такой же — почти.
В стальных, чуть потёртых латах, повидавших немало битв, но шипастого наплечника, который я сбил в одном из прошлых сражений, нет. Впрочем, это единственное отличие — шлем покрывает голову рыцаря целиком, а под слоем грязи на нагруднике всё также скрыт какой-то герб.
В который раз думаю, чей он?
— Здравствуй, Хэлгар. Ну неужели ты предполагал, что пара побед избавит тебя от моего общества?
На этот раз я не бросаюсь на него с клинком, не тороплюсь бить магией. Сейчас некуда спешить…
— Хм-м-м… — издевательски протягивает он. — А я вижу, из раза в раз ты становишься умнее и умнее. Восприятие, Магия, Терпение… Забавно.
— Чего тебе надо?
— Ничего, — рыцарь пожимает плечами. — Считай, что мне просто нравится приходить к тебе в гости.
— Незваный гость хуже таракана. Как тебя зовут?
Он глухо смеётся.
— Теперь ты решил поговорить?
— Я вот думаю, может есть какая-то причина, по которой ты ко мне прилип?
— А если и так?
— Я хочу её знать! Покажи свой герб.
Моя просьба, кажется, сбивает его с толку, но лишь на мгновение.
— Ты ещё не готов.
Он срывается с места так быстро, что я едва успеваю выставить перед собой клинок. Но прежде чем он встречает удар, рыцарь взрывается облаком дыма. Оно проносится сквозь меня, я разворачиваюсь…
… И напарываюсь на двуручник проклятого ублюдка! Тело пронзает боль, острый металл режет внутренности, перерубает позвонки… Я чувствую, что ноги отнялись и если противник опустит меч — упаду на землю. Вместе со всхлипом изо рта выплёскивается кровь.
Алые глаза рыцаря сверкают за забралом.
— Точно не готов…
Он резко дёргает клинок на себя, и я падаю лицом вниз…
* * *
Спина болит просто невыносимо. Стоит пошевелиться, как я чувствую, будто меня режут заживо.
— Аргх, Ялайская гниль! Чтоб тебя!..
Я ругаюсь так, как не ругался никогда. С языка срываются все бранные слова, какие только доводилось слышать за свою жизнь.
Закончив сквернословить, мне кажется, что боль чуть отступает. И лишь после этого я осознаю, что вижу над собой ясное синее небо. Кожу греют тёплые лучи солнца и ласкает лёгкий осенний ветерок…
— Да уж, раз так стелет, точно жив! — слышится рядом весёлый голос, и кто-то начинает хохотать.
Меня подбрасывает на чём-то деревянном, до ушей доносится скрип колёс, и через мгновение небо заслоняет лицо Хенрира.
— Ну что, Рой, с возвращением! — радостно скалится он, демонстрируя два выбитых зуба. Хм... Вроде раньше они были на месте.
И тут в памяти восстанавливается картинка произошедшего. Я вспоминаю ночной бой, и по спине пробегают мурашки.
— Мы…
— Победили, парень, победили, — улыбается десятник.
Несколько мгновений молчу. Не об этом подумал в первую очередь, а о том, видел ли кто-то мою магию… Наверное, спрашивать о таком прямо не стоит… Впрочем, Хенрир расценивает моё молчание по-своему. Теребя порванное ухо он, слегка хмурится.
— Многих потеряли, к сожалению. Из сорока человек двенадцать погибли… И если бы ты не уложил того чернокнижника — хрраш его знает, как бы всё обернулось. Ты молодец Рой. Настоящий герой. Капитан сказал, что напишет рапорт, чтобы представить тебя к награде.
— Как он? А Блик, Коряга? — я вопросительно смотрю на сержанта.
— Нормально всё с ними. Правда… — десятник заговорщицки наклоняется ко мне, — Мессир ди Марко показал себя не с лучшей стороны. Как только увидел, что в бой вступили чернокнижники и спеленали магессу… Хм… Как бы сказать — сдал назад.
Я киваю. Не слишком удивительно. И более смелые люди, чем этот дворянчик, могли бы испугаться. Особенно когда увидели бы, как один малефик спутал Айрилен, а второй поднял мёртвых.
— Что с магистром Старвинг? — я чуть приподнимаюсь, шипя от боли и, наконец, понимаю, что меня везут на телеге, рядом с ещё тремя ранеными без сознания. — А телега откуда?!
— В лагере этих тварей нашли, — отмахивается сержант. — А что до магистра, так с ней всё в порядке.
— Благодаря тебе, солдат, — слышится знакомый мелодичный голос. — Хенрир, погуляй.
Десятник смешно крякает, спрыгивает с телеги и принимает поводья своего коня у одного из солдат, а затем они отъезжают. На телегу залезает Айрилен. Её лицо в порезах и ссадинах, одна рука перевязана — как раз там, откуда я вытянул немного её магии… Шикарные чёрные волосы женщины сейчас грязные, кое-как собраны в хвост. Некоторое время магесса просто смотрит мне в глаза.
— Ты смелый, Рой, — наконец, произносит она.
— Благодарю, госпожа, — осторожно отвечаю я. Интересно, что она видела? Что помнит?..
— И наблюдательный. В отличие от всех остальных, ты понял, что в центре лагеря спрятано тёмное проявление…
Она прикусывает губу и спрашивает:
— В тебе есть магия, Рой?
Я пытаюсь успокоиться, и как можно ровнее отвечаю:
— Нет, госпожа. Просто…
— Просто?
— Я иногда… Это как интуиция. Иногда я чувствую опасность. Иногда могу увидеть скрытое. Это не всегда работает, и я не знаю, как это объяснить. Но магии во мне нет. В Ветренном лагере проверяли всех — и та жидкость ничего не показала. Но я это и так знал.
— Понимаю, — задумчиво протягивает Айрилен, отводя взгляд зелёных глаз.
Такое действительно бывает. Лёгкие стихийные проявления магии — настолько слабые, что их и в заклинания-то трансформировать было нельзя. У некоторых счастливчиков из-за проявленных энергопотоков в органах обострялось зрение, слух, чувство опасности или появлялась способность задерживать дыхание в два раза дольше, чем у обычных людей.
Множество таких случаев задокументированы, а на проверках реагентом эти способности никак не проявляются. Так что я надеюсь, что Айрилен мне поверит.
— Ты убил чернокнижника, — замечает женщина. — Все только об этом и говорят…
— Он был слишком занят вам, госпожа, — слабо улыбаюсь я. — Я всего лишь воспользовался подвернувшейся возможностью… Удалось подобраться на расстояние удара. Да и то… — я поворачиваюсь, пытаясь посмотреть на спину, и снова шиплю от боли. — Сильно досталось. Когда я его пырнул, в меня что-то впилось, а потом был… Взрыв… Меня отбросило, и я потерял сознание.
— Ты смелый, Рой, — тихо повторяет Айрилен, и в её зелёных глазах отражается целая буря эмоций. — Смелый, внимательный… И тупой, раз полез на малефика с одной железкой! Но я тебе
