до тех пор, пока Джонатан не увёл её. Пайпер хотела остаться, сама не знала, почему, но хотела. В голове крутились слова Гилберта о «золоте, изумрудах и копье», но до сих пор они не обрели смысла.
Гилберт ничего не говорил. Он рвал и метал, раздавая указания направо и налево, одёргивал каждого вне особняка, кто пытался узнать о произошедшем более подробно, и совсем не спал. Пайпер знала это, потому что едва не каждый час видела его на ногах в одной из частей особняка, всего в заботах и выглядевшего так, словно он свалится через одну минуту.
Наверное, следовало сделать ему одолжение и хорошенько треснуть по голове, чтобы он всё же взял перерыв.
Пайпер не знала. Она уже ничего не знала и не понимала.
Очень хотелось плакать.
Пайпер проверила, что Эйс до сих пор спит. Он даже не шелохнулся, когда дверь в его комнату открылась. К счастью, в момент нападения тёмных созданий его комната оказалась дальше, а пространственная магия даже не сдвинула её, из-за чего она совсем не пострадала – в отличие от комнаты Пайпер. Тело демона, которого убил Энцелад, убрали, кровь оттёрли. Даже дверь заменили, а в коридоре навели порядок. Но Пайпер старалась как можно меньше времени проводить в пределах своей комнаты. Она пряталась либо у Эйса, либо там, куда прибывшие из коалиции маги и рыцари не сунуться без позволения Гилберта – на кухне, в восстановленной картинной галерее или в его кабинете. Его привели в порядок одним из первых, но почему-то Пайпер не хотела появляться там слишком часто.
За все три дня особняк ни разу не обманул Пайпер – он сразу выводил туда, куда ей было нужно, не создавал длинных путей и не преграждал коридоры неожиданно появившимися лестницами или дверями. Подобное случилось лишь раз. Прямо сейчас.
Перед Пайпер были двойные двери, ведущие в картинную галерею. Не самое ё любимое место, особенно после видения о волке и юноше с голубыми глазами, застигнувшем её врасплох.
Послышались отдалённые шаги. Пайпер помнила, что сейчас особняк кишел сигридцами, но за всё это время она едва ли повстречала хотя бы троих из них. Ни фей королевы Ариадны, ни эльфов короля Джулиана, ни даже провинившихся из клана Данталиона, что он мог отправить работать в качестве наказания, – Пайпер никого не видела. Лишь слышала, что они изучают места падения барьеров, следы, оставленные тёмными созданиями, дыры в пространстве и прочую чепуху, которую она не понимала.
Шаги не становились тише. Пайпер, обругав себя за неуместный страх, толкнула правую половину двери и нырнула в полуосвещённое помещение. Что-то жалобно взвизгнуло под её ногами.
Пайпер подскочила на месте, вскрикнув, но тут что-то блеснуло. Жёлтое на жёлтом. Раздалось радостное мяуканье.
– Как ты здесь оказался? – Пайпер села на корточки напротив кота, мгновенно выпрямившего хвост. – У господина Илира что-то случилось?
Кот упёр передние лапы в её колени и выпустил когти. У Пайпер никогда не было кота, но она слышала, что если при этом они урчат, значит, всё не так плохо.
– Егерь, – строго произнесла она, одновременно чувствуя себя круглой дурой. Она пыталась выпытать ответы из кота.
Егерь прыгнул на неё, и Пайпер пришлось поймать его. Кот устроился на её руках, вытянув задние лапы вверх, и уставился на неё. Жёлтый камень у него во лбу вновь поймал слабый свет и блеснул.
– Ты бы не смог пробраться сюда просто так, – начала рассуждать Пайпер вслух, крепко держа довольно урчащего кота. – В доме полно магов и фей, которые точно бы что-нибудь почувствовали. Тебя кто-то пропустил?
Пайпер серьёзно уставилась на Егеря, но тот лишь взмахнул хвостом. Тогда девушка, ещё раз обругав себя, вернулась к дверям и, убедившись, что в коридоре пусто, покинула картинную галерею. Если бы не появление драу, она бы, возможно, и задержалась, хотя вероятность провалиться в очередное видение тенью нависла над ней.
Пайпер брела по коридорам особняка, не представляя, куда ей деться. Егерь продолжал урчать, удобно расположившись на её руках и закрыв глаза.
– А если я тебя просто брошу? – для чего-то пробормотал она, скосив глаза на кота.
Егерь вытянул переднюю лапу и коснулся её подбородка. Значения этого действия Пайпер не поняла, – а ведь ей уже объяснили, что у драу разума не меньше, чем у людей, – но ей не понравилось, как на эту картину смотрел Нокс, показавшийся из-за угла.
Пайпер ни разу не разговаривала с ним по-нормальному. На собрании он каким-то образом зачаровал её, сделав королеву Ариадну в её глазах ещё прекраснее, за что, разумеется, извинился, но Пайпер не верила его извинениям до конца. Было в нём что-то, что не давало ей покоя.
Сейчас Нокс выглядел не таким безупречным, как при первой их встрече. Нежно-голубые волосы были не расчёсаны, но даже так едва прикрывали кончики ушей. Сапфировые глаза – тёмные, злые. Он был одет будто с иголочки, в идеально сидящие жилет, светлую рубашку и прямые брюки – и всё равно выглядел таким, будто его насильно выдернули из привычной ему среды и запихнули невесть куда, перед этим вырядив шутом.
Глаза Нокса немного посветлели, когда он всё же решил приблизиться, а не просто пялиться на Пайпер, ругавшуюся с котом. Улыбка наследника Сердца вышла нервной, хотя голос был учтивым и даже сладким:
– Приветствую, Первая.
– А я и не знала, что ты тоже здесь, – выдавливая более уверенную улыбку, сказала Пайпер.
– Королева отправила меня на помощь всего несколько часов назад.
– И чем же ты был занят всё это время?
– Изучал следы, оставленные демонами. Ты даже не представляешь, сколь многое можно увидеть благодаря чарам. Или всё же представляешь? – немного подумав, уточнил он.
– Сам не догадался, когда зачаровал меня на собрании?
Взгляд Нокса мигом изменился. Егерь на руках Пайпер зашевелился, полоснул кончиком хвоста по её подбородку и снова улёгся, прекратив урчать.
– Я приношу свои искренние извинения, – отчеканил Нокс, смотря ей в глаза. Они были одного роста, но Пайпер вдруг показалась, что она стала мельче и незначительнее. – Я даже не представлял, что твоя Сила такая… всепоглощающая. Я невольно поддался ей в желании помочь своей королеве.
Примерно то же самое, только с меньшим количеством эпитетов, он и сказал на собрании. Однако сейчас он звучал куда искреннее, чем до этого, и смотрел на неё с сожалением, будто ему и впрямь было совестно за использование чар. Пайпер не знала, была ли вообще совесть у фей. У эльфов, наверное, нет. По крайней мере, не у всех.
Егерь неожиданно дёрнулся, ударил подбородок Пайпер своим камнем и вновь плюхнулся ей на руки.
– Какой прелестный… драу, – взволнованно пробормотал Нокс, почему-то отступив на шаг.
Пайпер насторожилась. Егерь посмотрел на Нокса, и тот застыл, во все
