моей смерти.
Тот самый человек, который всего несколько мгновений назад был полон решимости остановить казнь, чтобы затащить меня в постель, теперь прикажет уничтожить меня, сделать так, будто меня никогда не существовало, вычеркнуть из памяти и стереть с лица земли. Я была готова умереть – но не так.
– Найдите ее! – крикнул у нас за спиной лорд Байрон.
Мы с Браном обменялись быстрыми взглядами и ускорили шаг.
Брат бежал рядом, но я едва могла разглядеть его очертания. Даже собственную руку перед лицом было едва видно, а тьма все расползалась по небу. Я торопилась, и плащ соскользнул у меня с плеч, обнажив шею. Деревья внезапно осветило вспышкой белого света, и я испуганно вздохнула и споткнулась.
Если до этого момента я и сомневалась, что фейри пометили меня магией, теперь все сомнения исчезли.
Горела вся левая рука, и вниз от шеи тянулись линии, так что казалось, будто огнем у меня горят даже пальцы. Замерев, я наблюдала, как на запястье проявились черные и светящиеся белые завитки, сменившиеся черной луной, которая закрыла верхнюю часть руки.
Я остановилась посреди поляны. Ноги отказывались идти. Они полностью перестали подчиняться сигналам мозга, когда я отдернула руку без знаков от Брана и со страхом встретилась с ним взглядом.
– Эстрелла, что ты делаешь?!
– Они не остановятся, – сказала я, прерывисто вздохнув и только теперь осознав свое положение.
Они будут преследовать меня, пока не найдут, и убьют любого, кто мне поможет, и сожгут целые города, чтобы только не отдать меня фейри, который сделает меня своей спутницей.
Фейри, который станет сильнее, обретя пару.
– Потом разберемся. Пожалуйста, пойдем, – сказал брат, снова хватая меня за руку.
У меня не оставалось сомнений, что, если я продолжу убегать вместе с ним, единственное, чего добьюсь, это подвергну его опасности. А мне совсем не хотелось рисковать его жизнью.
Даже если нам удастся уйти, даже если фейри не проникли сквозь Туман, какая у Брана будет жизнь в бегах со мной? Какая жизнь будет у нашей матери, если некому будет заботиться о ней?
– Я люблю тебя, – прошептала я.
Взяв его руку в свою, я крепко сжала ее в последний раз, а затем толкнула брата так сильно, что он, споткнувшись, отлетел в кусты на краю узкой тропинки и скрылся под крупными листьями папоротника.
Услышав шаги у себя за спиной, я, казалось, даже расслабилась, осознав, что конец близок. Медленно развернулась лицом к стражам, которые знали меня с детства, видели, как я росла. И все же они не колеблясь пронзят мне клинком сердце, чтобы я никогда не смогла возродиться. Моя душа погибнет вместе с сердцем, и вместе с ними исчезну я.
Нельзя было допустить, чтобы фейри брали людей себе в спутники жизни – никогда, ни в этой жизни, ни в следующей. Утратив за долгие века многие легенды, мы утратили и причины и объяснения этому. Мы не знали, почему так произошло, но знали, что допустить этого нельзя.
Когда фейри брал себе в спутники человека, последствия оказывались разрушительными.
– Боги, – пробормотал Лорис, глядя на меня, и я почувствовала, как светящиеся отметины на моей коже запульсировали в ответ на его слова, будто пробудили что-то во мне.
– Это… – Он замолчал, и мое сердце ухнуло вниз, ведь он, казалось, не осмеливался даже заговорить о том, что оставило след на моей коже.
О монстре, который стремился завладеть мной.
Я не очень хорошо разбиралась в легендах, потому что только стражники должны были знать подробности того, с чем они могут столкнуться, когда фейри наконец прорвутся через Завесу. Остальные знали только то, что им дозволялось.
Когда фейри снова пройдут сквозь Завесу, все будет потеряно.
– Убей ее. Быстро, – сказал один из старейших охранников, подойдя к двум младшим.
Тот, что стоял рядом с Лорисом, был его другом, которого я часто видела во время дежурств.
– Не позволяй ей страдать, – сказал тот, кто постарше.
По щекам у меня покатились слезы, когда я снова повернулась к Лорису и наши взгляды встретились.
– Лорис, – сказала я, сглатывая ком в горле.
У меня было не так много друзей, особенно среди стражников Тумана, так как они считались выше рангом и не общались с обычными крестьянами типа нас. Но Лорис стал одним из немногих, кому я доверяла – доверяла настолько, чтобы отдаться ему, рассказать о ночных прогулках по лесу, делить с ним те редкие моменты, когда я избавлялась от разных ролей, которые надлежало исполнять в обществе, и просто становилась собой.
Сердце мое грозило расколоться пополам от грядущего предательства, хоть я и знала, что цель у него праведная. Бежать смысла не имело, потому что альтернативой бегству была участь гораздо хуже смерти.
Меня найдет фейри.
– Я не могу, – сказал Лорис.
Покачав головой, он повернулся к своему начальнику и посмотрел в лицо человеку, который обучал его и был для него почти отцом на протяжении многих лет.
– Ты должен, – приказал тот. – Она уже не девушка, которую ты знал, а просто шлюха какого-то ублюдочного фейри.
Я вздрогнула, чувствуя, как эти слова резонируют где-то глубоко во мне. Метка взбунтовалась, корчась и извиваясь внутри меня, будто обладала собственной яростью, но я подавила это чувство. Оно стало бы моим будущим, если бы я осталась в живых. А смерть казалась бы благословением.
Лорис шагнул вперед, скривив лицо в гримасе боли, потому что я даже не дернулась, чтобы убежать от судьбы, которая меня нашла.
Папоротники на краю тропы зашуршали. Из них выбрался Бран и вскочил на ноги, когда понял, что Лорис намерен делать дальше. Я пригвоздила брата взглядом, пытаясь мысленно передать ему неизбежность того, что грядет.
– Мне жаль, – сказал Лорис, и боль в его голосе не оставила у меня никаких сомнений в том, что его слова были искренними.
Но долг стоял на первом месте.
– Мне тоже, – ответила я, отчаянно желая, чтобы меня прикончил кто-нибудь другой.
У меня не было никаких отношений ни с кем из других стражников Тумана, и я всегда считала их ужасными и холодными.
Но Лорис показался другим.
Тяжело сглотнув, он рванулся вперед с мечом, но смотрел при этом в сторону, словно не мог видеть, как выполняет свой долг. Я инстинктивно подняла руки, дрожа от надвигающегося удара.
Но боли так и не почувствовала.
Я открыла глаза и увидела, как Лорис пытается вырвать свой меч из шара кружащегося света, который я держу в руках. Исходящие из шара щупальца взбирались по рукояти меча, обвивали запястье и ползли
