Цимбалюк в это время смотрел на экран ПДА. Когда машина еще раз вильнула, возвращаясь на прежний курс, он с глухим стуком ударился каской о бронированное стекло автомобильной двери и крикнул с паническими нотками в голосе:
– Таймер обратного отсчета запустился! Осталось меньше пяти минут!
– Не бзди, солдат, военгородок недалеко, успеем, а нет, так в зомбяков превратимся! – рявкнул Спиридонов и безумно захохотал. – Хотел Зону?! На, жри теперь, не обляпайся!
Там, где дорога огибала широкий клин из некогда плодородных земель, древесная поросль образовала нечто вроде небольшой рощицы. Стандартный путь по грунтовке увеличивал маршрут километров на десять. Сержант не стал тратить время на объезд и бросил машину прямиком в орешник. Тощие ветки захлестали по стеклам, по капоту забарабанили срубленные бампером незрелые орехи.
За полосой кустарника начиналась та самая роща. С треском ломая тонкие стволы березок и осин, внедорожник продрался сквозь будущий лес, оставляя за собой широкую просеку, взобрался на пологий склон насыпи и помчался к темнеющим впереди постройкам.
Как только пришло оповещение о скором катаклизме, солдаты и технический персонал укрылись в подземном убежище. Правда, поначалу мало кто поверил в грядущую опасность в силу отсутствия специфического опыта. Пришлось тем, кто не понаслышке знал, что такое Зона, пинками и отборным матом объяснять новичкам, чем грозит пренебрежение мерами безопасности во время Выброса.
«Хаммер» влетел на территорию опустевшего военного городка за минуту до начала пси-шторма. Когда массивный бампер протаранил ворота гаражного бокса, небо из темного стало багровым. Громыхало, как во время грозы. Броневик промчался между рядами таких же, как он, запыленных внедорожников. Засвистел тормозами, рисуя черные полосы на бетоне, пошел юзом и чуть не врезался правым бортом в заднюю стену гаража.
– Успели, – выдохнул Спиридонов, устало подмигивая рядовому. – Значит, еще поживем.
– Так точно, – кивнул Цимбалюк, и его губы расплылись в глупой улыбке.
А за воротами – с оглушительным грохотом, треском и ослепительными вспышками небесных огней – Зона пробуждалась от долгого сна.
Часть 1
Возвращение утраченного
Глава 1
Новая реальность
Ефим Моргенштейн бросил взгляд на висящие над дверью часы. Рабочий день давно закончился, но это ничего не значило. Управляющий парком развлечений приходил на работу к восьми утра и покидал кабинет поздно вечером, после составления ежедневного отчета для своего тестя. Игорь Михайлович Богомолов являлся фактическим хозяином «Чернобыль Лэнда», тогда как по документам территория отчуждения вокруг ЧАЭС принадлежала другому человеку.
Подставной владелец невероятно прибыльного актива играл роль свадебного генерала. Он регулярно появлялся на светских раутах, встречался с известными людьми, давал интервью и занимался благотворительностью, создавая вокруг «Чернобыль Лэнда» ореол социально ответственного бизнес-проекта. Ему тоже подавали отчеты, но не каждый день, а раз в месяц, и содержалась в них строго дозированная информация, да еще и с сильно заниженными показателями доходности.
Но не только работа заставляла Ефима проводить столько времени в кабинете. «Чернобыль Лэнд» вобрал в себя все лучшее, что могла дать жаждущим удовольствий состоятельным людям современная индустрия развлечений. Это был не просто сафари-парк, где можно было вволю поохотиться на псевдомутантов или поучаствовать в поисках «артефактов». В здешних барах, казино, клубах и высококлассных борделях круглосуточно кипела жизнь.
Богомолов не скрывал своей неприязни к зятю и не раз намекал тому, что следит за каждым его шагом. Моргенштейн не знал достоверно, так это на самом деле или нет, но не исключал возможности, что в парке у Богомолова есть осведомители. По этой причине Ефим предпочитал обходить стороной злачные места «Чернобыль Лэнда», а чтобы не тронуться умом от безделья, подолгу пропадал на работе.
В свободное от служебных обязанностей время Моргенштейн баловался сочинительством. В своих историях он воплощал нереализованные в жизни фантазии, часто с асоциальным уклоном. Особенно в них доставалось нелюбимой жене и ее отвратительному папаше.
Подобная психотерапия была для него чем-то вроде предохранительного клапана. Раз за разом выплескивая накопленное недовольство на бумагу, Ефим сохранял душевное равновесие, бодрость духа и находил в себе силы для любезного общения с женой и тестем во время регулярных сеансов видеосвязи.
До полуночи оставалось чуть больше часа, когда Моргенштейн трагическим финалом закончил рассказ о морской прогулке ненавистных родственников. Поначалу он хотел, чтобы на яхту Богомолова напал гигантский спрут и утащил корабль на дно вместе с пассажирами. Потом решил, что будет лучше, если в тумане яхта столкнется с огромным контейнеровозом, а оказавшихся в воде жену и тестя сожрут акулы, но передумал. Ему показалось, что кораблекрушение – слишком мягкий вариант, и он вплел в историю жестоких сомалийских пиратов. В итоге Богомолова и его дочь все-таки сожрали акулы, но перед этим пираты вдоволь потешились над одной, а другого избили до полусмерти, порезали ножом и скинули за борт в качестве приманки. Когда же окрашенная алым вода забурлила из-за дерущихся за добычу морских хищниц, благоверная Моргенштейна отправилась следом за папашей и в полной мере прочувствовала на себе, каково это – быть главным блюдом на званом обеде.
Испытывая удовлетворение от хорошо проделанной работы, Ефим прочитал готовый рассказ, внес кое-какие поправки и отправил текст на печать. Принтер заурчал, быстро выплевывая отпечатанные листы один за другим.
Прежде чем выключить компьютер, управляющий удалил файл из памяти машины. Это была необходимая предосторожность: Богомолов вполне мог иметь доступ к его компьютеру. По этой причине Ефим предпочитал хранить в электронных мозгах только связанную с деятельностью парка информацию, а «нетленки» прятал в потайном отсеке стоящего в углу сейфа. Вот и сейчас Моргенштейн встал из-за стола, проследовал к тайнику и зазвенел ключами.
После того как очередная история была надежно спрятана от чужих глаз, хозяин кабинета посмотрел в окно. С высоты второго этажа расставленные вдоль дорожек декоративные фонари казались парящими над землей светлячками. На горизонте алым вспыхнула и погасла зарница, где-то далеко пророкотал гром. Фонари мигнули и погасли. Чуть позже луна спряталась за приползшей с востока тучей, и наступила такая тьма, что хоть глаз выколи.
Время шло, но фонари и не думали загораться вновь. Управляющий полез в карман пиджака за телефоном, вывел на экран планировщик задач и набросал напоминание вызвать утром главного инженера, после чего покинул кабинет.
Пока он шел к лифту по мягкой ковровой дорожке, потолочные светильники несколько раз мигнули. Моргенштейн не стал искушать судьбу и спустился в подземный гараж по лестнице.
Обычно он возвращался с работы пешком, но сегодня решил проехаться на автомобиле. И не потому, что устал. Просто Ефим Соломонович привык во всем полагаться на свое чутье, а чувство нарастающей тревоги появилось у него еще там, в кабинете, когда вдруг ни с того ни с сего погасли уличные фонари.
Неприятности посыпались как из рога изобилия, стоило управляющему оказаться на нижнем ярусе здания. Не успел он сделать и пары шагов, как раздался глухой рокот, пол под ногами закачался, как будто Моргенштейн внезапно оказался на палубе идущего по волнам корабля. С потолка посыпались песок и крупицы бетона. С трудом сохраняя самообладание, Ефим оперся рукой на одну из поддерживающих плиты перекрытия толстых колонн и чуть согнул ноги в коленях.
Похожий на шум морского прибоя низкий гул исчез так же внезапно, как и появился за несколько мгновений до этого. Вместе с ним пропала и загадочная вибрация.
