двуручника по рукоять вошло в грудь чудовища, пробив чешую и поразив сердце. Аньюриэль потрясенно смотрела на то, как медленно, с заметным усилием рыцарь извлекает меч из поверженного врага. Лапы дракона подкосились, опустились крылья, голова упала на камни. Чародейка отпустила нити магии, что удерживали заклинание. Кровь из раны орошала землю, медленно растекаясь. Лансель отступил от лужи крови.
— Вот и всё, — голос рыцаря был каким-то печальным.
— Следопыты всегда платят по счетам, — Ферниль пару мгновений смотрел на поверженного врага, а затем отвернулся, не в силах сдержать эмоции.
Кем бы ни был ты, что бы ты не искал,
Мир покажет лишь свой звериный оскал.
Мать-природа давно разработала план мести,
И остаться в живых — теперь дело чести!
Взрывной волной нас накроет с тобой,
Страх по жилам вместо крови.
В этом мертвом краю не ищи покой.
Стой! Не ходи за мной!
Блуждающие огни — Сталкеры
— Да что ты за нами увязался? — возмущалась Аньюриэль. — Иди обратно в свой лес, если что-то не нравится!
— Чтобы вы пошли дальше вдвоём?! — следопыт вытаращился на неё. — Ополоумела?
Аньюриэль упрямо смотрела мужчине в глаза, не желая уступать.
— Мы будем благодарны тебе за помощь, — миролюбиво произнёс Лансель, вклиниваясь между ними. — Нет причин для ссоры.
— Не считая того, что ты тащишь в логово некроманта ребёнка, — парировал Ферниль.
— Я не ребёнок! — взъярилась Аньюриэль, отчего кончики ушей нервно задрожали, а в волосах сверкнула молния. — Я совершеннолетняя!
— Да?! — изумился Лансель.
— Ты какая-то низенькая… — пробормотал Ферниль.
— А когда ты тащил меня охотиться на дракона, тебя это не смущало?! — развела руками в стороны чародейка. — Я иду убивать некроманта, а вы двое — как хотите.
Аньюриэль, гордо вздёрнув носик, обошла мужчин и пошла дальше по петляющей тропе на плато. Издалека оно напоминало гору, у которой практически ровно срезали верхнюю часть. С одной стороны плато прилегало к Пепельным горам, с другой располагалась равнина, расчерченная ровными прямоугольниками полей и садов. Название у этого места было не самое обнадёживающее. После войны с некромантами его окрестили Мертвое плато. Со слов Ланселя, там было одно из самых кровопролитных сражений с армией Моргреда. Сегодня рыцарь был необычайно словоохотливым и с удовольствием рассказывал о том, как триста лет назад шла война с некромантом.
В целом в ходе военных действий не было ничего особенного. Изгнанные из Берна некроманты ушли в горы, где начали активно наращивать армию нежити. Из-за этого несколько горных посёлков и шахты буквально вымерли — некроманты не гнушались использовать мирное население для пополнения войска. Когда слухи о мертвецах достигли Эадалин, Ард Рена приняла решение ударить на опережение. В первой линии был Орден Солнца — сильнейшие рыцари-паладины и несколько подразделений магов. Некроманты сражались яростно и подло: отравляли воду, проклинали дороги, создавали химер из частей мёртвых людей и животных, но хуже всего было то, что энергия смерти на поле боя делала некромантов сильнее, а каждый погибший рыцарь пополнял мёртвую армию.
— То был дракон, — её нагнал недовольный Ферниль. — Для пироманта это не так опасно. А Моргред, если он правда умудрился вернуться к жизни, в разы опаснее. Я рос на историях про него. Погибли тысячи! Понимаешь?! Не только люди, но и силлины.
— Мы же убили дракона. Ты отомстил. Почему ты всё ещё не вернулся в свой лес?! — всплеснула руками Аньюриэль, пытаясь обойти мужчину по дуге.
Ферниль перехватил её за локоть. Чародейка замерла, потрясенно смотря на мужчину. К тому, что люди проще относятся к прикосновениям, она уже привыкла, но Ферниль — силлин. То, что он нарушил границы её личного пространства, было полнейшей неожиданностью.
— Прости, — он убрал руку, смущенно отведя взгляд. — Вы помогли мне. И хоть я смог отомстить за погибших — их это не вернёт. Никого из них… Я не хочу, чтобы и вы двое тоже не вернулись.
— Я не собираюсь там умирать. Не недооценивай меня.
— Я вовсе не недооцениваю тебя. Но Мёртвое нагорье — паскудное место. Говорят, что там бродят неупокоенные души, а из земли торчат кости тех, кто не удостоился чести быть захороненным.
— Эадалин кого-то не похоронила после войны?
— Некромантов, — печально вздохнул Лансель. — Тела преступников обычно оставляют гнить. Те, кто творил зло при жизни, не заслуживают почестей после смерти.
— А никого не смущает, что они потом умертвиями придут в ближайшие деревни и сожрут кого-то, кто зла не творил? Люди…
— Во всех деревнях и городах есть стража, а на крупных дорогах ещё и патрули. Большую часть умертвий уже давно упокоили.
Она покачала головой и пошла дальше, навстречу мертвецам, которые наверняка бродили по нагорью вот уже три столетия. По крайней мере, она не верила в то, что все мертвяки оказались настолько глупыми, что позволили себя упокоить. Лансель уверенно шагал рядом. Как и Ферниль. Навязчивые попытки следопыта её оберегать раздражали. Она ведь сильнее, так почему он так переживает? Ему за себя переживать надо. Даже Лансель и тот относился к ней, как к слабой. Впрочем, в Девилшире и в бою с драконом рыцарь продемонстрировал немалую силу. Лансель оказался из того типа мужчин, что не бахвалятся силой, но в нужный момент вступят в бой и одолеют врага.
Мёртвое плато казалось ей чем-то невероятным. Словно ступенька к горам. Узкая тропинка петляла, поднимаясь всё выше. Изредка можно было заметить на склоне какую-то чахлую растительность, цепляющуюся корнями за камни.
— На этой тропе погибло много рыцарей, — донеслось вслед.
— Ободряющее заявление, — скептично ответил Ферниль.
— Некроманты узнали, что Орден Солнца вышел из Берна по их души и подготовили засаду. Сверху сыпались камни и лилась горящая смола, но хуже всего были птицы.
— Птицы?! — Анью обернулась через плечо.
— Да, — рыцарь кивнул. — Тысячи мёртвых птиц, подконтрольных некромантам. Сперва, когда они появились в небе, я подумал, что это чёрное облако, а потом стало не до размышлений…
— Ты подумал?!
— В летописи были гравюры с изображениями сражений, — пояснил Лансель.
Она остановилась, внимательно смотря на рыцаря, пытаясь распознать что-то такое в выражении его лица, но проклятый шлем с забралом мешал понять, что чувствует мужчина. Поняв, что не может распознать эмоции, она пристально всматривалась в ауру человека, пытаясь распознать всполохи хаоса, характерные для дэрона, хоть и понимала, что это бесполезно. Если Лансель — дэрон, она всё равно ничего не заметит, если он не будет использовать силу тёмной стороны.
— Ну ладно… — она продолжила путь.
Словоохотливость Ланселя внезапно прекратилась. Это было настолько подозрительно, что между ними повисло практически
