– Брось меч, - скомандовал я, боясь, как бы не пришла ей в голову мысль убить меня. Девушка бросила оружие и упала на колени, закрыв лицо руками. Все же ничто человеческое не было ей чуждо.
Я взял меч и подошел к рядовому, раздумывая, стоит ли убивать его, если он еще жив. Думаю, я оставил бы его в живых, но судьба распорядилась по своему - он неподвижно лежал на траве. Тяжелые наручники проломили ему череп.
Я пошарил в сумке офицера и нашел ключ к наручникам, но с трудом мог поднести его к нужному отверстию.
– Дай мне, - сказала Талена и открыла замок. Я сбросил наручники и стал растирать запястья.
– Прошу вашей милости, - сказала Талена, протягивая мне руки, стянутые рабскими наручниками.
– Конечно, - сказал я, - извини.
Я нашел в сумке ключ к ее наручникам и открыл их. Затем я снял ее цепь, а она мою.
– Что ты собираешься делать? - спросила она.
– Взять все, что может потребоваться, - ответил я, сортируя вещи. Больше всего меня заинтересовали часы-компас, пища, две фляги с водой, тетива и немного масла для механического арбалета. Я решил взять меч и самострел, в колчане оставалось десять стрел. Ни у одного из солдат не было ни копья, ни щита. Потом я бросил в одну кучу цепи и наручники вместе с рабским ошейником. Трупы я подтащил к болоту и бросил в трясину.
Когда я вернулся к роще, Талена сидела на траве около одежд, сорванных с нее. Я был удивлен, что она не оделась.
Увидев меня она спросила:
– Мне можно одеться?
– Конечно, - ответил я.
– Как видишь, у меня нет больше оружия, - улыбнулась она.
– Ты себя недооцениваешь.
Она порылась в груде вонючей одежды, которая была ей так же отвратительна, как и мне. Наконец, ей удалось найти сравнительно чистое одеяние, что-то сделанное из голубого шелка, оставляющее плечи обнаженными, и надела его, использовав вместо пояса полосу от покрывала. Это была вся ее одежда. Теперь она не стала скромничать - это выглядело бы глупым после того, как она была полностью обнажена. С другой стороны она была рада избавиться от тяжелых одежд дочери убара. Ее одежда и теперь была слишком длинна, волочилась по земле, так как была предназначена скрывать ноги, одетые в башмаки на платформе. По ее просьбе я подрезал платье до щиколоток.
– Спасибо, - сказала она.
Я улыбнулся: это было непохоже на нее.
Она прошлась по поляне, рассматривая себя, два или три раза повернулась, видимо довольная собой и той свободой движений, которую она получила. Я набрал плодов из ка-ла-на и достал один из сухих пайков. Талена села возле меня на траву, и я разделил с ней трапезу.
– Мне жаль твоего отца, - сказал я.
– Он был Убаром Убаров, - ответила она и, поколебавшись мгновение, добавила, - жизнь убара ненадежна. Он должен был знать, что это когда-нибудь случится.
– Ты говорила ему об этом?
Она откинула голову и рассмеялась.
– С Гора вы или нет? Я никогда не видела своего отца, кроме как на всенародных праздниках. Дочери членов Высших Каст растут в сторожевых садах, как цветы, пока какой-нибудь высокородный покупатель, предпочтительно убар или правитель, не заплатит за них цену, установленную отцом.
– То есть ты даже толком не знаешь своего отца?
– Разве в твоем городе это не так, воин?
– Да, - сказал я, вспомнив, что в Ко-Ро-Ба семья почиталась и укреплялась. Не сказалось ли тут влияние моего отца, воспитанного в других традициях, - подумал я.
– Мне бы, наверное, это понравилось, - сказала она. Затем посмотрела на меня:
– А как называется твой город?
– Не Ар.
– Можно узнать твое имя?
– Меня зовут Тэрл.
– Это прозвище?
– Нет, это мое настоящее имя.
– Талена - это тоже мое настоящее имя, - сказала она. Вполне естественно, что принадлежа к высшей касте, она не имела предрассудков, связанных с именем. Вдруг она спросила:
– Ты - Тэрл Кэбот из Ко-Ро-Ба?
Я не сумел скрыть своего изумления и она рассмеялась.
– Я знала это.
– Откуда?
– Кольцо, - сказала она, указывая на красное кольцо на втором пальце моей правой руки. - Оно носит символ Кэбота, Правителя Ко-Ро-Ба и ты его сын, Тэрл, которого воины Ко-Ро-Ба обучили искусству войны.
– У Ара хорошие шпионы.
– Лучше, чем убийцы. Па-Кур, вождь убийц Ара, пытался убить тебя, но не смог.
Я вспомнил покушение на свою жизнь в цилиндре своего отца, которое могло быть успешным, если бы не быстрота реакции Старшего Тэрла.
– Ко-Ро-Ба - один из немногих городов, которых боялся мой отец. Он понимал, что когда-нибудь тому удастся объединить независимые города в борьбе против Ара. Мы подумали, что тебя обучают именно с этой целью и решили убить тебя. - Она замолчала и с восхищением посмотрела на меня. - Мы не могли и думать, что ты попытаешься выкрасть Домашний Камень.
– Откуда ты знаешь это?
– Женщины Огороженных Садов знают все, что делается на Горе, - ответила она, и я понял, какие интриги, шпионаж и вероломство выращивались в этих садах. - Я заставляла своих рабынь спать с солдатами, торговцами, строителями и многое узнала.
Я был потрясен столь циничным использованием девушек просто для получения информации.
– А если они отказывались делать это?
– Я била их, - ответила холодно дочь убара.
Я принялся делить пайки, извлеченные из мешков солдат.
– Что ты делаешь? - спросила она.
– Хочу дать тебе половину.
– Но зачем?
– Я расстаюсь с тобой, - сказал я, пододвигая к ней ее половину вместе с флягой воды и кладя на все ее кинжал. - Возможно, тебе это пригодится.
Впервые с тех пор, как она узнала о падении Марленуса, она была ошеломлена. Зрачки ее глаз вопросительно расширились, но они прочли в моих глазах только решительность.
Я сложил свои вещи и был готов покинуть поляну. Девушка поднялась и закинула на плечо свой мешок.
– Я иду с тобой, - сказала она, - ты не можешь оставить меня.
– А если я прикую тебя к дереву?
– Чтобы я досталась солдатам?
– Да.
– Ты не сделаешь этого. Не знаю почему, но не сделаешь.
– Кто знает.
– Ты не такой, как воины Ара, ты совсем другой!
– Не ходи за мной.
– Одну, - возразила она, - меня сожрут животные или найдут солдаты, - она содрогнулась. - В лучшем случае я попадусь работорговцам и меня продадут в на улице Клейм.
Я понял, что она говорит правду. У беззащитной женщины на Горе нет других возможностей.
– Разве я могу тебе верить? - спросил я, смягчаясь.
– Не можешь, - согласилась она, - для меня и Ара ты остаешься врагом.
– Тогда мне лучше покинуть тебя.
– Тогда я заставлю тебя взять меня с собой.
