Снаружи она зябко поежилась, с трудом расправляя затекшие плечи. Все-таки накануне она недостаточно спустилась. Это было понятно, едва она бросила взгляд вокруг. Здесь все ещё сказывалось дыхание высокогорных ледников. На траве, там, куда ещё не дотянулись утренние лучи, можно было видеть белый налет искрящегося инея.
Все тело затекло и не желало распрямляться. Но в целом, наверно могло быть и хуже, ночуй она одна. Луанни осмотрелась.
Около края поляны сидела знакомая ниахара. Кошка не делала резких движений, и как бы что-то выжидала. При этом, всем своим видом демонстрировала крайнюю степень недовольства и нетерпение.
На её морде так и было написано: "Навязалась на мою голову".
Страшно хотелось есть. В сумерках не больно найдёшь, что то съестное. Да и не до того было. Зато сейчас привыкший к регулярному питанию живот требовал внимания.
Но едва она попыталась отойти в сторону, как со стороны кошки раздалось далеко не милое рычание.
– Что? Я кушать хочу. Я же никуда не уйду. Что я глупая что ли? Я знаю, что ты можешь вызвать лесничих. Они меня спасут. А я пока поищу что-нибудь поесть.
Кошка молчала, невозмутимо глядя на нее. Но следующая попытка отойти от ночлега окончилась с тем же результатом.
Зато путём проб выяснилось, что ей дозволяется двигаться в сторону навязчивого сторожа.
Хоть и со страхом, Луанни сделала в её направлении несколько шагов.
Кошка встала и, задрав над головой свой длиннющий хвост, направилась в лес. Через несколько шагов остановилась и повернула голову, явно дожидаясь её.
Вздохнув, девочка подчинилась. Быть может, кошка ведет ее к более подходящему месту для эвакуации. Она все же очень высоко оказалась. И тут по прежнему не было поляны. Над головой шумели кроны гигантских деревьев. И росли они настолько плотно, что не было видно неба.
Так они двинулись вниз по склону. Ниахара впереди, в нескольких метрах, она следом, стараясь двигаться как можно осторожнее, чтобы не потревожить снова разболевшиеся крылья и одновременно не потерять из виду необычного проводника. Куда её вела кошка, она не знала. Главное, что пока направление их движения, в общем, совпадало с тем, что было ею намечено вчера. Да и двигались они не по буреломам как она накануне, а как бы обходя густые кусты и чащобы.
Постепенно мох под ногами окончательно исчез. Трава стала ей по плечи, а кое-где и вовсе выше головы. Деревья начали вытягиваться еще. Упади она вчера здесь, и только синяками точно не отделалась бы. Сквозь такой частокол веток хорошо, если живой до земли долететь.
А кошка все шла, находя проходы между разросшихся сплошным подлеском кустов. В этом лабиринте Луанни окончательно потерялась. Теперь над головой был непроницаемый зелёный щит, сквозь который даже солнце не всегда пробивалось.
Девочка несколько раз пыталась поныть и позвать кошку. Даже как к разумному, вслух пожаловалась на голод, усталость и боль. Но ниахара полностью игнорировала её старания и рычала при каждой ее попытке изменить ритм движения и пойти своей дорогой.
В какой-то момент самка подпустила ее совсем близко к себе. Замерла на полушаге. Короткий шорох хвоста, из белого и пушистого вдруг превратившегося с нечто колючее. Взвизг и короткий хлопок удара, шорох падающего чего то полосатого. Луанни успела разглядеть в траве только короткие лапы с длинными когтями, длинную узкую морду и ряд желто-зеленых зубов. Самка громко захрустела косточками и отробно что-то проворчала.
Остановка была сделана, когда вокруг уже разлился полуденный зной. На берегу небольшого и страшно холодного ручья холод ледников уже не ощущался. Здесь оказалась небольшая полянка. А на ней…
Луанни даже замерла, с восхищением разглядывая знакомое каждому ребенку растение. Такие она видела только когда пролетала рядом с плантациями.
Стебель или ствол, в два обхвата её рук высоко возносился над деревьями. Она уже достаточно узнала из рассказов друзей об этих растениях. И даже ходила с Крианом по его тропе. Так что определить, что в кроне есть спелый плод могла даже с земли.
Но развернувшиеся было крылья, отозвались болью. А угрожающее рычание за спиной привело в чувство. Криан говорил, что ниахары не одобряют полёты над своей территорией.
– Но я кушать хочу. – Луанни даже непроизвольно всхлипнула, представив себя яркую картинку, как зубы впиваются в мякоть спелого плода. – Ну, хотя бы одну дольку. Жалко да? Я не буду летать, не смогу. Я по стволу за лезу.
Кошка сморгнула, раздражённо глядя не неё. Потом вздохнула и двинулась куда-то в траву.
Продолжая всхлипывать, Луанни послушно двинулась следом. А что ей ещё оставалось?
Небольшой проход прошел в густых кустах, с плотно переплетенными ветками. Ей пришлось с силой раздвигать их, чтобы не отстать от кошки. И в какой-то момент едва успела отдернуть руку, уловив на месте ветки какое-то движение. Тонкая игла проскочила в паре миллиметров от пальцев.
Луанни не невольно вскрикнула, отскакивая назад. Следом с ветки развернулась сплетенное спиралью длинное тело со змеиной тупоносой головой. Змея имела все шансы дотянуться до своей жертвы. Луанни просто некуда было отступать в этих кустах. Но раскрытая пасть вдруг резка мотнулась в сторону. Длинное тело сложилось пополам и рухнуло вниз. Только ветка, на которой она держалось, закачалось.
На голову извивающейся твари тут же опустилась обутая в бронированное копыто лапа. Длинная игла, которым заканчивалось змеиное тело с силой ударило по нагнувшейся морде. По щиткам прикрывающим глаза потекла мутная капля. И в следующую секунду вся змея была буквально втянута в пасть.
Луанни успела несколько раз сморгнуть, а на нее уже смотрела все та же милая мордочка большой кошки. Только язык прошелся по губам, как бы показывая насколько это было вкусно.
Животик снова утробно заурчал.
– Тебе хорошо. Ешь что хочешь. А я со вчерашнего дня ничего не ела. – Попыталась она укорить своего проводника.
Кошка мигнула и с каким-то недовольным ворчанием продолжила пут.
Луанни пришлось пройти еще метров десять продираясь через кусты, прежде чем увидела ЕГО.
Зацепившись парашютом, на нижних ветках незнакомого ей крупного кустарника висел вожделенный плод. Похоже, он оторвался от растения ещё ночью, если не вчера днём. Вокруг роилась мошкара. Из-под ног порскнуло несколько мелких грызунов. Судя по изодранной коре на ветках кустарника, они уже долгое время пытались добраться до лакомства, но не преуспели.
Взвизгнув от боли в плече из-за резкого движения, Луанни торопливо потянула добычу на себя и отрывая парашютик. Затем, удерживая плод в обнимку, потащила обратно к ручью.
Ну и что, что плод изрядно побит москитами. Зато внутри он ещё совсем не тронут. Это даже лучше. Без ножа вскрыть плотную кожу плода не так-то просто было бы. А сейчас нужно только вымыть его.
Пиршество она устроила прямо на берегу ручья. Она не только наелась, но и аккуратно завернула в подвернувшиеся лопухи несколько сочащихся сладким соком кусков. Руки пришлось мыть в студеной воде под нетерпеливое порыкивание ниахары. Но она уже не обижалась. Если надо идти, она пойдет. Только добычу не бросит и понесет с собой.
Тело по-прежнему болело. Порванное крыло никуда не делось и нещадно ныло каждый раз, как задевало за ветки. Но теперь это было уже не важно. Главное, она была сыта, а ниахара продолжала её куда-то выводить.
Когда дневной зной начал спадать, в просветах листвы из листвы проскочила знакомая картинка, и она смогла, наконец, сориентироваться.
Кошка выводила её совсем не туда, куда хотелось Луанни. Внизу, раскинулась знакомая по картинкам из учебников долина знаменитых плантаций зонтичных деревьев.
Ниахара вела её не к деревне, как она хотела, а прямо к границе строго охраняемых плантаций. Оставалось радоваться, что они ведут куда-то в нижнюю их часть и ближе к правой стороне долины. Значит граница земель Дарующей и Амани где-то поблизости. А там и деревня недалеко. По крайней мере, кое какие знакомые пики домашнего хребта она тоже смогла рассмотреть.
