Внезапно он вспомнил, что в их разговоре промелькнуло что-то очень важное, он еще отметил это, но вот как-то проскочил мимо. Чтобы вспомнить, Лотар встал, осмотрелся и прошелся вокруг кресла Хифероа.
– Что такое Волшебный Кристалл?
Хифероа протянул руку по направлению к куску горного хрусталя.
– Стоит мне произнести определенное заклинание, он начинает светиться, и я вижу своего господина. Как и он может видеть меня.
– Но сейчас он за нами не наблюдает?
Хифероа снова вытер пот.
– Думаю, что нет. Кристалл должен светиться и издавать звуки, чтобы работать. Впрочем, не знаю, возможно, архидемон подглядывает за мной и через погасший кристалл, а я об этом ничего не знаю.
Лотар прошелся вдоль стены. На полках стояли всякие безделушки, непонятные вещицы, странные приборы. На всем лежала печать забвения. Лотар мог поручиться, что их очень редко брали в руки, может быть, даже несколько столетий уже не касались ничем, кроме метелочки для стряхивания пыли.
Над полками висели картины, потемневшие от времени, но все дорогие, писанные на вековых досках, впитавших высокие человеческие устремления и творческий дух, как живая губка впитывает воду. Лотар вздохнул и отвел от них глаза. Они тут были пленниками, на них даже не хотелось смотреть.
Внезапно его внимание привлекла небольшая сумка, похожая на обычный заплечный мешок, но слишком маленький, чтобы быть настоящим походным приспособлением. Он очень походил на северную волынку, только дудочки из нее не торчали, и Лотар мог поручиться – это был не музыкальный инструмент.
– Что это?
Не оборачиваясь, Хифероа ответил:
– Это Бесконечный Мешок. Что-то опускаешь туда, и предмет как бы исчезает.
– Он ничего не весит? – переспросил Лотар.
– Весит, но не имеет размера и не мешает при ходьбе.
Желтоголовый завистливо вздохнул:
– Вот бы мне такой для моих перелетов… А достать назад свои вещи-то можно?
– Конечно.
– И на них не будет следов магии? Или без магии не обошлось?
– Сам Мешок, конечно, магический.
– Я спрашиваю не о том. На предметы он не оказывает влияния?
– Знаешь, Желтоголовый, забирай его и уходи, а?
Лотар наконец понял: он знает, что ценит Хифероа и что сразу сделает его гораздо уязвимей, чем он есть сейчас.
– Я пришел сюда не за мелочью, колдун. Ты должен мне сказать нечто очень важное, чтобы я ушел отсюда и не расстроил, к примеру, твои приборы.
Хифероа в изнеможении откинулся на спинку кресла. Теперь он не боялся, даже бледность исчезла с лица. Он просто был в отчаянии и дышал с таким шумом, что Желтоголовый без труда слышал его на противоположном конце зала.
Лотар продолжил: – Сам посуди: я вынужден маскироваться, рассеивать ауру путника, а зачем? Проще уничтожить то, что снабжает моего врага информацией, и спокойно гулять где вздумается. Ну, вернее, самому мне будет трудно быстро сокрушить весь твой светящийся лес, но у меня есть план. Я устрою еще одну драку между драконами, только уже не в твоем будуаре, а там, где стоят живые машины. Как думаешь, твоя стража лучше справится с уничтожением лаборатории, чем я?
Теперь на Хифероа было страшно смотреть. Он попросту стал старым.
– Да и ты без приборов станешь не нужен Нахабу.
– Нет, – шепотом ответил маг, – только не это, я растил и настраивал их семьсот лет, если они погибнут…
Лотар постарался ухмыльнуться как можно гнуснее: – Непременно погибнут, если ты не захочешь сказать мне, где искать Сроф.
– Только это, и больше ничего? – В голосе Хифероа не было даже тени надежды.
Но Лотар не собирался ему лгать.
– Не знаю, может быть, мне придется еще не раз к тебе зайти, ведь ты, похоже, знаешь то, чего не знает больше никто. Машины у тебя пока работают, а они, кажется, могут вызнать все на свете.
– Но пока ты оставишь меня в покое?
– Пока – да. Обещаю.
– Тогда так, в тайге у истоков реки Ур есть курган Одноглазой Амазонки. Он не имеет никакого отношения к амазонкам, он скрывает дом Сроф.
Лотар подумал, подошел к магу и заглянул в его глаза. Они вдруг стали очень светлыми, словно их закрыла катаракта.
– А как она в него попадает?
– Курган раскрывается, когда ей это нужно.
Это следовало проверить. Лотар ментально позвал:
«Сухмет!»
Старик тут же отозвался в его сознании далеким усталым голосом:
«Той частью, которой я нагрузил тебя, господин мой, я не чувствую лжи. Кажется, он сказал правду».
Лотар вздохнул с облегчением. Этот разговор и ему не доставлял удовольствия.
– Ну, вот и все, Хифероа, я ухожу.
Он и в самом деле направился к дверям, через которые вошел в этот зал полчаса назад. Но по дороге вдруг передумал, вернулся и забрал с собой Бесконечный Мешок. Желтоголовый знал, что Хифероа возражать не будет.
Едва Лотар добрался до лагеря, как на него напал жуткий голод. Он мог бы, кажется, сожрать быка. Но прежде чем Желтоголовый нашел выход из замка Хифероа, отрастил себе крылья, прошел лабиринт силовых полей и спустился на каменный карниз, где они разбили лагерь, Сухмет уже обо всем догадался и приготовил горячую как огонь похлебку из мяса убитого накануне яка, каких-то сухих корешков и растопленного снега.
Лотар выхлебал две полные миски с сухарем, чего с ним уже давно не случалось, и пожевал мяса, рассказывая о том, что с ним произошло в замке Хифероа.
– А выбирался уже просто. Драконы выдохлись, остальные от шума, который они подняли, разбежались. Пока шел к выходу, я никого не увидел, – закончил он свое повествование. Это была чистая правда. «Всегда бы так все кончалось», – подумал Лотар.
Виана посмотрела на него огромными желтыми глазищами белой волчицы и облизнулась. Она тоже только что сгрызла кусок мяса с костью, и движение это было вполне естественным. Но Желтоголовому почудилась в нем какая-то странная гримаса – то ли насмешка, то ли подавленный вздох сожаления. Он мотнул головой, отгоняя от себя наваждение. Если бы Ду-Лиа хотела, она бы сказала ему все словами, без всяких недомолвок и облизываний.
На Рубоса этот рассказ произвел самое хорошее впечатление. Он вскочил с одеяла, на котором сидел, слушая Лотара.
– Ну, если все понятно, отправляемся в тайг?
Сухмет, а за ним и Ди послушно кивнули и принялись сворачивать лагерь. Им в самом деле следовало отправляться в тайг.
Этот огромный, ни на что не похожий, простирающийся на тысячи верст северный лес, о котором рассказывали самые жуткие, самые небывалые истории, считался у степняков практически непроходимым и поглотил без следа экспедиции, караваны и даже целые племена и народы. Дорога туда большой радости не сулила. Но делать было нечего. К тому же Лотару показалось, что Сухмет, следивший за сознанием Хифероа, пока он рассказывал, еще внимательней, чем сам Желтоголовый, уже определил точку в немыслимых пространствах тайга, которую белобородый маг назвал курганом Одноглазой Амазонки.
