Ознакомительная версия.
– Аварийный двигатель сработал! – пояснил таксист, глянув в мою сторону.
– А раньше он сработать не мог?! – нервически выкрикнул я.
Пеналец не ответил, мы одновременно заметили в верхнем обзорном окне мчащийся на нас аппарат. Он был похож на наш, только более современный. И управляло им нечто огромное, волосатое и вооружённое, из передней части аппарата торчал внушительный бластер.
– Мардаки! – воскликнул пеналец, присовокупив к выкрику парочку крепких фраз.
Положение казалось безвыходным, потому что наш еле ползущий аквалёт представлял из себя отличную мишень. И что самое отвратительное повлиять на ситуацию возможности не было, оставалось лишь ждать, когда нас продолжат расстреливать. Однако таксист моего упадничества не разделял, он, отодрав от пола кусок обшивки, вынул из образовавшейся бреши замотанный в тряпку револьверный пулемёт, передёрнул затвор и с ужасающим кваканьем принялся поливать врага свинцовым дождём.
Кто видел, как работает револьверный пулемёт, меня поймёт: вращающийся ствол, изрыгающий невероятное количество выстрелов способен шокировать представителя любой расы, включая экзотические. Из такого оружия стрелял Шварц в «Терминаторе», с невозмутимым выражением на лице расфигачивая патрульные автомобили.
Короче, от аквалёта мардака стали отлетать куски, словно это был не летательный аппарат, а тряпочная кукла. Я уже хотел с облегчением вздохнуть, как, воспользовавшись заминкой, которую взял таксист, чтобы перезарядить раритет, мардак пальнул в ответ.
Как я среагировал, не понимаю. Наверное, сработало чувство самосохранения. В мгновение ока отворил дверь и сиганул вниз. Всё произошло за секунду до того, как аквалёт разорвало на части, и его обломки устремились следом за мной. Я плюхнулся в воду.
Обычно, когда ни с того ни с сего оказываешься в болоте, радоваться как-то не хочется, сейчас же я этому обстоятельству был рад несказанно. Потому что, попади я на остров, мне бы вряд ли удалось выжить.
После того, как немного пришёл в себя, смог, наконец, осмотреться. Собственно, осматривать особенно нечего, повсюду, насколько хватало глаз, расстилалось болото. На небе, чуть в стороне, завис аквалёт мардака, машина подрагивала, и от неё тянулась тонкая струйка дыма. Вероятно, таксист серьёзно её повредил.
Мне удалось задавить нарождающуюся панику, призвав на помощь благоразумие. Итак, я в болоте. Дна нет, берегов нет, надежды на благополучный исход тоже. На фига мне, спрашивается, благоразумие с подобными выводами? Я послал его подальше и вновь обратился к панике. Та подсказала, что раз нету дна, лучше грести хоть куда-то, вместо того, чтобы торчать на одном месте. Я погрёб, стараясь плыть в сторону от аквалёта.
Наконец, наступил момент, когда силы кончились, и я пошёл ко дну. Неожиданно ноги упёрлись во что-то твёрдое, я забарахтал всеми конечностями с такой бешеной скоростью, что смог выплыть, и через минуту вышел на сушу, где и упал, провалившись в забытьё.
Очнулся от холода, наступали местные сумерки, дул ветер. Сквозь шелест волн стали пробиваться незнакомые звуки, то ли шипение, то ли шёпот, не разобрать. Краем глаза уловил сбоку движение, но, повернув голову, ничего не обнаружил. Списав всё на последние перипетии, я побрёл вглубь острова, подальше от воды.
Опять влип, что ж не везёт-то как. Так удачно всё складывалось, и на тебе. И откуда взялся этот чёртов мардак, чего привязался. Я обернулся, аквалёт висел там же и по-прежнему не двигался с места.
Таксиста жалко, – я вспомнил ни в чём не повинного пенальца, – хороший был лягушонок, общительный. Хотя и нудный. Что он мог сделать такого, чтобы на него напали мардаки? Неужели обычный таксист замешан в чём-то таком, что его надо было убивать, да ещё вместе с пассажиром? Внезапно, словно игла, пронзила догадка. А почему, собственно, я решил, что охотились за ним? Вдруг всё из-за меня?
Неожиданно картина представилась совершенно в ином свете. И что было особенно неприятно, всё в этом разрезе вставало на свои места и имело логическое объяснение. Чернятински! Он, чтобы не навлечь недовольство спецслужб, просто нанял мардаков, раса которых не столь щепетильна в отношениях с властями. Проще говоря – пофигисты. А за деньги – пофигисты в квадрате. И эти космические обезьяны напали на нас, чтобы банально убить. Что у них почти получилось. Вот только на Чернятински это не очень похоже, он любит убивать сам. Лично. Неувязочка! С другой стороны, можно ведь всё снять на видео, а потом смаковать за бокалом виски кончину врага.
Мои невесёлые рассуждения прервало нечто, преградившее путь. Я не заметил, откуда оно появилось, как будто материализовалось из воздуха. Впрочем, это было неважно, я с ужасом рассматривал чудище: оно было похоже на огромного паука, с которого содрали кожу или что там у них. Вместо головы открытый мозг, из которого не мигая смотрели два светящихся глаза. Но самое страшное было наблюдать, как в прозрачном брюхе переваривается пеналец, скорее всего утопленник. В бесформенной куче с трудом можно было узнать жабоида, выдавали представителя местной расы лишь перепончатые руки да характерный череп.
В какой-то момент монстр дёрнулся, его туловище вывернулось наизнанку, выдавив из себя наполовину переваренный труп. Я понял, что так чудовище освободило место для новой добычи. И бросился наутёк. Никогда я так быстро не бегал, но внезапно открывшийся спринтерский талант мне не помог, паук нагнал меня в два счёта и навис надо мной отвратительным чревом, которое принялось раскрываться, чтобы поглотить меня.
Я проклял Винца, который отобрал пистолет, зато вспомнил про кейс, который я непостижимым образом не выронил. В мгновение ока я раскрыл его, схватил наркотики и зашвырнул их в гадкое чрево. То тут же захлопнулось, на мгновение замерло, после чего содрогнулось. Воспользовавшись паузой, я поспешил отбежать в сторону и, спрятавшись за большим камнем, стал наблюдать.
С чудовищем начало твориться что-то неладное. Ужасный паук мелко затрясся, засеменил на месте лапами, потом стал метаться в разные стороны, перебегая места на место. У меня похолодело внутри, сейчас он меня отыщет и сожрёт. Но, судя по всему, чудищу было не до меня. Перестав бегать, он упал на спину, не прекращая шевелить лапами.
«Да он кайфует!» – дошло до меня. Повинуясь внезапному импульсу, я выбежал из укрытия, на ходу вынимая из кейса наркотики. В чреве чудовища образовалась едва заметная щель, прицелившись, я зашвырнул туда допинг и рванул обратно за камень.
Что сделалось с пауком! Его раздуло, а потом, наоборот, сжало, он издал жалобный писк, зелёные глазища вылезли из орбит, но вскоре сделались неподвижными и какими-то тусклыми. Одновременно замерло, прекратив агонию, и страшное туловище.
Ознакомительная версия.
