предельно осторожна, и Туск-ор её никогда не найдёт.
Глава четвёртая. Никому нельзя верить
Красная словно рак от возмущения и обиды Валери выбежала из Дома Совещаний. Старейшины в гибель охотничьей группы не поверили. Причём не просто не поверили, а ещё и обругали её наглой лгуньей, желающей посеять панику среди жителей посёлка и повысить спрос на «свои жалкие мало кому нужные тушки птиц». Да, да, именно так выразился Тимок-ур-Валек-ур-Хунай, язвительно добавив, что настоящие охотники не размениваются на такие мелочи, как ловля уток, а охотятся на настоящую ценную дичь и действительно обеспечивают мясом весь посёлок Хунай. А другой старейшина, пожилой Хафиз-хог-Баф-хог-Хунай ещё и пригрозил ей, что выгонит из посёлка, если она не прекратит распространять свои лживые слухи.
Сейчас девушка со слезами на глазах лежала в своём доме на топчане и смотрела на покосившийся потолок. Да, со времён гибели отца крышу никто не чинил. Жерди разъехались и местами подгнили, солому тоже нужно было менять, крыша сразу в нескольких местах протекала. Вот только кому этим заниматься? Для такой тяжёлой работы нужны мужские сильные руки, и желательно несколько пар. Только где их было взять в семье вдовы и её единственной малолетней дочери? Да, можно было позвать работяг из числа простых обитателей посёлка, они починили бы. Вот только чем оплачивать их труд, а за бесплатно работать дураков не было. От созерцания трухлявых и местами покрытых плесенью стропил Валери отвлекло осторожно покашливание на пороге. В дверях стоял высокий крепкий молодой парень с чёрным круглым знаком невольника на лице. Это был один из слуг старейшины Тимок-ура, хотя имени этого невольника девчонка не знала.
– Прошу меня выслушать, многоуважаемая Валери-урла-Айвас-ор-Хунай, – начал парень, рухнув на колени и униженно кланяясь.
Такое начало крайне удивило Валери. На «многоуважаемую» зарёванная девчонка походила менее всего, да и одежда у невольника оказалась даже получше, чем у неё самой. Но юная охотница поняла, что это просто положенное по правилам обращение невольника к свободному человеку. Она спешно растёрла слёзы тыльной стороной ладони и попросила парня встать с колен и нормальным языком объяснить, что ему нужно.
– Я пришёл спросить, насколько правдой было то, что ты рассказала старейшинам?
Валери поморщилась от такого неудобного вопроса. Называть себя лгуньей она не желала, но и говорить правду ей запрещалось. Ведь кто знает, зачем Тимок-ур направил своего слугу? Может он хочет проверить, насколько девушка прислушалась к его предостережению? Именно эти сомнения она и высказала прямо в лицо слуге старейшины. Тот нисколько не обиделся недоверию.
– Значит, это действительно правда, – самостоятельно пришёл к такому заключению парень и продолжил. – Моё имя Баин. Возможно, ты не помнишь, Валери-урла, поскольку была ещё маленькой. Но я когда-то раньше служил твоему отцу в этом доме, хотя и не очень долго. Потом он отдал меня Тимок-уру. Я пришёл к тебе с предложением, которое можешь тебя заинтересовать. Я расскажу тебе, о чём говорили старейшины после того, как ты ушла из Дома Совещаний, их разговор напрямую тебя касался. Ты же взамен выкупишь меня у Тимок-ура.
Сказать, что Валери просто удивилась, значило вообще ничего не сказать. У неё просто упала челюсть. Зачем ей вообще выкупать этого невольника? Да и, если подходить к этому вопросу чисто с практической точки зрения, то на какие деньги? Невольники стоят дорого, а у неё сейчас не имелось ни единой монетки. Баин видимо и сам уже по реакции девушки понял несбыточность своего предложения. Он помолчал немного и предложил:
– Ладно, давай поступим по-другому. Я тебе всё честно расскажу и поясню свои мотивы. А ты уже сама будешь решать, нужен ли тебе помощник.
Такой вариант девушку устраивал гораздо больше, она согласилась выслушать Баина.
Оказывается, едва Валери ушла, как Кафан-хог выгнал всех случайных посетителей и слуг из приёмной и запер дверь. Баин же в это время находился в зале за тонкой стенкой из плетеных прутьев, где он обычно дожидался своего хозяина. Про него все забыли. Так вот, закрыв дверь, Кафан-хог обратился к двум другим старейшинам. Он сказал, что девчонка едва ли соврала, так как резона для неё в этом никакого нет, да и не додумалась бы Валери до этого. Другое дело, что её саму вполне могли обмануть чужие воины, хотя тоже непонятны тогда их мотивы. Исходя из этого, гибель охотников посёлка Хунай можно считать вполне вероятной.
Остальные старейшины согласились с этим предположением и решили сохранять эту тайну, поддерживая людей ложными надеждами, что их родственники скоро вернутся с богатой добычей. Они посчитали, что ещё дней пять или даже семь население посёлка можно будет водить за нос ложными иллюзиями того, что с ушедшими охотниками всё нормально. Но потом тревоги будут нарастать с каждым днём. Затем кто-нибудь настолько встревожится из-за долгого отсутствия родственника, что пойдёт к Красным Скалам и увидит всё своими глазами. Или просто новость услышит от встреченных в Лесу соседей. Так что рано или поздно правда всё равно откроется.
Но за эти имеющиеся пять или семь дней старейшины собирались заставить земледельцев собрать и обмолотить зерно с поля на утёсе, а потом планировали скупить у людей как можно больше урожая по текущим низким ценам. Они решили также скупить урожай со всех огородов, которые имелись почти что при каждом доме. А заодно выкупить у рыбаков весь уже засоленный улов и всё то, что рыбаки ещё наловят за эти дни. Таким образом, к тому моменту, когда правда о гибели охотников достигнет посёлка Хунай, практически все съестные припасы уже должны будут храниться у трёх правителей посёлка под надёжной охраной верных старейшинам воинов.
Старейшины понимали, что потом правда раскроется, и у жителей посёлка будет паника, а цены на еду сильно вырастут. Но зато они втроём собирались неплохо заработать на перепродаже продовольствия. Однако личное обогащение для тройки старейшин являлось всё же не главным. Они думали о мерах по сохранению самого посёлка. В посёлке Хунай, как ни крути, оказывалось слишком много «лишних ртов», которых совершенно нечем было кормить. Голода всё равно избежать не получалось, но старейшины полагали, что смогут контролировать его. Воины будут накормлены и смогут защитить посёлок от внешних врагов и от голодных бунтов. В полной мере продовольствие собирались выдавать лишь необходимым для жизни посёлка жителям – оружейнику, двум портным, шаману, нескольким сильным ловцам. Потерю же остальных жителей посёлок Хунай мог пережить и со временем восстановить. Кроме того, трое
