не видела. Особенно глаза. Глубокие, напряженные, грустные и одновременно какие‑то ласковые, с искоркой лукавства. Невероятное сочетание. А она всегда переносила на бумагу то, что выводило ее из равновесия.
– Ну хочешь, позовем кого‑нибудь, чтобы тебе не было страшно, – продолжил Денис с легкой улыбкой. – Кота хотя бы.
Видимо, в его представлении у одинокой девушки с такой грацией просто обязана была водиться кошка. Катя с любопытством следила за парнем. Он казался очень и очень странным. С ней еще никто и никогда так не разговаривал.
Парень присел, заглянул под стол и кровать и только тогда сообразил, что такой стерильной чистоты в особняке при наличии кошки не добьешься никогда. На полу не было ни шерстинки, ни волосинки.
– Собаку… – продолжил он перебирать варианты, глядя на Катю.
Он говорил и говорил, считая, что главное – чтобы она привыкла к его голосу и расслабилась. Хотя поза девушки не выдавала ни капли агрессии. Она изящно сидела на столе и внимательно его изучала.
– У тебя что, никого нет? Ну тогда маму…
Катя вздрогнула, любопытство на ее лице сменилось растерянностью. Она на мгновение перевела взгляд на стол, но тут же снова взглянула на гостя. Катя часто спрашивала отца о матери, но толком так и не получила никакого ответа. Всегда: «Потом. Ты пока не готова это услышать».
– Папу, – закончил перебор Денис.
Катя еле заметно кивнула. Впервые гость назвал то, что было знакомо ей в ее замкнутом мирке.
– Ну давай позовем его вместе. Как папу зовут? – просил он.
Ему хотелось услышать от нее хоть слово, а то складывалось впечатление, что девушка не только странная и дикая, но еще и немая.
– Папа, – ровным голосом ответила Катя, удивившись глупому вопросу.
– И все? – удивился Денис.
Она помолчала, продолжая наблюдать за ним.
– Ну окей. – Он кивнул. – Может, все‑таки слезешь? Или там останешься?
– Останусь, – все так же спокойно ответила девушка.
Катя пока не понимала, чего ждать от гостя, и предпочитала соблюдать безопасную дистанцию.
– Ну давай звать папу, – предложил он.
– Не получится. Сегодня не суббота, – ответила она так, словно цитировала энциклопедию. Сухо, безэмоционально. Просто констатировала факт.
Денис кивнул, раздумывая над тем, о чем говорить дальше, подошел к стене и принялся рассматривать рисунки.
– Воу. Твои?
Она кивнула.
– Нормально. – Он с восхищением покачал головой. – А чего людей нет?
– Они мне не интересны, – ответила Катя и тут же поняла, что впервые в жизни соврала. Этот человек был ей интересен, и она обязательно его нарисует, когда незнакомец уйдет.
Денис с улыбкой посмотрел на нее.
– Почему ты улыбаешься? – она опять склонила голову набок. Из всех знакомых людей так делал только ее отец, но и у него на лице улыбка появлялась крайне редко и всегда ненадолго. А незнакомец улыбался широко и открыто, как будто в этом нет ничего предосудительного.
– Ты смешная, – сказал он и улыбнулся еще шире.
– А ты странный, – констатировала Катя. – Я таких еще не видела.
Денис подошел ближе:
– Давай, спускайся.
Он протянул ей руку.
– А что? Обязательно… касаться? – спросила она, глядя на его ладонь.
Она никогда и никого еще не трогала. Учитель всегда соблюдал дистанцию, отец редко позволял себе приблизиться, а уж о том, чтобы коснуться ее, и речи быть не могло!
Денис смущенно убрал руку и отошел подальше.
Катя встала в полный рост, подошла к краю стола и спрыгнула на пол, не сводя с него глаз.
Он стоял на месте и ждал. Она обошла парня вокруг, разглядывая его, как экспонат в музее.
Денис терпеливо наблюдал за ней.
– Плохо, что ты меня так боишься, – сказал он, чтобы хоть чем‑то заполнить неловкую паузу.
– Я не умею, – спокойно ответила Катя, остановившись перед ним и пристально глядя ему в глаза.
– Чего?
– Бояться.
Денис нахмурился и внимательно на нее посмотрел:
– А радоваться? Смеяться?
Она медленно покачала головой. Катя хотела было сказать, что это все нельзя… неприлично… запрещено… но в присутствии этого парня поучения наставника казались какими‑то… глупыми.
– В смысле? Разве это возможно? Чувства – радость, смех – это же… офигенно.
– Что такое «офигенно»? – с любопытством спросила Катя, услышав незнакомое слово.
Денис растерялся.
– Ну это… понимаешь… типа… наверное, это проще показать, чем объяснить.
Денис огляделся по сторонам в поисках какого‑нибудь примера, но комната в этом смысле была удивительно стерильна. Рисунки девушки на стенах, справочная литература на полках – а больше и не за что было зацепиться. Его взгляд упал на томик вроде астрономического справочника, обложку которого украшала огромная фотография луны. Это напомнило ему о разговоре, который он подслушал в поезде.
– О… вот тебе сколько лет?
– Семнадцать.
– Так вот… сегодня особенное суперлуние: самая большая луна за сто лет. Только отсюда ты этого не увидишь. Лес же вокруг. Пойдем посмотрим?
Катя молчала и равнодушно смотрела в сторону окна. Луны отсюда действительно видно не было. Она принялась вспоминать, есть ли на территории усадьбы место, откуда можно рассмотреть ночное светило.
– Или мне зайти, когда тебе будет сто семнадцать? – продолжил Денис.
Катя медленно повернулась к нему и смерила серьезным взглядом. Затем подошла к шкафу, достала оттуда светлую куртку, накинула на плечи и направилась к двери.
Денис услышал в коридоре голоса охранников. Его фокус с камерами все‑таки заметили, и люди снаружи пытались понять, что же произошло.
– Стой! – сказал он тихо. – Не-не. Давай через балкон. Ты же хотела узнать, что такое «офигенно»?
Он перешагнул через перила, спрыгнул и обернулся. Катя в нерешительности стояла на самом краю. Она никогда не спускалась с такой высоты и сейчас размышляла: сломает кости, если просто шагнет вперед, или нет.
Денис вытянул руку и поставил ее на манер ступеньки.
– Ставь ногу, не бойся! – прошептал он.
Катя, не отпуская перил, шагнула.
Денис протянул вторую руку, чуть ниже:
– Теперь сюда.
Катя решилась отпустить балконное ограждение и поставила вторую ногу.
Денис медленно, держа ее на весу, опустился на одно колено.
– Ну а теперь прыгай. На три! Раз, два, три!
Катя прыгнула, а он поймал ее в охапку и медленно опустил на землю.
Девушку потряс тактильный контакт. От неожиданности и сильных ощущений у нее закружилась голова.
Денис тем временем заглянул за угол дома. Судя по всему, охранники уже подняли тревогу. Двое выбежали из дома и быстрым шагом начали обходить территорию. Нужно было спешить.
Они с Катей подбежали к забору, где стояла его лестница. Денис взобрался наверх, обернулся и протянул ей руку:
– Ну! Давай!
– Мне нельзя, – с долей сомнения сказала она. – У меня слабое сердце. Мне
