Последние шаги Кола сделал уже с кряхтением. У него были седые виски, он погрузнел и начал слабеть… от старости, которая наступила для него за те три-четыре дня, когда он вытаскивал на фиолетовом фламинго Трола из чёрных земель, раскинувшихся вокруг бывшего замка Нахаба.
В общем, получилась странная штука. Фламинго Дора совсем не утратила сил, не постарела, не согнулась под действием магии Басилевса, когда Трол убивал его в поединке, а вот люди… Кола теперь напоминал человека лет пятидесяти, хотя ему едва исполнилось двадцать. Да и сам Трол…
Об этом не хотелось даже думать.
— Я знаю, — Трол кивнул.
— Знаешь? — удивилась Лорна. — Как?
— Это несложно, — отозвался Трол и указал на окошко. — Кто-то там летит на фламинго.
— До Олавского архипелага, — осторожно сказал Кола, — миль двести пятьдесят, вряд ли кто-либо способен покрыть это расстояние в один перелёт. Даже кинозиты шли вдоль берега, через Доранию, когда атаковали вашу с мастером Султунаром пещеру.
— Этот летун более ловок, — беспечно отозвался Трол. — И он как-то научился пересаживаться в полёте с птицы на птицу.
— Это невозможно, — сказал Кола.
— Не говори, пока не убедишься, — спокойно отозвался Трол.
Он стал думать, как бы можно было перебраться с одного фламинго на другого в воздухе, и решил, что это рискованно, но выполнимо. Одна птица, если она здорово выучена или умна, как его Дора, подлетает к спине другой, переворачивается, и тогда с помощью узды можно перепрыгнуть в другое седло, освобождая первую птицу… Хотя какова должна быть степень тренированности птиц и какой наезднику нужно обладать смелостью — этому оставалось лишь позавидовать.
Сам-то Трол ничего подобного сейчас уже не мог бы сделать, даже если бы тренировался день и ночь, ночь и день… Он и с коня на другого коня не сумел бы пересесть без травм, наверное, не то что с фламинго на фламинго.
— Он не атакует нас? — спросила Джанин. — Не хотелось бы всё начинать сначала.
Её выражениям была свойственна и уклончивость, размытость суждений и ясное понимание ситуации, с чем невозможно было не считаться. Трол, не оборачиваясь, отозвался:
— Это вестник. Он летит ко мне, возможно, это что-то, чего мы все ожидаем.
— Трол, — в голосе Лорны прозвучали нотки упрёка, — когда Кола притащил тебя из тундры, ты был едва жив. Мы всю зиму приводили тебя в нормальное состояние, практически заново учили ходить и разговаривать. И ты снова…
— Я знаю, — отозвался Трол. — Я благодарен вам… тебе в особенности. Но…
Он не знал, как высказать то, что должен был сказать.
Лорна захлопнула книгу и пошла к люку, чтобы спуститься с башни. Джанин вздохнула и стала собирать своё вязанье. Потом, убедившись, что Лорна далеко, деланно спокойным тоном произнесла:
— Возрождённый, ты вскружил голову девушке.
— И что? — не понял Кола. Потом нахмурился и осторожно добавил: — Она не девушка, а принцесса.
— Верно, — согласился Трол, — я ей не подхожу.
— Я не это имел в виду… — горячо отозвался Кола. Как и все мужчины, он мало что смыслил во всяких любовных перипетиях, тем более если они не касались его самого.
— Именно это, — отозвался Трол. Помолчал, по-прежнему глядя в окно. — К счастью, всё скоро кончится.
— Знаете, что я вам скажу, — обернулась Джанин у самого края люка, — оба вы дураки, благородные господа.
— О чём она? — спросил Кола. — Может, я чего-то не понимаю?
— Как ты думаешь, я смогу усидеть в седле фламинго? — спросил Трол. — К примеру, Доры, если, разумеется, не лететь через Кермаль, а осторожненько, потихонечку, вдоль берега?..
Кола посмотрел на Трола. Перед ним стоял высохший, практически без мышечной массы человек, которому любой посторонний зевака дал бы самое меньшее лет восемьдесят. Лишь прямая, как копьё, спина и блеск глаз выдавали в нём бывалого и умелого бойца, каким Трол был… ещё прошлой зимой, когда они только подбирались к замку Нахаба.
— Не знаю, — честно высказался принц. — Всё-таки бой с Басилевсом дался тебе слишком тяжело.
— Тебе тоже, — хмыкнул Трол.
— Ну, мне ещё надо где-то раздобыть себе королевство, — отозвался Кола и поправил меч на бедре, хотя его рука дрожала, а пальцы были бледными и морщинистыми. — Не забывай, я же младший сын.
— В этом отношении у меня забот меньше, — сказал Трол, с трудом переводя дыхание. — Мне нужно… всего лишь… спокойно умереть. — Он снова повернулся к окну. — Может быть, этот вестник и летит, чтобы предложить решение наших проблем?
Pинис поднялась из башенного люка уверенно, словно не один раз уже бывала тут. Возможно, она проверила, кто тут находится, сколько оружия, как стоит мебель, и вообще оценила ауру этого места. Башенная площадка, закрытая со всех сторон, чтобы тут можно было жить и зимой, ей не понравилась, она хотела бы поменьше простора и побольше удобств. Но Трол даже не стал оглядываться, чтобы понять, чем же именно было вызвано это неудовольствие. Он жил тут, а остальное никого, кроме него, не касалось.
Ринис поднялась в сопровождении Колы, видимо отвечая ему на ранее заданный вопрос:
— Нет, ужинать я не буду, если мы не договоримся… Надеюсь, в Кадоте хватает гостиниц, где я могла бы расположить своих птиц, если будет нужно?
— Гостиниц хватает, но этим ты нанесёшь немалое… немалую обиду королевскому дому, членом которого я являюсь.
Ринис хмыкнула и наконец-то посмотрела на Трола. Тот, как обычно, стоял у окна, провожая последние огни солнца на широкой полосе чуть рябящей воды — это Аттельгир проявлял себя на более крупной зыби моря.
Трол вообще любил это время дня, тем более весной. Скоро должен был вспыхнуть кадотский маяк, а чуть позже начнёт светить и маяк по ту сторону залива, обозначая всем морякам безопасный путь в этих водах. Когда-то эти маяки здорово помогли Тролу, но сейчас это было просто красиво.
— Приветствую тебя, Трол Возрождённый, — Ринис поклонилась в воинской манере.
Трол ответил ей тем же. То, что к нему прилетела именно Ринис, он почувствовал, ещё когда она заходила на посадку перед Сеньорией — королевским дворцом Зимногорья, стоящим чуть в стороне от города. Это не вызвало у него интереса, он даже не стал обдумывать, что могло заставить юную дочь волшебника Нишапра пуститься в долгий и сложный путь до Кадота…
А впрочем, скорее всего следовало говорить уже об опытной волшебнице, потому что Ринис превратилась в зрелую женщину, с гладко зачёсанными назад волосами, в которых проглядывали серые пряди, с морщинками у глаз, на подбородке и на руках.
Она села в кресло, в котором обычно Лорна читала Тролу свои книги, и улыбнулась.
