И стало огромной удачей, что, когда после активации башен монстр проснулся и начал усиленно пожирать энергию Хаоса из окружающего пространства, Лаз смог использовать его эту способность, поглотив души более тридцати магов и сохранив баланс. Когда же его собственная душа начала повреждаться из-за слишком большого количества усвоенной энергии, монстр был вынужден остановиться. Эта ситуация значительно отличалась от той, что произошла в конце боя с культом Монарха. Лаз не был тяжело ранен, не был истощён, не соглашался добровольно отдать контроль над своим телом. И без серьёзного преимущества монстр не мог перехватить управление.
Вот только и Лаз не мог с ним ничего сделать. Единственным возможным вариантом была Айна. Но проблема была в том, что для успешного запечатывания монстра девушка должна была надавить на него значительно бо́льшей энергией. На Люпсе она смогла это сделать, потому что Лаз был практически при смерти, а сама она использовала невосполнимые резервы своей души. Однако после поглощения такого объёма энергии разница между запасами энергии её и Лаза стала слишком большой. Даже если бы девушка истратила все свои силы до последней капельки, что её непременно убило бы, она не смогла бы справиться. И Лаз это прекрасно понимал.
При этом у его Альтер-эго были свои проблемы. Они разделяли одну память и один разум, так что монстр понимал: в обычном мире, не под куполом барьера и воздействием башен, выиграть битву энергий у него не получится. Обычной энергии в пространстве в среднем было намного больше, чем энергии Хаоса, так что Лаз всегда оставался бы в выигрыше. А буйствовать без надежды на победу было не только бессмысленно, но и опасно. В конце концов, хоть монстр и жаждал абсолютной власти и на пути к ней не погнушался бы ничем, он имел достаточно трезвый рассудок, чтобы не считать себя сильнейшим. Кроме него в Сфарре было ещё несколько тысяч других Мастеров, а у семи империй имелся вековой опыт противостояния подчинившим душу.
В результате чего они заключили сделку. Не слишком приятную и выгодную для обоих, но необходимую в сложившихся обстоятельствах. По ней монстр не мешал Лазу жить и давал в случае необходимости пользоваться своими силами, а Лаз, в свою очередь, удовлетворял жажду своего Альтер-эго в силе и время от времени «подкармливал» его душами, при этом также отказавшись от идеи подавить монстра, поглотив за раз сотню-другую магов. О том, что перевес обычной энергии из-за таких «перекусов» мог накопиться и привести к доминированию истинного эго над монстром, последний не боялся. Если какой-то энергии в душе Лаза становилось больше, другая сама начинала втягиваться с увеличенной скоростью, чтобы восполнить разницу. По этой же причине Лаз мог не опасаться, отправляясь в аномальные зоны Сфарры вроде Южного континента или Манящего леса Люпса, где энергии Хаоса было намного больше и монстр, теоретически, мог бы по-тихому поглощать нужную силу с заметным опережением.
Однако этот договор не был ничем подкреплён, всё основывалось только на честном слове обеих сторон. И так как сам Лаз при первой же удачной возможности наплевал бы на все обещания и запрятал монстра в самом дальнем уголке своей души, он мог без сомнений утверждать, что его Альтер-эго поступит точно также. Поэтому он не мог ни на секунду расслабиться, отказывая себе даже в банальном сне. А так как резня на базе «Крыльев» произошла в середине лета, выходило, что он не спал уже почти три месяца. И в том, что возможно это было лишь благодаря энергии Хаоса, изменившей его душу, вполне можно было усмотреть некую дикую, извращённую иронию.
Выйдя из библиотеки, Лаз, свернул на узенькую дорожку, ведущую вдоль стены здания, дошёл до угла и углубился в раскинувшийся на территории академии парк. Идя по вымощенной камнем дорожке под уже почти полностью облетевшими вековыми клёнами было почти невозможно поверить, что где-то совсем недалеко кипит жизнь огромного города и вершатся судьбы нации. Но это было так. Национальная Академия была не только крупнейшей, но и богатейшей школой магии в стране. А с учётом того, что Эрд был первой среди равных империей этого мира, возможно что и богатейшей школой всей Сфарры. Так что не было ничего удивительного, что она могла себе позволить так расточительно тратить землю в центре столицы, всего в двадцати минутах неспешного шага от императорской крепости.
Лаз вышел на давно облюбованную площадку с установленными по периметру лавочками, уселся и прикрыл глаза. Общение с юными студентками было, конечно, приятным времяпровождением, но ему хотелось тишины. Чтобы никто не отвлекал от мыслей. Ведь подумать ему было о чём. Больше месяца он потратил, изучая страну, город и академию, а также создавая себе достаточно убедительную легенду. К этому Лаз подошёл со всей серьёзностью.
Саймон Сван был родом с Мадисара — восточного континента Сфарры, из империи Убнурр, но переехал в Эрд вместе с родителями в возрасте трёх лет. В семь остался сиротой в результате несчастного случая и был отдан в детский дом, однако в каком-то смысле это стало для юного Саймона благословением. Родители мальчика, оба врачи, не хотели для сына судьбы мага, так что не проводили тест на магический потенциал, рассчитывая, что Саймон пойдёт по их стопам. Но в детдоме, спонсируемом государством, процедура проверки была обязательной для всех новоприбывших, мало ли какой самородок найдётся среди сирот и беспризорников. И Саймон неожиданно стал как раз таким самородком. С потенциалом близким к высшему, он потенциально мог бы даже стать искусственным Мастером, если бы прошёл необходимое обучение и удовлетворил определённым требованиям. Так что вскоре из небольшого детского дома в провинциальном городке его забрали в Загран — где находилась довольно неплохая школа для юных магов. Там Саймон жил и учился до шестнадцати лет, закончив не круглым отличником, но всё равно одним из лучших учеников, после чего захотел продолжить обучение в загранском Исследовательском институте теории магии. Это место не было особо известно широкой общественности, но только потому, что было крайне узкопрофильным, в отличие от той же Национальной Академии, по уровню же обучения институт мало в чём уступал столичному собрату. Закончив же обучение, опять без каких-то невероятно выдающихся результатов, но в числе крайне перспективных специалистов, он остался работать в том же институте на следующие семь лет, согласно контракту, который подписал при поступлении. За это время он успел жениться и купил дом в Загране, но, к сожалению, детей не завёл. Отдав же долг стране, что дала ему жильё и образование, Саймон Сван решил попробовать себя в преподавании, для чего отправился в столицу, где очень удачно попал на неожиданно освободившееся место профессора магии изменчивости. И если работа придётся ему по душе, он собирался переехать с женой, которая пока что осталась в Загране, в столицу.
Сказать, что Лазу было сложно создать и подложить нужные бумаги во все нужные заведения — значит не сказать ничего. В плане бюрократии и силы буквы, Эрд также, наверное, являлся сильнейшей страной на этой планете. Для одного только подтверждения приобретения дома, самого простого из всего, что Лазу нужно было сделать, так как нелегальная часть заключалась лишь в оформлении покупки задним числом, ему пришлось пробираться в три разных городских архива. К счастью, Загран, хоть и было сравнительно большим городом, не был защищён грибами противомагической защиты, так что Лаз мог использовать Мастерскую магию для подделки документов. Иначе он бы точно не успел вовремя. С другой стороны, при цветущей таким пышным цветом бюрократии, после того, как его данные оказались в системе, Саймону Свану уже не надо было никому ничего доказывать. Документы в порядке — значит человек чист и всех это устраивает. Так что может быть это было даже к лучшему, по крайней мере Лаз мог не слишком волноваться, что к нему придут строгие дяди с неудобными вопросами.
Хотя на самом деле, такие дяди прийти всё-таки могли. Потому что последние полтора месяца Лаз, помимо ведения лекций, проверки работ, составления учебных планов и заполнения бумаг, занимался также поиском следов Айны и Фауста. И было это неожиданно сложно. В дополнение к полю подавления магии Мастеров, накрывавшему всю академию, стены каждого здания были защищены артефактами, блокировавшими приходящее извне магическое восприятие, также как и некоторые помещения вроде кабинетов преподавателей или хранилищ. В дополнение к обычным магические замки на всех дверях, даже на тех, что вели в подсобки с мётлами и швабрами; в большинстве помещений и коридоров артефакты наблюдения, регистрировавшие любое отклонение от нормального магического поля; студентам, в отличие от Дома Магии Кристории, было запрещено пользоваться магией вне специальных тренировочных зон, для отслеживания чего каждый студент был обязан носить особый браслет, также фиксировавший место и время использования заклинаний… в каком-то смысле Национальная Академия Эрда была больше похожа на тюрьму или исправительную колонию.
