Феликс сошел с дороги. Он дрожал, как листья на ветру, задевавшие его лицо, словно пальцы мертвецов. Грохот копыт неотвратимо, с дьявольской скоростью приближался по лесной тропе. Конечно, только сверхъестественные существа могли так мчаться по петляющей дороге. Рука Феликса дрожала, когда он попытался обнажить меч. Он подумал, что зря стал спутником Готрека. Теперь ему никогда не закончить свою поэму. Феликс услышал громкое ржание лошадей, удары хлыста и скрип мощных колес.
— Отлично! — проревел Готрек. Его голос доносился с тропинки позади Феликса. — Отлично!
Раздался громкий шум, и четыре огромные и черные, как базальт, лошади промчались мимо, таща за собой столь же черную громыхающую карету. Феликс видел, как подпрыгивали по ухабам колеса. Он даже смог разглядеть одетого в черный плащ возницу. Ягер вновь съежился в кустах.
Феликс услышал позади себя звук приближающихся шагов. Кусты раздвинулись, и позади него возник Готрек, еще более яростный и безумный, чем прежде. Его хохол потускнел, бурая грязь облепила все покрытое татуировками тело, а его проклепанная кожаная куртка была разодрана.
— Эти фыркающие лошади пытались сбить меня! — пронзительно выкрикнул он. — Вперед, за ними!
Он повернулся и помчался по грязной дороге быстрой рысью. Феликс отметил про себя, что Готрек торжествующе запел по-хазалидски.
Ниже по богенхафенской дороге парочка обнаружила таверну «Стоящие камни». Окна были заколочены, внутри не светилось ни одного огонька. Они услышали ржание из конюшни, но когда зашли туда, то не обнаружили никакой кареты, черной или какой-либо другой, а только несколько перепуганных пони и повозку коробейников.
— Мы упустили карету. Может быть, нам удастся найти хотя бы постель на одну ночь, — предположил Феликс. Он вновь тревожно посмотрел на малую луну, Моррслиб. Ее болезненный зеленый свет стал ярче. — Не хотелось бы мне оказаться снаружи при таком недобром свете, — добавил он.
— У тебя слабая воля, человечье дитя. И ты труслив.
— Но у них есть эль.
— С другой стороны, некоторые твои предположения не лишены смысла. Хотя, конечно, человеческое пиво слишком водянистое.
— Конечно, — сказал Феликс. Готрек не смог уловить насмешки в его голосе.
Таверна не была укреплена, но ее стены были толстыми, и когда спутники попытались открыть дверь, она оказалась на засове. Готрек принялся колотить в нее древком своей секиры, но ответа не последовало.
— Я чую человеческий дух внутри, — сказал он.
Феликсу стало любопытно, как гном может чувствовать что-то еще, кроме собственного резкого запаха. Готрек никогда не мылся, а его волосы были смазаны звериным жиром, чтобы удерживать выкрашенный в красный цвет хохол.
— Они заперлись изнутри. Никто не хочет оказаться снаружи в Таинственную ночь. Только ведьмы и поклонники демонов.
— Но снаружи был черный экипаж, — сказал Готрек.
— Едва ли в нем сидели приличные люди. Окна были занавешены, а на карете не было герба.
— Мое горло слишком пересохло для обсуждения подобных мелочей. Эй, давай открывай дверь, или я пущу в дело секиру!
Феликсу показалось, что внутри таверны что-то движется. Он приложил ухо к двери и различил неясный звук голосов и рыдания.
— Если не хочешь, чтобы я задел твою башку секирой, человечий отпрыск, лучше отойди, — проворчал Готрек.
— Подожди-ка, — сказал Феликс и перешел на крик: — Эй вы, внутри! Откройте! У моего друга очень большой топор и очень короткое терпение. Я полагаю, вы сделаете, что он велит, иначе лишитесь двери!
— Это кто тут, ты говоришь, короткий? — сердито переспросил гном.
За дверью раздался слабый, дрожащий крик. «Именем Сигмара, уходите, демоны из Преисподней!»
— Хватит, — бросил Готрек, — с меня довольно.
Он вновь достал двуручную секиру. Отскочив прочь, Феликс заметил руны на ее лезвии, блеснувшие при свете Моррслиба.
— Именем Сигмара! — прокричал Феликс. — Хватит испытывать наше терпение. Мы обычные усталые путники!
Секира с треском вонзилась в дверь, и в стороны полетели щепки. Готрек повернулся к Феликсу и злобно оскалился: у гнома почти не было зубов.
— Никудышная работа, эти человеческие двери, — сказал он.
— Я думаю, вам лучше открыть дверь, если хотите ее сохранить, — крикнул Феликс тем, кто заперся в таверне.
— Подождите! — раздался дрожащий голос. — Эта дверь стоила мне пять крон у Юргена, нашего плотника.
Дверь открылась. На пороге появился высокий худой мужчина с невеселым лицом, обрамленным жидкими седыми волосами. В его руках была увесистая дубина. За ним стояла пожилая женщина, она держала плошку с оплывшей свечой.
— Вам не понадобится ваше оружие, сударь. Нам нужна только кровать на ночь, — сказал Феликс.
— И пиво, — проворчал гном.
— И пиво, — согласился Феликс.
— Много пива, — уточнил Готрек, а Феликс посмотрел на старика и беспомощно пожал плечами.
Внутри гостиница представляла собой большую залу с низким потолком. Доска и две бочки образовывали стойку. Из-за угла за гостями наблюдали три вооруженных человека, которые были похожи на путешествующих коробейников. У каждого был кинжал наготове. Тень скрывала их лица, но было очевидно, что они встревожены.
Хозяин впустил гостей и сразу опустил за ними засов.
— Вы можете заплатить, господин лекарь? — спросил он нервно.
Феликс увидел, как у того задергался кадык.
— Я не лекарь, я поэт, — сказал Феликс, доставая свой тонкий кошель и пересчитывая несколько оставшихся золотых монет, — но я могу заплатить.
— За еду, — пояснил Готрек, — и за эль.
В этот момент пожилая женщина расплакалась. Феликс пристально посмотрел на нее.
— Старуха чем-то расстроена, — сказал Готрек. Хозяин кивнул:
— Наш Гюнтер пропал. Сегодня ночью.
— Неси эль, — велел Готрек. Когда хозяин таверны удалился за кружками, Готрек поднялся и направился туда, где сидели коробейники. Те настороженно следили за ним.
— Вы знаете что-нибудь о черной карете, запряженной четверкой вороных? — спросил Готрек.
— Вы видели черную карету? — откликнулся один из торговцев. В его голосе отчетливо слышался страх.
— Видели? Эта проклятая штука чуть не сбила меня, — выкрикнул гном.
У человека перехватило дыхание. Феликс услышал звук упавшего ковша. Он видел, как хозяин гостиницы наклонился, чтобы поднять его, и вновь начал наполнять высокую пивную кружку.
— Тогда вам очень повезло, — сказал самый толстый и, судя по его виду, наиболее преуспевающий торговец. — Говорят, что каретой управляют демоны. Я слышал, она проезжает здесь каждый год в Таинственную ночь. А еще говорят, что эти демоны похищают маленьких детей в Альтдорфе и приносят их в жертву в Кольце Темных Камней.
