Я не просто был готов уничтожать каждого, кто плохо подумает о моей младшей дочери или супруге, я этим плотно занимался, но избавиться от слухов было невозможно, поэтому дочь предпочла уйти.
Я ещё долго истреблял тех, кто продолжал говорить гадости, в результате я сумел заткнуть всем глотки так, что они даже подумать боялись в этом направлении. Однако моя дочь долго не выходила на связь, но однажды её привёл к Тавдиилу человеческий парень и она призналась своему услуге, что до безумия любит этого парня, что именно любовь к нему не позволила ей впасть в беспамятство, и теперь ничто на свете не заставит её от него отказаться.
Сначала мой старый друг подумал, что это наваждение и проверил её всем, чем только возможно. Более того он проверил и тебя, несмотря на то что знал тебя до этого. Ты не подумай, тебе Тавдиил верил тогда и верит сейчас, он лишь хотел убедиться, что на вас никто не наложил проклятие. А оказалось, что вы не прокляты, просто она любит тебя, а ты не видишь смысла жить, пытаясь всеми силами показать своим близким обратное, но получалось это у тебя из рук вон плохо.
Я отправлял Альвиниэль магических вестников, но ни на один она не ответила, тогда я попытался поговорить с ней через Тавдиила, но она чётко дала понять, что семьи у неё больше нет. Она от нас отказалась и не хочет, чтобы у нас снова возникли из-за неё проблемы и мотивировала это тем, что ударом руки ломает уже не деревья, а замковые стены, не говоря уже про её магию природы, которая буквально заливает всё силой.
Мой старый друг рассказывал мне о том, как она страдала от безответной любви, а мне жутко хотелось приехать и переломать тебе все кости за то, что ты причиняешь ей боль и страдания. Вот только это не помогло бы Альвиниэль, а наоборот, скорее, всё усугубило бы. И единственный, кому стало бы от этого легче это ты, потому что твою душевную боль ненадолго перекрыла бы физическая и тебе бы полегчало.
В общем, впервые в жизни я не знал, что мне делать. Помогла мне тогда моя супруга, сказав, что нужно оставить всё, как есть. Остаётся только ждать, ведь вы или сами разберётесь, или вернётесь в портальные заставы зализывать душевные раны.
Тогда впервые за всё моё существование я начал просить Великий Лес не помочь моей дочери или защитить её, а о том, чтобы он вернул волю к жизни даже не эльфу, а человеку. Ведь я тогда свято верил в то, что ты проведя с ней столько времени не сможешь в неё не влюбиться. Это в принципе невозможно, ведь она самое чистое создание из всех, кого я когда-либо видел. А видел я в своей долгой жизни очень много разных разумных существ.
Я это рассказываю тебе не для того, чтобы разжалобить тебя или попросить замолвить за нас словечко перед Альвиниэль. Этого делать не нужно. Просто я посчитал, что ты обязан это знать. Эта тайна принадлежит не только моей младшей дочери, но и мне, поэтому у меня есть право решать кого в нее посвящать, а кого нет.
— Сочувствую, но не понимаю. Случись такое даже с моим другом, я бы вывернул наизнанку хоть город, хоть целое королевство. Причём сделал бы это, что до того, как ушёл в портальные заставы, что после.
— И как бы ты остановил своего друга, когда он твёрдо решил стать ветераном? Связал бы и надеялся, что эта блажь пройдёт? Вот только это было взвешенное решение, и она не собиралась оставаться. Если бы я её запер, то сделал бы только хуже.
— Возможно вы правы. Это всё или вы ещё о чём-то хотели со мной поговорить?
— Да, я хотел бы узнать тебя получше. Моя дочь не могла полюбить обычного человека. В тебе наверняка есть то, чего нет ни в людях, ни в эльфах. Но это ещё успеется, а пока я хочу знать, чем я могу тебе помочь, кроме того, что уже сделал.
— А что вы сделали? — поинтересовался я, а мой тесть улыбнулся и ответил:
— Одним моим появлением и тем, что я назвал тебя своим зятем я изменил расклад сил в пользу АОрии. Вижу, ты тоже не силён в интригах, но это не страшно. Ветеранам это ни к чему. Если кто-то устроит подлянку, то вам не понадобится придумывать ответную игру, вы просто приходите и убиваете всех причастных, да ещё и монарху этой страны от вас достанется. Так чем я могу ещё помочь? — спросил меня льет Тиграниил, а я замолчал, раздумывая о том, что ему стоит знать, а что нет. Всё-таки Великий Князь не просто так возглавляет эльфийское государство. Если у эльфов ценятся интриги, а не грубая сила, то Великий Князь — это самый сильный интриган в лесу, а значит верить ему не стоит.
— Понимаю о чём ты сейчас думаешь, и ты полностью прав… был бы, если бы не одно «но». Дело в том, что объединённые армии, которые сейчас идут на Вилонию, невыгодны и мне. Во-первых, Вилония — это дом моей дочери. Пусть она и отказалась от семьи, но семья не отказывалась от неё, и это значит, что, если будет разграблен твой дом, будет разграблен и её дом, а я это допустил. Разве может считаться сильным князь, который допустил разграбление своего дома, или дома своей дочери?
Во-вторых, если неолит попадёт в руки КсаАрта ТельЕ, то это создаст дополнительные проблемы Лесу. Дело в том, что Диорадий Безжалостный сейчас перекраивает мир. АОрия не единственное государство, на которое совершено нападение. Он сейчас подчиняет тех, кто может создать ему проблемы в будущем и таким образом увеличивает число своих вассалов, если можно так выразится. Он оказался довольно умным и достаточно трусливым, чтобы разделить альянсы и теперь уничтожать непокорные ему государства по отдельности.
Не трогает он только эльфов и гномов. Но это пока. Ему сначала надо захватить мир людей и объединить его под своим знаменем, а дальше он возьмётся и за нас, и за Подгорный народ. То, что сейчас происходит, это лишь первая стадия. Уверен, он не сильно расстроится если ему не удастся уничтожить АОрию, но при этом он подчинит остальные непокорные государства, которые до сих пор сопротивляются его власти. После этого ему не составит труда стереть АОрию