Ферна. Кажется, он собирался возразить, но Кьяра уже отошла за хлебом и сыром. Она отказалась от моей помощи и сама занялась завтраком.
– Значит, не удалось присмотреться к винтам? – спросила я у Кинна. Он, усевшись за стол, посмотрел на меня.
– Удалось. Я почти уверен, что в них использовали иррит.
Вчера в разделе про типы винтов я наткнулась на упоминание иррита – камня удержания, который не давал раскрутить винты обычной отверткой. К сожалению, в книге не было ни слова о том, как же с такими винтами справляться.
– Ну а Сай?..
– Мы при нем и смотрели.
– И он ничего не заподозрил?
Нейт отрицательно покачал головой.
– Он знает, что все новенькие пытаются сбежать из Квартала. Ему, наоборот, было любопытно.
– Даже слишком, – глухо добавил Кинн.
Ферн усмехнулся.
– А ты что хотел? Он же думал, что ты отступник и давно стал закуской для Теней. То-то они с Риссой удивились. Хотя она быстро оправилась от удивления. Ну ты слышал…
При упоминании черноволосой девушки я впилась ногтями в ладони и едва не спросила, что именно она сказала, но, заметив пытливый взгляд Ферна, сдержалась.
Какая мне разница.
Кинн поблагодарил Кьяру за тарелку с едой и сказал:
– По-моему, Сая разочаровало то, что моя татуировка ненастоящая.
Ферн криво улыбнулся:
– Еще бы.
– Почему? – в недоумении спросила я.
Зеленые глаза Ферна остановились на мне, и сердце забилось быстрее, как в испуге.
– Потому что Сая привлекает зло.
За столом вдруг стало очень тихо.
– Что ты такое говоришь?.. – начала Кьяра.
Юноша, не сводя с меня пронзительного взгляда, ответил:
– Помните, я рассказывал про Вилли Вислоухого? У нас многие считают, что на самом деле кота хотел убить Сай. Просто не успел.
Я посмотрела на Нейта, ожидая, что тот возразит, мол, Ферн всё выдумывает. Но он промолчал, хмуро уставившись на нетронутую еду в тарелке.
Кьяра обвела всех взглядом.
– А доказательства есть? Разве можно так огульно обвинять?..
– Доказательств у нас нет, – откликнулся Нейт, – но мы знаем Сая. И, боюсь, интерес с его стороны не сулит ничего хорошего. Поэтому с сегодняшнего дня я прошу вас троих ходить по Кварталу в нашем сопровождении, по крайней мере утром и вечером. – Заметив мой испуганный взгляд, он добавил: – Не думаю, что вам грозит опасность, но, поверьте, с Саем в одиночку лучше не встречаться. Особенно с учетом того, что мы хотим сохранить вашу тайну.
В Оранжерею нас с Кьярой провожал Ферн. Он шел впереди, и волей-неволей мой взгляд упирался в его растрепанные волосы и широкую спину. Внезапно я поймала себя на мысли, что хочу узнать, что творится в его голове.
Теперь, когда я знала про историю с Лиллой, мне стало казаться, что я отчасти понимаю, почему он так ожесточился: он считает, что его предала не только любимая девушка, но и близкий друг. И этой девушки больше не было… Интересно, как он отнесся к известию о ее смерти?..
В эту минуту Ферн оглянулся и пронзил меня холодным взглядом. Вздрогнув, я покраснела и опустила голову.
Он ведь не умеет читать мысли?..
– Прошу, дорогая, не хмурься, – сказал Глерр и коснулся моего лба теплыми пальцами.
Встрепенувшись, я в недоумении уставилась в его синие глаза и непроизвольно отпрянула.
– Что?..
Юноша выпрямился и нетерпеливо смахнул пылинку с кружевных манжет своей рубашки.
– Я привык, что на мои слова откликаются с первого раза. Мне пришлось позвать тебя трижды. Надеюсь, такого больше не повторится.
Прикусив язык, чтобы не сказать, что я ему не кукла, я заставила себя кивнуть. Глерр лишний раз поправил рукав моего платья и наконец отошел к мольберту.
Я опустила взгляд, молча негодуя, как вдруг дверь в мастерскую распахнулась и послышался голос Ферна:
– Ну что, вы тут еще не умерли со скуки? Сколько можно… – Он внезапно умолк. А потом до меня донесся едва слышный шепот: – Лилла?..
Мое сердце сжалось, и я подняла голову: Ферн застыл в дверном проеме, бледный как полотно. Встретившись со мной глазами, он вздрогнул и в его взгляде промелькнуло узнавание. Он осмотрел меня с головы до ног и выдохнул:
– Ты…
Всё во мне обмерло, а Ферн вдруг повернулся к Глерру и с пугающей ненавистью прошипел:
– Что ты задумал? Это же ее платье!
– О чем это ты? Чье платье? – спросил Глерр, но никто не стал его слушать: Ферн рванулся к нему, а я вскочила и, не чувствуя под собой ног, бросилась в гардеробную, где, захлопнув дверь, попыталась содрать с себя одежду, путаясь в крючках.
Ее платье.
Мне показалось, что всё тело в огне, и я начала задыхаться, когда рядом раздался голос Кьяры:
– Тише, тише. Сейчас.
Пока она помогала мне раздеться, я поняла, что из глаз текут слезы и что меня трясет.
«Тебе кто-нибудь говорил, что вы с Лиллой?..»
Нет, никто не сказал мне, что я похожа на погибшую девушку.
Я сидела на узком диванчике, безучастно наблюдая за тем, как солнце подбирается к босым ногам. Кьяра помогла мне надеть мое светло-зеленое платье и, переодевшись сама, ушла, чтобы передать Кинну, что я задержусь. Мои руки безвольно лежали на легкой материи – Нейт говорил, что на склад перенесли вещи из магазинов, так что это платье до меня точно никто не носил.
В отличие от того, голубого.
Перед глазами всплыло помертвевшее, потрясенное лицо Ферна.
Живот снова свело, а дыхание сбилось. Неужели мы с Лиллой на самом деле похожи? А Глерр вправду не знал, чье это платье?
Во рту появилась горечь, и я наконец поняла: вот почему Нейт иногда смотрел на меня с такой тоской, а Ферн – с таким вызовом. Меня охватила дрожь, и я обняла себя руками.
Я не хочу быть ходячим напоминанием об умершей девушке.
Не знаю, сколько я так просидела, пока вдруг не очнулась от мысли: меня ждет Кинн!
Натянув чулки и туфли, я вышла в пустую мастерскую. Мольберт стоял криво, словно его кто-то сдвинул, а на полу и на одном из столиков в россыпи осколков синели пятна краски – похоже, Ферн с Глерром сцепились. Бросив еще один взгляд по сторонам, я уже шагнула к дверям, но внезапно остановилась.
Нет, не надо этого делать.
Однако ноги сами понесли меня к мольберту. Остановившись напротив, я с замиранием сердца взглянула на рисунок.
Это был карандашный эскиз – Глерр даже не проработал задний план, – но наши с Кьярой фигуры и лица были четко
