думаешь, что твои методы… кхм… как бы это сказать… слишком грубые? — обратился я к старосте, когда мы подходили к светящейся в куполе двери.
— Иван, со своим уставом в чужой монастырь не лезут, — постарался как можно мягче ответить Матвеич, но я различил в его словах нотки раздражения. — Я тут сам управляюсь, без лишних советов.
— Понял. Просто хотел помочь, — пожал я плечами.
— Ты себе помоги выбраться отсюда, — ответил он раздраженно. — Пока ничего тебе не могу предложить.
— Уйдём через сумеречную зону, — ответил я.
— Исключено, — резко ответил Матвеич, сверкнув взглядом. — В Арктиде запрещена магия.
— Как тогда мне выбраться?
— А вот тут думай сам. Я за тебя это делать не собираюсь.
Мы прошли сквозь сияющие врата. Вовремя же я накинул шубу. Питомцы тут же спрятались в пространственном убежище, куда мороз не мог дотянуться.
Ледяной ветер выбивал слёзы из глаз, которые я периодически смахивал. А щёки яростно кусал сильнейший мороз. Да, к такому точно привыкнуть сложно.
— Вон, теперь видишь? — махнул он на ледяные глыбы, когда мы подошли поближе.
Да это же замороженные монстры. Мы подошли вплотную, и я рассмотрел множество ледяных валунов, камней. Все они были полупрозрачными, и сквозь них просматривались темные очертания тварей.
— Вот так с ними и боремся, — хрипло засмеялся Матвеич. — Но никакого огня. Скоро придут раскольщики.
— Это кто? — я попытался коснуться одной из глыб рукой.
— Не нужно этого делать, — напряжённо ответил Матвеич, и я отошёл. — Раскольщики — те, кто раскалывают глыбы и дробят тварей на куски. Потом сжигаем их под куполом. Кстати, удобрения из их пепла просто шикарные.
— А это осталось после последнего нашествия? — поинтересовался я.
— После двух, — ответил Матвеич. — Просто кто-то спиз… украл мой самогон и ушёл в недельный запой. Все бы от работы увильнуть. и за что людей любить скажи?
— Понятно. А почему нельзя дотронуться до замороженных?
— Были случаи, когда некоторые гады вытягивали ману и раскалывали лёд. Не буду говорить, сколько после этого возникало проблем… — горько усмехнулся он. — Так что лучше не надо.
Когда мы вернулись, я заметил в одной из построек открытые ворота. Внутри два бытовика, мужчина и женщина, подпитывали несколько синих кубов, причём через специальные устройства. Трубки присоединялись к их грудной клетки в области жи́вы, и через них поступала энергия, насыщая артефакты.
— А это что? — махнул я в сторону происходящего.
— Подпитывают замораживатели, — объяснил Матвеич. — С их помощью тварей и останавливаем.
— А через шланги передают ману?
— Да, открытое применение магии растапливает лед. Это опасно, — ответил староста.
Я кивнул, что понял, затем взглянул на часы на запястье. Сегодня воскресенье, и уже шестнадцать часов. Надо бы собираться в столицу.
Следует подумать, как выбраться. Хорошенько подумать.
«А что тут думать? — услышал я Лею. — Я прямо сейчас вижу несколько точек перехода. Одна прямо за куполом, снаружи. Надо только старика убедить».
«Опасно, Лея. Ты ж понимаешь. Начнут таять льды — мы все под водой окажемся», — объяснил я.
«Я не собираюсь здесь торчать. Грызть замороженное мясо? Ну уж нет!» — зарычала паучиха.
Она и сейчас о еде думает. Вот же прожорливый питомец мне достался…
«Я всё слышу, между прочим», — ответила Лея.
«Читать чужие мысли нехорошо», — напомнил я паучихе.
«Извини, случайно. Но я не прожорливая», — обиженным голосом буркнула Лея.
«Просто у тебя очень хороший аппетит», — поправился я.
«Вот так лучше, ага», — довольно застрекотала паучиха.
Мы зашли в дом старосты, и он махнул на скамью:
— Будете спать вон там.
— Матвеич, мы, наверное, покинем тебя. Есть срочные дела, — ответил я. — Мне ещё надо друга отыскать. Он в беде.
— Так и чего? Я же сказал, что нельзя использовать магию в открытую, — раздражённо ответил староста. — Иван, ты меня хоть слушаешь⁈
— Кажется, что я знаю, что делать, — улыбнулся я, когда в голове созрел план. — И да — это будет безопасно.
Я ещё раз обмозговал идею под удивленный и недоверчивый взгляд Матвеича. Ну да. Это единственное, что можно сделать в такой непростой ситуации.
— Хм, безопасно, говоришь? — нахмурился Матвеич. — Кажется, ты ничего не понял. Магия жи́вы топит льды. А твоя точка перехода может вызвать магический всплеск. Исключение — лишь магия из замораживателей. Есть у меня умельцы, у которых получилось сделать такие штуки. Кстати, и купол они же изготовили. Он не влияет на льды Арктиды.
— А если точку перехода отделить замораживателями? Создать с их помощью купол, — улыбнулся я, наблюдая растерянность в глазах старосты.
— Хм… Так… А это возможно, кстати, — засуетился Матвеич. — Мне надо поговорить с артефакторами.
Он исчез за куполом. Пока его не было, я услышал гавканье, рычание, птичий клёкот, какой-то писк и ещё какие-то звуки, сливающиеся в единый шум.
А потом понял, откуда это всё доносится. Большое строение, возле которого суетились рабочие.
Я подошёл к одному из них.
— Подскажи, что в этом здании? — спросил я у одного из мужиков,которые возили тачки с кормом.
— Да это ж… питомник, — покосился он на Пал Палыча, который с интересом смотрел в открытые ворота строения. — Наш староста спасает животных и сделал им прибежище. Вот… ухаживаем за ними.
Он пошёл дальше, а я поневоле подошёл к строению и заглянул внутрь. Открытое пространство, множество перегородок, которые образовывали секции. Животные располагались по видам — медведи, волки, какие-то грызуны. Нашлись и птицы — орлы, полярные совы, ещё какие-то белые особи, которых я не видел прежде. Даже заметил пресмыкающихся — больших ящериц с ледяными наростами на шкуре.
— Ну что, Иван, нравится? — раздался довольный голос Матвеича. Он был слегка запыхавшийся. — Это моя гордость. Звери, которых я спас от стужи.
— Как тебе удалось их приручить? — удивился я. — Магией же здесь нельзя пользоваться.
— А это потомственное… — гордо поднял он подбородок, отчего его борода забавно колыхнулась. — Я же повелитель зверей в седьмом поколении. Еще мой прапрапра… в общем ты понял… дальний родственник, в общем. Так вот — он обрёл силу, используя древний артефакт. Так вот она и
