В 1905 году семейство опять вернулось в Россию. Там Крупская и Ленин брали активное участие в революции. К сожалению, революция ни к чему так и не привела. Но был и позитивный момент — супруги смогли больше времени проводить с детьми. Приоритеты были расставлены сразу — Наденьке очень нравилась спокойна, рассудительная Лиса, и с ней она проводила львиную часть своего времени. А Владимир обожал няньчиться с Ляной. Да и что там было няньчиться? Вручил девчушке книгу и работаешь. Иногда можно было с ней поговорить — она давала достаточно хорошие советы.
Так было и одного вечера, ближе к завершению революции.
Ульяна, отложив книгу, подошла к работающему за столом отцу и, будучи не очень высокой, подергала его за рукав сорочки.
— Что, малышка? — на минутку отвлекся от своей работы Володя — Ты что-то хочешь мне сказать?
Он подхватил девушку на руки и посадил себе на колена.
— Да, — комично кивнула Ляна — Давай поедем в эмиграцию? Это хороший выход.
Владимир на секунду задумался, его глаза затуманились и можно было предположить, что он замыслился о перспективах.
— А давай! — вдруг согласился он — Спасибо за идею, малышка. Иди, собирайся. И матери с Лисой скажи.
Девушка попыталась поцеловать отца в щеку(но из-за маленького раста попала в район шеи) и, резво вскочив с колен, побежала искать Лису с матерью.
В 1908 они снова переехали. В этот раз в Париж, город любви. Ни Лиса, ни Ляна совсем не знали языка, но через несколько месяцев в Париже они уже бегло разговаривали на французском и даже могли поддержать несложный разговор.
В 1909 они познакомились с Инессой Арманд, полиэммигранткой и участницей революции в России. Ульяна прекрасно знала, что именно этой женщине припишут роман с Лениным. Мать будет ужасно ревновать, но ничего сделать не сможет.
И девушки решили помочь своими силами. Лиса должна была отвлекать мать от грустных мыслей, а Ляне досталось нечто сложное — не позволить отцу остаться наедине с Инессой.
И, надо сказать, с своей миссией она справилась:
— Какая чудесная девочка, — улыбалась Инесса, распивая чай в кабинете отца — Ваша дочь?
— Да, — мягко ответила сама Ульяна и налила себе чая — Вы абсолютно правы, товарищ Арманд.
После этой фразы Инессе перехотелось что-либо спрашивать. А вот Ляна была не против продолжить разговор
— Как там ваши дети? — улыбнулась она, отпивая с чашки — Скучают, наверное.
Знала, историк ушлый, по какой болевой точке бить. Знала, что Инесса очень переживает за детей и за то, что бросила их.
— Простите, — Инесса отодвинула чашку с чаем — Мне нужно навестить детей. Спасибо за чай.
И она стремительно покинула дом Ульяновых, в надежде больше никогда туда не возвращаться.
Как только дверь захлопнулась, не выдержал отец:
— Ульяна! Что ты себе позволяешь? — он отчитывал Ляну, но ей было почти все равно. Главное, что матушка не переживает по пустяках — Это была моя гостья.
— А я что-то не так сказала? — ненатурально удивилась девушка — Прости, я не хотела ее задеть.
На этом весь конфликт был исчерпан. По крайней мере, пока. Инесса написала ещё много писем в которых признавалась в любви Владимиру, но они, к сожалению, не были им прочитаны. Контроль над почтой держали девочки.
* * *
Где-то в начале Мировой войны, семья Ульяновых переехала в относительно нейтральную Швейцарию. Там они поселились в маленьком городке Берн, где девушки и познакомились с Александром Парвусом.
Это был старый друг отца. Они когда-то вместе делали революцию, но Парвус пошел другим путем и связался с капиталистами. Отцу это очень не понравилось и он порвал все контакты со старым другом. Но, наверное, зря. Александр был достаточно целеустремленным человеком и он вполне мог, не гнушаясь никаких методов, организовать следующую революцию.
Но это потом, сначала все семейство потрясло жуткое событие. Умерла Елизавета Васильевна, мама Наденьки. Девочки, которым это было очень тяжело принять, очень много времени провели в своей комнате, горюя.
Это событие случилось в начале мая 1915 года, за несколько недель до шестнадцатилетия девочек. У Наденьки буквально опустились руки. Она не хотела ни есть, ни пить, ни общаться с кем-либо. Даже ее жажда революции капитулировала перед горем.
Ситуация оставалась нестабильной — девочки заперлись в своей комнате, Наденька лежала в горячке, а в доме в это тяжелое время во второй раз появилась Инесса Арманд. Она готовила, убирала и обхаживала Владимира Илыча. И одной прекрасной ночью просто не заметила, как оказалась в его постели. История упорно возвращалась на круги своя.
Через два дня Ульяна вышла из комнаты и застала отца, мило разговаривающего с Инессой. Казалось, что в этот момент ее мир должен был рухнуть, но девушка лишь улыбнулась.
— Доброго дня, товарищ Арманд, — молодая женщина вздрогнула от голоса девочки, которая когда-то смогла изгнать ее из этого дома всего двумя фразами — Как жизнь?
Инесса не нашлась с ответом и поэтому вместо нее ответил отец:
— Ляна, ты что-то хотела? — очень глупый вопрос, что-то поумнее придумать нельзя было? — Товарищ Арманд гостит у нас.
— И спит в твоей постели? — язвительно поинтересовалась Ульяна и, обернувшись спиной к отцу, поспешила в комнату матери. Владимир, дернувшись, будто бы от пощёчены, поднялся с кресла и крикнул:
— Ульяна Владимировна, я попрошу вас вернуться. — это было уже спокойно, намного спокойней, чем должно было быть. Ульяна знала, что такой тон не предвещает ничего хорошего.
— Да? — девушка вернулась с полпути и внимательно посмотрела в глаза отца. Теперь холод ее глаз и правда мог убить. — Я вас слушаю, Владимир Илыч.
— Извинись перед Инессой. — это требование, никак не просьба. Ульяна не собирается молчать, но сейчас не время показывать характер или делать что-то в этом духе.
— Товарищ Арманд, простите меня, — немного склоняет голову девчушка, показывая смирение — Я вспылила, сильно переживаю за мать. А на самом деле я очень вам благодарна, что вы присмотрели и за хозяйством, и за отцом. Он иногда бывает таким потерянным.
И девушка подняла голову, показывая, что это лишь временное перемирие, а главное сражение еще впереди. Неважно, будет ли сражение, главное достаточно сильно напугать Инессу.
— Я принимаю твои извинения, — кивнула женщина, но глубоко в ее глазах спрятался страх. Она совсем не хотела нажить такого врага, как Ульяна. Если она переняла хотя бы десятую часть ума отца и усидчивости матери, то она и правда может быть очень опасным врагом. Как хорошо, что сейчас Инесса на стороне революции, вместе с девочкой.
А, тем временем, из комнаты выскользнула Лиса. Она, естественно, слышала всю перепалку и успела сделать свои заключения. И именно сейчас она решила вмешаться.
Девочка тихо прошла в зал, наблюдая за идеалистической картиной. И, когда ее заметили, Лиса поздоровалась.
— Всем доброго дня, — девушка улыбается — Как спалось?
Нет, она не хотела задеть Инессу, стоны которой слышала еще ночью, когда ей не спалось, но товарищ Арманд густо покраснела и попыталась это скрыть. Ульяна почти что расхохоталась, и тоже попыталась это скрыть.
— Прекрасно, — ответил отец, так как только он и мог ответить. — А ты как, Лиса?
— Тоже хорошо, спасибо. — улыбнувшись, проговорила Лиса.
Но Инесса уже этого не слышала — именно в этот момент она окончательно уверовала в демонов. Лиса и Ляна были теми демонами, ради которых не жалко провернуть и революцию. Когда-то из-за них полетят головы простых смертных. Права была Инесса — когда-то эти девушки станут настоящими демонами революции. И, там, где нельзя будет взять силой, они возьмут хитростью. Истинные дьяволицы.
— Владимир Илыч, мы пойдем к матери, можно? — отозвалась Ляна, прерывая словесный поток Лисы.
— Да, — кивнул мужчина и одним движением руки отпустил девушек.
И только когда девушки ушли, Инесса смогла почувствовать себя спокойно. Но, наверное, не долго. Девочки скоро вернуться с матерью — они смогут поднять ее на ноги в кратчайшие сроки.
