могли вернуться в любой момент с подкреплением.
Ори, заметивший некий ступор друга, подошёл к нему и спросил:
— Ты чего как статуя замер? — и увидев, куда смотрит Дори, хлопнул его по плечу и сказал: — А! Вот оно что! Ну она ничего! Дерзай! Иди, познакомься!
Дори очнулся:
— Да как знакомиться-то? Эм… в смысле — ты о чём вообще?
— Ну не стой дуб дубом! — не унимался Ори. — Может, ей помощь нужна?
— А, точно! — хлопнул себя по лбу Дори и пошёл к девушке.
«Всему-то тебя учить надо», — покачал головой Ори, глядя вслед другу и пошёл искать, где можно было бы перекусить.
— Эм, привет! — сказал Дори, подойдя к девушке и, кашлянув, исправился. — В смысле… Эм… Я — Дори, сын Оина, к Вашим услугам… эм…
— Ах! — от неожиданности девушка забылась, звонко посмеялась и сказала. — Я — Фрида, дочь Бофура! К Вашим услугам, господи Дори! Спасибо, что вовремя пришли на выручку! — и тут её тон сразу сменился на деловой. — Вы не поможете мне с ранеными? Тут надо многим помочь, а орки могут вернуться в любой момент…
— А, да! Конечно! Можете положиться на меня! — с радостью откликнулся Дори.
Наверно, пару часов, они помогали раненым, кому-то помогали перекусить, кому-то добраться до дома. Времени на разговоры почти не было, поэтому Дори так и не успел толком разузнать о Фриде.
Они бы и дальше так продолжали, если бы подошедший Ори не окликнул Дори
— Мне очень жаль вас прерывать, но Азагхал, наш командир, зовёт Дори…
— Да, конечно! — махнула рукой Фрида. — Большое спасибо, господин Дори! Вы мне очень помогли.
Дори с долей досады поклонился Фриде и попытался улыбнуться:
— Всё хорошо! И Вам большое спасибо, госпожа Фрида!
Пока они шли, Дори зашипел на Ори:
— Ну знаете ли… Если это окажется одной из твоих шуток… — на что Ори серьёзно ответил.
— Нет, дружище. Дело серьёзней некуда. Я бы не стал тебя сейчас отвлекать просто так.
— А что там? — смутные подозрения стали закрадываться в голову Дори.
— Сейчас командир тебе всё скажет. Идём.
Когда они подошли к месту сбора Адамантовой дружины, Азагхал о чём-то разговаривал с бойцами. Увидев Дори, он прервался:
— О, а вот и ты! Давай-ка отойдём…
Они отошли и Азагхал, в привычной ему манере, начал сразу прямо:
— В общем, Дори, смотри, в чём дело. Орков нам отбить удалось, хвала Дурину, но это неизвестно, на сколько. Женщин, детей и стариков лучше увести отсюда подальше, но для этого нужно время. Орки могут вернуться в любой момент. Судя по тому, что сказал пленный орк, наши догадки были верными — Рагдук хочет начать войну, причём скоро. Вот, возьми, — он протянул Дори записку. — Это записка для Аргхана, тысячника. Ты должен доставить её как можно быстрее.
Дори пытался понять, что к чему, но больше всего его вдруг зацепило, что отправляют его.
— Эй, а почему я? Тот же Нар быстрее с этим справится!
Азагхал придвинулся к нему и сказал:
— Значит так, боец! Приказы не обсуждаются. К тому же… не обижайся, просто ты меньше других в отряде, тут понадобятся бойцы поопытнее. И плюс — у тебя есть твой компас. Давай, поешь и двигай. Даю тебе полчаса.
И только тут Дори почувстовал как устал и толком не ел. Он поплёлся в поисках еды.
Товарищи поделились с ним наваристым супом. Поев, он привалился к камню, и сидел, закрыв глаза. К нему подсел Ори.
— Ну что, познакомился с девушкой?
— Ага, — не открывая глаза, отозвался друг.
— А что невесёлый?
— Да Азагхал отправляет меня к тысячнику. Сейчас посижу и пойду.
— Ну так хоть отдохнёшь — не всё же за орками бегать, — усмехнулся Ори.
— Да какой там отдых… — он открыл глаза и сел. — Не хочу я никуда уходить.
— Отчего вдруг?
— Не знаю. Ощущение нехорошее.
Светловолосый друг Дори посмеялся и похлопал его по спине.
— У тебя всегда какие-то нехорошие ощущения.
Дори вздохнул.
— Да уж. Кто знал, что наше путешествие будет таким пыльным?
— Ой да! Полно Вам, сударь…
Подошёл Азагхал и сказал Дори «Пора». Тот встал и, пожав Ори руку, сказал:
— Удачи вам! Держись тут. Я постараюсь разобраться с донесением и мигом обратно.
— Ты, главное, под ноги смотри, не упади! — посмеялся Ори.
Дори улыбнулся и двинулся в сторону форта, где располагалась ставка тысячника. Компас указывал путь. Гном предусмотрительно захватил с собой сухарей на дорогу, и по пути пожёвывал их.
По пути он размышлял о Фриде. Ему казалось, что он больше никогда не увидит её, что навевало грустные мысли. Не сказать, что он успел к ней привязаться за пару часов, но… Было что-то в ней этакое. Вроде бы и деловитая, предприимчивая, но при этом не потерявшая женственности.
Дори решил переключиться на порученное ему задание. Помимо Фриды, позади остались ещё и товарищи. Гном надеялся вернуться к ним как можно быстрее, поэтому прибавил шаг.
Он не знал, сколько шёл и пару раз останавливался на отдых. И вот, ему предстал гномий форт, расположившийся в большой просторной пещере. Своды пещеры были обтёсаны, и их подпирали многочисленные колонны. Форт ограждала невысокая, но очень крепкая стена. Здесь располагалась ставка тысячника и большой гарнизон.
Дори представился, и его провели прямо к тысячнику в двухэтажное здание. По пути он миновал несколько казарм — простых, угловатых, но при этом с выбитыми на них узорами, зданий.
Тысячник сразу принял Дори. Посреди комнаты стоял большой стол, на котором расположился большой подсвечник с десятком свеч, лежали какие-то карты. Мебель была простая, чуть ли не походная. Тысячник был примерно того же роста, что и Дори. По пути гному сказали, что его зовут Аргхан, сын Узбага, и что он не строгий, но обычно непреклонный в своих решениях.
У тысячника были чёрные густые волосы и длинна борода, карие глубоко посаженные глаза, нос картошкой. Он имел низкий густой голос без хрипотцы.
— Дори, воин Адама… десятника Азагхала, прибыл с поручением, — поклонился Дори.
Аргхан кивнул.
— Говори, что у тебя там.
Дори подошёл к нему и протянул записку. Тысячник придвинулся к свету и стал внимательно читать. Пока он читал, то задумчиво поглаживал бороду, издавая звуки вроде «хм», «ага», «угу».
Затем он вздохнул, сел за стол, взял лист бумаги и что-то начал писать. Закончив писать, он запечатал письмо, оставил на столе и вышел в коридор. Окликнув одного из воинов, он сказал, чтобы на помощь Азагхалу выслали пятьдесят воинов и держали тот рубеж, пока дети, женщины и старики не доберутся до форпоста.
Затем он
