодное, приятное на ощупь. Давление на шею спало, и воздух вновь хлынул в лёгкие. Кит вдохнул полной грудью и на всякий случай отошёл подальше, уже прикидывая, успеет ли он позвать на помощь хоть кого-нибудь.
«Ну и ну, что ты тут устроила?»
Кит взвизгнул ещё раз. Голос, крошившийся на эхо, раздался у него в голове.
«Несчастный смертный, ты хоть понимаешь, что произошло?»
Туман перед глазами был вовсе не туманом: он был фигурой мужчины с сиреневой кожей и белыми волосами, одетый в какой-то полуплащ, открывавший его торс. Кит на эльфийских картинах выдел разных персонажей, но этот был каким-то другим. Неправильным и будто вырванным из места, где он должен был находиться на самом деле.
«Поднимайся, Первая, – невозмутимо продолжил мужчина, оборачиваясь на Пайпер. – Всё только начинается».
Пайпер, всё ещё сидя на полу, посмотрела на него с отрешённостью.
– Заставь меня, – тихо сказала она.
Мужчина поднял бровь и сжал кулаки.
– Заставь меня, – повторила Пайпер громче, а затем ещё раз: – Заставь меня.
«Тебя всё равно не поймут, – мужчина сокрушённо покачал головой. – Им нет дела до страданий сальваторов и сакрификиумов. Мы для них лишь бессмертные сущности, что связываемся с сущностями смертными. Так что поднимайся, Первая. Тебя они всё равно не поймут».
– А ты поймёшь? – с вызовом спросила Пайпер, нахмурившись. Кит нервно сглотнул. – Почему ты являешься, когда хочешь, но почти не отвечаешь на мои вопросы? Почему ты требуешь от меня того, чего я не понимаю?
– Пайпс, – осторожно шепнул Кит, не решаясь сделать шаг к девушке. Он очень надеялся, что зрение его всё-таки подводит, а легенды, всплывшие в голове, вовсе не такие правдивые и точные, как говорили старейшины. – Пайпер!
– Тихо, – огрызнулась на него Пайпер, сверкнув глазами, – не видишь, что мы ругаемся?
«Я бы не назвал это ссорой в привычном понимании этого слова», – возразил мужчина.
– Тихо, – шикнула она уже на него, отчего мужчина изумлённо распахнул глаза.
«Ты куда интереснее, чем я думал, Первая. Ровно тридцать две секунды назад ты плакала из-за своей беспомощности и слабости, а сейчас уже дерзишь мне. Мне это нравится. Мне нравишься ты. Пожалуй, я помогу тебе в этот раз».
Кит исступлённо заморгал. Мужчина с сиреневой кожей ещё несколько секунд смотрел на Пайпер сверху вниз, а она, на замечая текущих по щекам слёз, беззвучно шевелила губами. Казалось, между ними происходил разговор, из которого Кита исключили, хотя до этого мужчину ничуть не беспокоило, что его голос звучал и в голове искателя.
«Когда процветание приведёт к разлуке, – вновь прозвенел голос мужчины, – ты увидишь истину, скрытую от тысячи глаз. Не упусти момента, что виден глазами цвета благородства».
Кит лишь на мгновение сосредоточил взгляд на Пайпер, и на периферии всё размылось: мужчина исчез, не оставив после себя ничего. Пайпер, продолжавшая тупо смотреть перед собой, в очередной раз ударила ногой по полу. Трещины стали больше.
– Пайпс, – нервно усмехнувшись, позвал Кит. – А ты не могла бы… э-э, не ломать кухню?
– Гилберт говорил, что я могу использовать всё, что есть в особняке, – совершенно невинно ответила Пайпер, смотря на него.
– Я не думаю, что он обрадуется, если узнает, что ты сломала пол на кухне…
Пайпер нахмурилась, опустила глаза на мрамор и едва слышно выдохнула:
– О. Я его сломала.
Кит поёжился. Нет, он не боялся Пайпер, он знал, что на самом деле она его не тронет. Ему просто было крайне неуютно, словно он застрял между молотом и наковальней. Кит был простым смертным искателем, – потрясающим, умным, способным, но всё-таки смертным, – и он не думал, что может как-либо помочь Пайпер.
– Хочешь, я позову Эйса?..
– Нет, пусть отдыхает. Из-за бала у него совсем режим сбился.
– У Эйса есть режим сна?
Пайпер посмотрела на него, как на идиота.
– Конечно. Ему двенадцать.
– Теперь пятнадцать.
– Ты специально бесишь меня?
– Нет, просто… Джонатан следил за моим режимом сна только до десяти лет, а потом… Потом произошёл целый ряд волшебных событий, из-за которых у меня до сих пор эти прекрасные тени под глазами.
– Чудесные тени, – саркастично протянула Пайпер. – Тебе очень идёт.
– Спасибо, мне очень важно твоё мнение.
Кит немного помедлил и вновь опустился на пол. Глаза Пайпер сияли уже не так ярко, как несколько мгновений назад, но и не возвращались к карему оттенку. Кит знал, что уже и не вернутся, однако глупая надежда всё ещё теплилась в нём.
Он ждал, когда в голове созреет подходящая тема для разговора или причина, по которой он сможет спокойно уйти, не задев этим Пайпер, но ничего подобного не происходило. Кит смотрел то себе под ноги, любуясь своими изношенными кроссовками, то на Пайпер, изучающую его куда более открыто и пристальнее.
– Уже влюблена в меня? – ухмыльнувшись, спросил Кит.
– Мечтай. У Энцелада больше шансов, чем у тебя.
– Это ещё почему? Он же почти всё время молчит.
– Отличная черта.
– Зато посмотри какие у меня классные родинки! – он ткнул себе в щёку и улыбнулся ещё шире. – Ну, теперь ты влюблена?
Пайпер приложила руку к сердцу и едко протянула:
– Безнадёжно и безвозвратно.
Кит улыбнулся ещё шире. Он точно не хотел, чтобы Пайпер в него влюблялась, – Джонатан же голову ему оторвёт, если такое произойдёт, – но искатель был рад, что смог немного разрядить обстановку. Он не понимал, что видел и слышал, не знал, часто ли с Пайпер подобное, и не думал, что должен узнавать. Если Пайпер решит ему рассказать – что же, Кит её выслушает, но лезть с расспросами раньше времени он точно не будет.
Ему и так было страшно.
– А если серьёзно? – спустя несколько секунд уточнил он, опасливо косясь на собеседницу.
– Кит, не беси меня.
– Ты съела мои любимые пирожные, так что я имею законное право бесить тебя.
Пайпер пренебрежительно фыркнула. Кит считал секунды до взрыва, даже не представляя, что иссякнет раньше, терпение Пайпер или её умение казаться спокойной, но вдруг она произнесла таким небрежным тоном, словно на самом деле её не интересовал ответ:
– Расскажешь, как ещё дядя Джон за тобой следил?
***
Кит ей так и не рассказал. Объяснил свой отказ тем, что на свежую голову его безбашенные выходки, что он проворачивал, воспринимаются лучше. Пайпер на него не злилась. Разве что самую малость.
Ей хотелось отвлечься. На что угодно или кого угодно. Перед глазами до сих пор стояла перевороченная лаборатория, рассыпающиеся в прах тела демонов, изнутри разрываемые бронзовых светом, и Стефан с пустыми глазами и дырой в груди.
Пайпер не помнила, что было после того, как Марселин влила в него старательно приготовленный отвар. Она видела вернувшуюся Шераю и Фройтера, прибывшего едва не в первые минуты. Но она не слышала, о чём они говорили, хотя стояла совсем рядом –
