сказать. Саттар, немного выждав, крякнул и отвернулся от молодых, вернувшись к созерцанию местности.
Уже через полчаса путешественники забыли о встрече с солдатами.
Алиэль и Исира шептались о своих секретах, чтобы их не подслушал гигант Вало. Впрочем, вендиец-палач проявлял мало интереса к разговору девушек. Предметом обсуждения был Конан. Алиэль приглянулся голубоглазый воин, Исира тоже находила киммерийца привлекательным.
— Он сражался, как Кфурус! — восхищенно шептала темноглазая веидийка своей подруге. — Его меч сверкал подобно пламени Асуры!
— Да, пожалуй, Конан сражается даже лучше, чем Вало, — сказала Алиэль.
— Ну что ты, глупышка, с Вало никто не сравнится, даже наш красавец-варвар.
— Может быть, — неопределенно сказала зеленоглазая красавица. — Но Вало такой холодный, а от Конана просто кровь закипает при одном взгляде.
Обе девушки хихикнули.
— А что, если попробовать привлечь его волшебством?
— Ох, подруга, это не самая лучшая мысль. Киммериец не любит все эти вещи. Лучше полагаться на собственные женские чары.
— Похоже, даже наша наставница к нему не равнодушна. Я бы все отдала, чтобы послушать, о чем они говорят в беседке. Жаль, Кесея это быстро вычислит.
— Я думаю у верховной жрицы только деловой интерес к нашему варвару. Так или иначе, у нас есть шанс. Как ты считаешь, кого он предпочитает — темноглазых брюнеток или зеленоглазых шатенок?
Девушки вновь хихикнули. Вало искоса посмотрел на учениц Кесеи, но ничего не сказал.
— А как ты находишь того юношу, который влачится за Алексой? — спросила подругу Исира.
— Симпатичный молодой человек. Но не в моем вкусе.
— Почему?
— Он не из той породы. Мне нравятся сильные мужчины, готовые перевернуть целый мир по одному твоему желанию. Таллок не из таких. А вот Конан…
Весь оставшийся день прошел без приключений. Ближе к вечеру, когда ярко-желтый диск поумерил свое сияние, путешественники добрались до приграничной области провинции Айодхьи. Там группа из девяти распрощалась с караванщиками, которые, пожелав странникам удачного путешествия и успешного завершения миссии, пустились в обратный путь.
Впереди раскинулась равнина, дальше шли джунгли, и совсем далеко на горизонте возвышались пики гор. После короткого привала девы-брамины и их спутники свернули стоянку, и Кесея велела продолжить поход.
Усталые путники шли до самой темноты. Уже за полночь они остановились па опушке небольшой чащи, чтобы разбить ночную стоянку. С восходом солнца группа должна была возобновить путь, и к полудню, согласно расчетам Кесеи, странников ожидал поселок Джумхаратта. Там верховная жрица планировала купить скаковых лошадей, чтобы облегчить путешествие. В Вендии брахманы, как догадался Конан, не бедствовали.
Единственным членом группы, кому путешествие давалось с трудом, был Саттар. Лунный маг привык отсыпаться по утрам и вечерам, в то время как ночью чародей творил волшбу для раджи. Казалось, старик не протянет и суток с новым режимом. Но если этим днем Саттар изнемогал от жары, а вечером устало плелся за остальными странниками, то ночью силы брахмана увеличились, как только лик луны с откушенным от левого края кусочком вновь тускло засиял в небе. После ужина колдун приготовился расстелить невидимую защитную сеть. Верховная жрица дев-браминов не стала препятствовать магу, хотя в услугах лунного чародея она не нуждалась. Саттар, верный своей привычке, уснуть не мог. Хоть он и не находился в покоях своей волшебной башни, колдуна по-прежнему волновала ответственность за спокойствие сна тех, кого он защищал своей магией, будь то Юсаф или его новые знакомые.
Конан тоже не мог уснуть. Варвара занимали разные мысли. Ему никогда не приходило в голову, что сон может стать опасным. Если в стране сновидений действительно царствует Гипнос-Рен, то почему невидимое божество позволяет Шао Луну вторгаться в сны обитателей своих владений? Неужели эфирный бог настолько глуп, чтобы уступить своему ученику власть над снами? Талантливые ученики, как ведется исстари, нередко свергают с трона своих учителей.
Сны…
Загадочное пространство, где человек не властен над своим разумом. Туда попадают и нищие, и короли. Там царят одинаковые для всех законы — ирреальные и туманные. Никто еще не пробовал захватывать власть в царстве сновидений. И, если Шао Лун окажется первым завоевателем эфемерного пространства, не исключено, что колдун обретет власть и в реальном мире. Представить только короля, мучимого самыми мрачными из мрачных кошмаров. Владыка без колебаний сделает кхитайского мага своим наместником, лишь бы вернуть отнятый покой.
Что же до сих пор удерживало Шао-дракона от того, чтобы начать завоевание?
И Конан без труда нашел ответ на этот вопрос.
Кесея.
Вторая ученица Гипнос-Рена. Похоже, она остается единственным человеком, способным остановить чернокнижника из Кхитая. И осуществление своих великих планов маг решил начать с устранения своей главной соперницы. В одном колдун просчитался — он вознамерился использовать его, Конана из Киммерии. Он возжелал превратить его в своего раба. Но легче представить Крома, сидящего за праздничным столом среди людей, чем киммерийца в цепях неволи, действующего в услугу черному волшебнику. Повиновение — худшее из зол, которое можно придумать для свободолюбивого варвара.
Резко очнувшись от своих мыслей, Конан обнаружил на себе взгляд зеленых глаз Алиэль. Девушка не спала, а с удовольствием разглядывала северянина. Варвар, не приученный к стеснению, посмотрел на деву-брамина. Она не опустила взгляд, что могло значить только одно. Тихо выругавшись, Конан перевернулся на другой бок. От такого взгляда не долго потерять всякий здравый смысл. Еще неизвестно, как отнесется Кесея к тому, что он проведет первую же ночь с одной из ее учениц.
Саттар не сомкнул глаз до первых лучей солнца. Лунный чародей просидел всю ночь, поддерживая контроль над своей магической оболочкой, которая была не так огромна, как та, что накрывала дворец раджи, но, тем не менее, требовала небольшой затраты сил на создание и сохранение. Впоследствии утром брахмана пришлось тащить чуть ли не на руках. Хорошо, что в пути с ними оказался силач Вало, которому с восходом солнца посчастливилось нести не только огромный узел вещей дев-браминов, но и поддерживать своим плечом шатающегося колдуна.
Утром варвар встретился с тем же заинтересованным взглядом Алиэль. Киммериец вспомнил сон который своей непристойностью был хуже любого кошмара. Если великая Кесея путешествовала где-то в неведомых призрачных мирах, то ее молодая ученица забавлялась не так уж далеко, играя с сознанием Конана и посылая ему тучи таких сновидений, от которых у любого заморского юнца не сходила бы с лица краска целых две недели. Вспомнив привидевшееся, он решил, что, должно быть, нелегко приходится девам-браминам без мужского внимания. Если у Алиэль ткое воображение, то…
