— Меня волнует как раз тот случай, что ты можешь быть уверен, но при этом ошибиться, — сказал Пётр, — ну, в общем, я предупредил, будем держаться вместе.
— Оружия у нас маловато, — сказал Криз, — так мы на них сильного впечатления не произведём. Предлагаю предпринять вылазку и обобрать кого-нибудь из арьергарда. Они наверняка посты выставили, нужно их пощипать.
— Разделяю! — кивнул Пётр, — Ёжик, ты ждёшь нас здесь, к окну не подходишь, ладно? Не маячь, не дай бог заметят!
— Да я опытный! — возмутился Ёжик, — я сто раз у них под носом лазил, ни разу не попался.
— Только под вагоном на комбинат уехал, — улыбнувшись, сказал Пётр.
— Да, но не попался же! — продолжал гнуть своё Ёжик, но поймав скептический взгляд Петра, поправился, — им не попался. Вы-то это другое дело!
— Да, от наших девочек не скроешься, — сказал Пётр, и в очередной раз подошёл к оконному проёму, чтобы оглядеться.
Ситуация сильно не изменилась. Военные уже заняли позиции, окружив въезд в тоннель. Оттуда, изнутри, никаких признаков жизни не подавали. Было подозрительно тихо.
— Может, там нет никого? — спросил Криз, как будто прочитав мысли Петра.
— Если бы не было, думаешь, они бы занимали позиции вокруг? Они же не совсем идиоты… или нет? Или они могут пользоваться старыми данными, не проверив их? Им доложили что в тоннеле засела группа незнакомцев, они выдвинулись сюда, группа за это время ушла, а они действуют по старому плану и окружают уже пустой и никому не нужный тоннель? — сказал Пётр, рассуждая.
— А твои могли уйти, не дождавшись тебя? — спросил Криз.
— Естественно! — сказал Пётр, — просто так бы не ушли, но если почувствовали опасность, то просто обязаны были оставить это место. Это был бы лучший вариант, но я в него не очень верю. Судя по напряжению среди военных, в тоннеле точно кто-то есть.
Пётр продолжал внимательно оглядывать всю открывшуюся перед ним панораму, в надежде увидеть хоть что-то, что подскажет ему, предприняли ли что-то его друзья и если да, то что именно. Но проблема была в том, что масштаб был слишком большой. И расстояния большие и нагромождения высоких зданий вокруг… в общем, сложно в такой большой и насыщенной деталями картине найти что-то конкретное, что выбивается из общей логики развивающихся событий.
Он надеялся увидеть кого-то из своих вне тоннеля — в окнах зданий, где они засели так же как и Пётр с Кризом. Но всё было тщетно. Либо они хорошо скрывались, что делало им честь, либо их там не было и военным удалось их блокировать. Ну и третий вариант, самый маловероятный, они успели уйти до прихода военных. Но в это Пётр не верил, и доказательством тому служили сами военные и их деятельность.
— Пётр, нужно идти, — отвлёк его от мрачных мыслей Криз, — дождёмся начала атаки, не сможем помочь твоим друзьям.
— Ты прав, — Пётр резко спохватился, — волнуюсь просто и не могу понять толком расстановку сил. Пойдём, проредим слегка этот отряд, а то они выглядят слишком уж уверенными в себе. Нужно сбить с них спесь.
— Да, они в себе не сомневаются, — усмехнулся Криз, — когда-то я и сам был среди них. Ну не среди именно этих, но среди таких же. Оружие, техника, организованные действия, возможность подхода подкрепления, дают некую веру в собственную неуязвимость. Но это всё знаешь почему?
— Потому что обычно не приходится сталкиваться с достойным противником? — спросил Пётр.
— В точку! — удивился Криз, — не ожидал, что ты так сходу дашь правильный ответ.
— Здесь это сплошь и рядом, — сказал Пётр, — но действуют эти куда лучше чем все те, кого мы видели раньше. Ну, может кроме тех, кто был в поезде. Те пытались грамотно всё организовать, просто не смогли. Недооценили нас. Это, кстати, наш основной козырь.
— Думаешь, этих не предупредили, насколько вы опасны? — усомнился Криз.
— Какая разница? Привычка вторая натура. Они могут думать что угодно, но даже если раньше у них была хорошая боевая подготовка, то чем дольше они здесь, тем больше в них растёт ложная самоуверенность. Они могут относиться как угодно серьёзно, но навыки уже деградировали. Они в глубине души не воспринимают опасность всерьёз. Хотя внешне, полностью соблюдают протокол и инструкции. И действуют вроде бы грамотно, — сказал Пётр.
— Получается, я тоже деградировал? — спросил Криз, — я ведь был один из них.
— Нет, как только ты перешёл на другую сторону, ты стал ежедневно противостоять более сильному противнику. У тебя все навыки и инстинкты наоборот обострились, — казал Пётр.
— Ты меня успокоил, — улыбнулся Криз.
За разговором они успели спуститься вниз. Здесь пришлось замолчать, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания. Вдруг рядом скрытый пост, который они не заметили?
Рядом поста не оказалось, до ближайшего пришлось пройти почти полкилометра. Там трое вояк, укрывшись между бетонными обломками, накрыли серой сеткой свой багги и отдыхали. На посту был только один из них. Работу они свою выполняли из рук вон плохо и подойти к ним не составило никакого труда.
Как и говорил Пётр, они страдали болезнью всех военных на этом континенте — излишней самоуверенностью. Они были свято убеждены, что никто сюда нагрянуть не может. Если враг есть, то он там, в тоннеле, который они очень оперативно и технично окружили. Врагам теперь деться некуда. Они умудрились блокировать там ту группу, которой всех тут пугали в последнее время. А оказалось, что нет ничего сложного. Осталось техническая задача по уничтожению, и если бы не нужно было взять несколько человек живьём для допроса, то они бы с этим управились на раз-два! Были у них в подразделении хорошие заряды, которые можно было запустить в тоннель и выжечь там всё к чёртовой матери. Но нет же, начальству позарез нужно узнать кто сюда пожаловал и зачем. А они из-за этого должны теперь рисковать своими жизнями! Ну не они конкретно, им-то как раз повезло остаться на внешнем периметре кольца окружения. А вот тем кто пойдёт на штурм, возможно, придётся не сладко.
— Да надо пульнуть туда ракету, а потом сказать что это у них боезапас сдетонировал, — сказал один из караульных.
— Всё равно дознаются что случилось, и тогда накажут. Но накажут-то не нас, а командиров. А зачем им так рисковать? Тем более, что на штурм идти не им. Они всё равно будут на безопасном расстоянии отсиживаться. Думаешь, они о сохранении наших жизней пекутся? Ага, щас! — сказал второй караульный.
— То есть, командованием своим ты не доволен, да? — спросил его Криз, который сидел в это время рядом с ним.
Тот собирался ответить, открыл даже было рот, повернулся к Кризу и так и застыл, забыв захлопнуть челюсть. Так и сидя с открытым ртом, он потянулся за автоматом, но его там, где он раньше лежал, не оказалось.
— Что-то потерял? — спросил его Криз и искренне улыбнулся.
Первый караульный, который предлагал пульнуть ракетой, возился в это время в багги. Он всё слышал, но почему-то и до него не сразу дошло, что в разговоре участвует кто-то посторонний. Слишком уж буднично звучал его голос. Да и товарищ не выразил никакого беспокойства.
Когда же он понял что что-то не так и наконец повернулся, то упёрся носом в ствол винтовки.
— Петь, а куда ты третьего дел? — спросил с любопытством Криз.
— Там, на его посту оставил… теперь уже навсегда. Уснул засранец! Голову на руки положил и спит себе! Я прямо по открытому месту к нему подобрался, почти не скрываясь, и ножик в темечко воткнул. Он даже не пискнул, — сказал Пётр.
— Мы же сначала поговорить с ними хотели! — слегка делано возмутился Криз.
— А нам что, двоих для разговора не хватит? — пожал плечами Пётр, — хватит ведь? — обратился он уже к тому караульному, которому упирался в лицо стволом. Для убедительности он ещё посильнее надавил, совсем сплющив тому нос.
— А вдруг они не захотят говорить? — спросил Криз.
— Как это не захотят? — преувеличенно удивился Пётр, — у нас же ножики есть! Будем отрезать от них что-то, пока не станут разговорчивыми. Делов-то!
