и, ухватив за подмышки, куда-то поволокли. Заскрипела дверь. Ударились о ступеньки ноги. Носками сапог она проскребла по дощатому полу, пересчитав половицы. Ее усадили на стул, привязав локти к спинке, лодыжки к ножкам. Сорвали с головы мешок.
Тали глубоко, жадно вдохнула чистый воздух, больше не отдававший плесневелой ветошью, поморгала, привыкая к свету, осмотрелась. Она оказалась в центре маленькой убогой комнатушки, большую часть которой занимала внушительных размеров печь из небеленого кирпича. Кособокий, грубо сколоченный стол, такой же самодельный топчан у стены, служивший чьей-то постелью, да пара стульев, один из которых Тали уже успела нагреть, – вот и вся обстановка.
Возле стола, заваленного ворохом вещей, ее вещей, судя по растерзанной дорожной сумке, брошенной там же, негромко переговаривались мужчины. Двоих она помнила по недавней встрече на лесной дороге.
– Позови Брана, – велел одному из мужчин незнакомый офицер.
Он держался так, словно был здесь главным. Тали с жадным интересом разглядывала его. До сегодняшнего дня ей не доводилось встречаться с врагами империи. На сложившийся в ее представлении образ безумного берсерка белоярец не походил. Выглядел вполне цивилизованно.
Судя по выправке, движениям и интонациям, с которыми мужчина обращался к солдатам, он был офицером не младшего состава, чем-то неуловимо напоминая герцога д’Ирва. Не внешностью. И уж точно не возрастом. Скорее, манерами, привычкой повелевать, не сомневаясь, что его распоряжения незамедлительно исполнят.
Белоярца можно было смело назвать привлекательным. Высокий лоб, выраженная горбинка носа, упрямая линия рта и решительный подбородок выдавали породу. Мужчина совершенно точно входил в число знати. Светлые волосы – редкость в империи – были чуть длиннее, чем предписывала мода. Серые глаза белоярца внимательно изучали Тали.
Скрипнула дверь. Вернулся солдат, которого посылали за Браном, в сопровождении молодого мужчины, видимо, того самого Брана. Пришедший так сильно походил на офицера, что сразу угадывалось родство. От старшего родича его отличали романтично восторженное выражение лица, на котором еще сохранилась юношеская припухлость, и легкий взгляд человека, не успевшего испытать ударов судьбы.
– С ними девчонка была. – Главный протянул Брану письмо, адресованное сестре кормилицы.
– Было только двое, – прозвучал уверенный ответ солдата. – Этот мальчишка и мужик, которого мы того… Мужика мы с дороги убрали. В канаву скинули. Если найдут, то нескоро. Скорее звери растащат. Лошадей увели.
– А мужика-то зачем «того»? – недовольно поморщился главный. – Пригодился бы. Наверняка больше знал, чем этот.
– Так дрались они. Мальчонка уже помирать приготовился. Вот я арбалет и разрядил в мужика-то. Все, что у него было, мы забрали.
Главный кивнул, велел всем, кроме Брана, выйти, после чего приблизился к Тали. Схватив за подбородок, задрал ее голову так, что их глаза оказались на одной параллели.
– Кем был тот человек, которого убили мои люди?
Тали не сразу поняла, чего от нее хотят. Не дав ей собраться с мыслями, мужчина отвел руку и хлестнул ладонью по лицу с такой силой, что она упала вместе со стулом. Стул подняли.
Белоярец занес руку, готовясь повторить удар.
Церемониться с пленником не входило в его планы. Он с нескрываемым раздражением рассматривал напуганного паренька и понимал, что вылазка разведчиков оказалась провальной: вместо сколь-нибудь пригодного информатора его люди притащили нечто невнятное. Юного патриота, не иначе. Самое дурное племя. Глядя на него, не поймешь, на что он готов: то ли принять геройскую смерть во славу империи, скандируя идиотские лозунги, то ли в штаны наложить. Одно другому, впрочем, не мешает.
С помощью оплеухи белоярец добился от пленника нужной реакции. Тот закивал, демонстрируя расположенность к диалогу.
Тали сквозь пелену слез и мокрые, облепившие лицо пряди глядела на белоярца. В ушах звенело, отбитая щека горела огнем. Ситуация была хуже некуда. Как разрешить ее в свою пользу, девушка не представляла. Она догадывалась: сейчас ее будут пытать. Потом, поняв, что она ничего не знает, попросту убьют, а истерзанное тело бросят в лесу. В том, что ее ждет именно такая участь, беглая баронесса ни секунды не сомневалась. Достаточно было присмотреться к мужчине, возвышавшемуся над ней.
Она хотела жить. Ледяной, пробиравший до костей ужас перед лицом смерти, боязнь боли, гораздо более сильной, чем от пощечины, простая и ясная мысль, что она не герой, всего лишь слабая женщина, заставили ее принять решение: рассказать все, что ей известно. И если боги смилостивятся, белоярец пощадит ее.
Тали собрала остатки сил. Открыла рот, из горла вырвался надсадный хрип.
– Граф Виллем д’Оррет, – ответила она, едва совладав с голосом.
Бран присвистнул.
– И что же он делал на лесной дороге один, без своих людей? – наклонился ближе к девушке ее мучитель.
– Меня убивал. А люди? Не знаю… Не было с ним людей. Может, следом ехали.
– Чем же ты был ему так дорог, что он сам лично тебя убивал?
– Это вы у него спросите.
Необдуманный ответ привел к новому удару по лицу. С одной стороны ладонью, с другой – полом. Когда стул вернули на место, белоярец ухватил девушку за подбородок, вынуждая смотреть ему в глаза, в которых не было ни жалости, ни милосердия.
– Дерзишь, – угрожающе протянул мужчина. – Повторить вопрос?
Тали замотала головой, давая понять, что прекрасно помнит его, да и дерзить более не намерена.
– Он думал, что я шпионю на белоярцев.
Мужчины недоуменно переглянулись.
– А где девчонка, которая с тобой ехала?
– Не было со мной никого. Честное слово, не было! – отчаянно вскрикнула Тали. – Я по поручению герцога д’Ирва ехал к барону д’Варро. Не было со мной никаких девчонок!
Бран жестом подозвал мужчину. Принялся что-то вполголоса втолковывать ему, показывая письмо. Мужчина кивнул. Вернулся к Тали.
– Не было, говоришь, девчонки? А мне сдается, что была. – И, схватив ворот ее рубахи, резко рванул.
Ткань с треском разошлась, не оставляя сомнений в половой принадлежности допрашиваемого. Тали, еще секунду назад готовая принять очередной удар, съежилась и, насколько позволяли путы, пригнула голову к коленям. Но ее подбородок снова вздернули вверх. Мужчина медленно повернул ее лицо сначала в одну сторону, затем в другую. Плавно, даже нежно провел шероховатыми пальцами по щеке, будто хотел стереть след от пощечины, затем прочертил линию по шее, а после его рука неторопливо продолжила затейливый путь к девичьей груди. При этом мужчина внимательно наблюдал за реакцией пленницы.
Тали трясло от ужаса и отвращения. Она хрипела и билась, как птица в силках, пытаясь вырваться из омерзительного плена чужих наглых лап, но путы держали крепко.
– Все, Дар, достаточно. – Бран перехватил руку главного.
Тот без особого удовольствия отступил. Бран тем временем разрезал веревки, державшие девушку. Как только он освободил ее, она запахнула то, что некогда было рубашкой. Бран опустил ладони на ее плечи, успокаивая и ободряя.
– Как тебя зовут? – мягко спросил он.
– Ууууу.
Его голос, такой теплый и человечный, с ласковыми интонациями, столь неожиданными в этом страшном месте, где ее, без
