Перекрывая истошные вопли, раздался голос Бьюдаг, узнавшей сражавшихся мужчин:
— Клев! Маннт! Эсур!
Старк чувствовал себя богом: он мог сделать все, что пожелает. Человеческую голову? Пожалуйста. Надо было лишь с помощью ножа, кулака и броска действовать как гильотина. Вот так! Его глаза были похожи на дымчатый янтарь, а около губ появилась сыпятся мрачного удовлетворения. Враг не может сражаться без рук. Какой-то человек, возникший перед Старком, не веря глазам, поднес к лицу обрубленные культи.
«Видишь, Фаолан? — закричал Старк про себя, рассыпая удары, — Смотри, Фаолан! Господи, нет, ты же слепой. Тогда слушай! Слушай звон стали о сталь. Ты чувствуешь запах теплой крови и разгоряченных тел? Если бы ты только мог все это видеть, Фаолан!.. Фалга будет забыта. Вот Конан, он уже не идиот, он вместе с этим парнем по имени Старк, который его передвигает и показывает, куда идти!»
На палубе стало небезопасно. Старк раньше этого как-то не замечал, но воинам Кром-Дху сейчас было все равно, на кого они нападают. Они начали кромсать друг друга. Слепо повинуясь сиюминутному приказу, мертвяки отрубали руки и ноги, расчленяли один другого. Это было неподходящее место для Бьюдаг и самого Старка.
Разрезав веревки, он освободил Бьюдаг и быстро перебежал с ней к борту.
Бьюдаг смеялась и никак не могла остановиться. По глазам было видно, что девушка потрясена. Она видела оживших мертвецов, размахивающих оружием, она голодала и стояла день и ночь, а теперь могла только смеяться.
Старк встряхнул ее.
Бьюдаг не прекратила смеха.
— Бьюдаг! Все в порядке. Ты свободна.
Она уставилась в пустоту:
— Я… Я сейчас приду в себя.
Старку пришлось отразить удар одного из своих же людей. Он парировал выпад, затем прыгнул и столкнул человека с палубы в море. Это было единственное, что он мог сделать. Убить их было невозможно.
Бьюдаг смотрела вниз на упавшее тело.
— Где Ранн? — Глаза Старка сузились, внимательно оглядывая корабль.
— Она была здесь.
Бьюдаг задрожала. Ее глазами смотрела Ранн. Сквозь оцепенение Бьюдаг чувствовалась Ранн. Ранн где-то совсем близко.
Старк инстинктивно поднял глаза.
Ранн вдруг появилась на марсе подобно снежному шквалу. Ее грудь с зелеными сосками вздымалась и опускалась от ярости. В глазах горела откровенная ненависть. Старк облизнул губы и крепче сжал меч.
Ранн бросила взгляд на Бьюдаг. На миг замерев, словно во сне, та подобрала с палубы кинжал и приставила к своей груди.
Старк окаменел.
Ранн удовлетворенно кивнула:
— Ну что, Старк? Что будем делать? Бросишься на меня и дашь Бьюдаг умереть? Или ты меня отпустишь?
У Старка вспотели ладони.
— Тебе некуда бежать. Фал га взята. Я не могу даровать тебе свободу. У тебя есть только один шанс — выброситься за борт, в море. Попробуй добраться до берега и до своих людей.
— Плыть? Когда там ждут эти морские звери? — Ранн сделала ударение на слове «звери». Она принадлежала к морским людям. А те, Линнл и его народ, были морскими зверями. — Нет, Старк. Я воспользуюсь яликом. Пусть Бьюдаг стоит у борта, чтобы я все время видела ее. Если ты гарантируешь, что я и мои люди без помех достигнем берега, то Бьюдаг останется в живых.
Старк махнул мечом:
— Иди.
Ему не хотелось отпускать Ранн; насчет нее были другие планы, весьма занимательные. Старк прокричал Линнлу условия соглашения, и тот согласился, впрочем, очень неохотно.
Ранн в маленьком серебряном ялике плыла в сторону суши. Она сама правила лодкой и поминутно оглядывалась, чтобы посмотреть на Бьюдаг. Ялик миновал морских зверей и уткнулся в берег. Ранн подняла руку и резко опустила ее.
Старк, не замахиваясь, сильно ударил Бьюдаг кулаком в челюсть. Острие кинжала уже начало входить в грудь. Бьюдаг, откинув голову, упала навзничь. Кулак достиг цели. Лязгнул выроненный клинок. Старк ногой отшвырнул его за борт. Потом он поднял Бьюдаг. Девушка была теплая, и ее было приятно держать. Лезвие лишь слегка прокололо ей грудь, и из ранки сочилась тоненькая струйка крови.
На берегу Ранн скрылась среди скал, спеша присоединиться к своим людям.
Музыка арф смолкла над бухтой. Воины Кром-Дху внезапно прекратили сражение. Бронзовый блеск их кожи потускнел. Корабли стали тонуть.
Линнл плыл внизу, поглядывая на Старка. Старк, в свою очередь, посмотрел на пастуха и кивнул в сторону берега.
— Превосходно. Теперь давай поймаем эту дьяволицу, — сказал он.
Фаолан ждал, стоя на огромном каменном балконе, нависшем над Кром-Дху. У него за спиной полыхало пламя в очагах, и шум огня, пожирающего дерево, наполнял звуками и ярким светом суровую колоннаду.
Фаолан оперся забинтованной грудью о балюстраду. Его незрячие глаза мерцали, напряженно вглядываясь во что-то далеко внизу, голову он слегка повернул, ловя каждый звук.
Рядом с ним был Ромна: снова и снова наполнял чашу, которую Фаолан жадно опорожнял, и рассказывал о том, что происходило. О людях, вынырнувших из моря, о Ранн, появившейся на скалистом берегу… Иногда Фаолан немного наклонялся к Ромне, чтобы лучше слышать его слова, иногда поворачивался, сам пытаясь разобрать, что же делается внизу, за Воротами осажденного Кром-Дху.
Арфа Ромны лежала в стороне. Бард не играл на ней. Она была ему не нужна. Снизу доносился рокот арф, более нежных, нежели его, и, словно водопад, растекался по городу, заставляя туман плакать красными слезами.
— Это арфы? — спросил Фаолан.
— Да, арфы!
— А это что было? — Фаолан прислушивался, тяжело дыша и вцепившись в балюстраду.
— Схватка, — ответил Ромна.
— Кто победил?
— Мы победили.
— А это что? — Фаолан так напрягал глаза, что они стали слезиться.
— Враг отступает от Ворот!
— Это что за звук? А это? — не переставая спрашивал Фаолан, все больше распаляясь, поворачиваясь то туда, то сюда. Его лицо дергалось, он ловил каждый шорох. Звон мечей, долетавший сквозь завесу тумана и человеческих тел, звучал для него той сложной музыкой, вариации которой он хорошо узнавал.
— Еще один враг упал! Я слышал, как он вскрикнул. И еще один из людей Ранн!
— Да, — подтвердил Ромна.
— А почему наши воины бьются так тихо? Из их губ не вырывается ни звука!
Ромна нахмурился:
— Тихо!.. Да — очень тихо.
— Откуда же они взялись? Ведь все наши люди в городе?
— Да, — Ромна пожал плечами. Он помолчал, прищурившись, почесал бульдожий подбородок, — Кроме тех, которые погибли… у Фалги.
Фаолан на минуту задумался. Потом схватил опустевшую чашу:
— Еще вина, бард. Еще вина!
