Для охраны города, Галтран держал гарнизон в шесть тысяч солдат. В любой момент его армия могла увеличить свою численность вдвое, не говоря уж о воинстве царства мертвых. Город был мощным оплотом, закрывающим всю страну от вторжения неприятеля.
Пылающий диск коснулся горизонта и окрасил долину в кровавый цвет. Ксатлин всем своим существом ощутил приближение ночи — времени демонов. Улицы и днем не были оживлены, а сейчас они вовсе вымерли. Лишь колдуны в светло-коричневых балахонах неторопливо прогуливались меж темных домов.
— Что дальше? — спросил Ксатлин.
— Едем к храму, — спокойно ответил советник. — Нас уже ждут. Все готово к началу ритуала. Тебе осталось лишь пройти через все испытания, которые требует от своих подданных Волар.
— Но как здесь узнали о моем приезде? — удивился король.
— Не забывай, что мы колдуны, — снисходительно усмехнулся Мондор. — А, кроме того, переход правителя Фессалии в нашу веру — это знаменательное событие. Волар — могущественный покровитель. Благодаря нему ты обретешь силу, власть и поддержку. Скоро вся Волания будет поклоняться повелителю мертвых.
— Не сомневаюсь, — сквозь зубы проговорил рыцарь.
Возле главного храма путников поджидали несколько чародеев. Чуть впереди стоял низкорослый, худощавый сгорбленный старик. Край капюшона закрывал его черные с проседью волосы и высокий лоб. Подбородок мага был тщательно выбрит, руки слегка подрагивали, пальцы судорожно перебирали костяные четки. Магинец поднял голову и посмотрел на данвилца. Ксатлин невольно содрогнулся от взгляда колдуна. Черные зрачки чародея, словно стрелы, пронзили мозг гарана, заползли в него, как ядовитые змеи.
Хотелось отвернуться, закрыться, но фессалиец не посмел этого сделать. На тонких, почти белых губах мага появилось жалкое подобие улыбки.
— Он действительно достоин и готов пройти испытание, — вымолвил магинец. — Волар получит верного подданного.
— Я рад, — низко поклонившись, сказал советник Ксатлина.
— Подготовьте короля! — приказал чародей.
Как только старик удалился, данвилец тихо спросил:
— Кто это?
— Верховный жрец храма Страк, — пояснил Мондор. — Он возглавляет колдунов Магины. Его возможности и умения огромны. К мнению Страка прислушивается сам король Галтран. Но главное уже произошло — ты получил разрешение пройти испытание.
— Какое еще испытание? — раздраженно произнес гаран.
— Мы называем его «путь порока и смерти», — ответил маг. — В нем нет ничего опасного. Надо лишь отвергнуть жалость и сострадание.
— Ты меня не предупреждал, — гневно проговорил фессалиец.
— Таковы условия, — развел руки советник.
— И когда все начнется? — поинтересовался Ксатлин.
— Как только Солар окончательно покинет небосклон и Волар вступит в свои права, — вымолвил колдун, — а сейчас иди за мной.
Королю ничего не оставалось, как последовать за Мондором. Позади молчаливо плелись чародеи храма.
Данвилского владыку привели в небольшое полутемное помещение. На полу мягкий ковер, на стенах мозаичные картины царства мертвых, в дальнем углу широкая кровать, в золотой подставке горит факел. Похоже, порок бедности был чужд жрецам Волара.
— Ты должен раздеться, — бесстрастно сказал советник.
— Догола что ли? — мрачно спросил гаран.
— Именно, — кивнул головой Мондор.
— Вы сошли с ума! — воскликнул Ксатлин. — Я все-таки король Фессалии.
— Этот ритуал проходят все короли Магины в год своего совершеннолетия, — гордо произнес колдун. — Это высочайшая честь. Перед лицом Волара мы предстаем обнаженными, так чего же стесняться? Зачем скрывать свои пороки и желания. Не упрямься…
— Проклятие! — выругался фессалиец. — Может, ты забыл еще о чем-нибудь предупредить? Ну же, Мондор, я слушаю!
— Мне нельзя говорить, — честно признался чародей. — Но я буду сопровождать тебя на всем протяжении испытания.
— Я ехал сюда не за унижениями, — выдохнул рыцарь, снимая рубаху.
Не особо церемонясь, гаран разбрасывал одежду и доспехи по всей комнате. Затея нравилась ему все меньше и меньше.
Признаться честно, Ксатлин думал, что ритуал будет довольно простым и непродолжительным. Он ошибся. Магинцы очень серьезно относились к религии. Их культ требовал соблюдения огромного количества правил, условий и церемоний. Вскоре на данвилце не осталось ничего. Оглядывая его мускулистую фигуру, советник одобрительно заметил:
— Красивое тело, достойное короля Фессалии.
— Что еще я должен сделать? — проговорил гаран.
— Ничего, — улыбнулся колдун. — Скоро за нами придут.
Ожидание несколько затянулось. Но вот в проеме показался тщедушный маг. Скрипучим голосом Страк вымолвил:
— Пора. Волар ждет.
Ксатлина повели в глубину дворца темными коридорами. Заскрипела металлическая дверь, данвилец сделал шаг и…
И оказался на улице. В Черном небе сверкали тысячи звезд, холодная полная луна освещала гигантский мраморный череп храма; к его страшному рту вела узкая дорожка, вдоль которой стояли жрецы в длинных балахонах с факелами в руках.
— Смелее, — прошептал Мондор.
Презрительно усмехнувшись, рыцарь двинулся по острым, колючим камешкам. Они резали ноги, но боль фессалиец терпеть умел. В схватках и сражениях король получал ранения и поопаснее. Возле входа стоял огромный полуголый детина с топором в руках. Он был на целую голову выше гарана, на руках бугрились стальные мускулы, а в глазах клубилась безжалостная тьма.
— Это страж, — со вздохом пояснил советник. — Если не сумеешь пройти хотя бы одно испытание, он тотчас отрубит тебе голову. Из храма выходят только приверженцы бога Волара.
Ксатлин взглянул на магинца. И он говорил, что нет ничего опасного. Ложь, всюду ложь. Как же данвилский правитель решился на такую авантюру? Глупец! Теперь, чтобы выжить придется выполнять требования колдунов. У этого парня рука не дрогнет! Одним ударом снесет башку!
Последовал легкий толчок в спину и король вошел в храм. Внутри святилище выглядело еще более впечатляюще, чем снаружи. Сотни факелов разгоняли темноту, вырывая из мрака страшные знаки на стенах, пыточные столбы и ритуальные алтари. У ног фессалийца лежали мертвые тела.
Их были сотни. Между трупами не осталось ни малейшего пространства, куда бы рыцарь мог поставить ногу. Ему приходилось идти по людям. А среди убитых больше половины составляли женщины и дети — посиневшие лица, остекленевшие глаза, раскрытые в предсмертном крике рты…
Ксатлин на своем веку многое повидал, не раз убивал врагов, но сейчас он действительно испытывал ужас. Голые ступни ощущали еще не остывшие тела несчастных уотсолцев. Смотреть под ноги было по-настоящему страшно…
