Ознакомительная версия.
Но силища, которой играючи манипулировала сейчас Тэль, была потрясающей.
«Мы Неведомый клан. Ты не знаешь, как мы сильны…»
Догадываюсь, милая, пусть и не ведаю пределов, да. Хотя, конечно…
«Неведомый клан не владеет всей силой! Не посылай свою женщину в бой, Дракон!»
– Если я куда и собираюсь послаться, так это на кухню. Бутербродов нарезать, – не оборачиваясь, бросила Тэль, замкнув круг в девятый и последний раз.
– А… э…
– Ты вслух бормочешь, милый. Фразу кошки Лой, между прочим. И ещё спрашивает меня, зачем я собралась с ним!..
– Послушай, но я же никогда!..
– Ти-хо, тихо, – Тэль вдруг оказалась совсем близко, приложила чуть пахнущую неведомыми травами ладошку к его губам. – Знаю, что никогда. Не злись, милый. Но Единороги должны присматривать за своими Драконами. Огонь воплощённый силён в вас, его ничем не затушишь.
– И что? – возмутился Виктор. – Это ж не значит, что я кинусь на всякую…
– Эльфиек никогда не хватает на всех, – промурлыкала Тэль, – а некоторые из них весьма соблазнительны, вдобавок владеют чарами, что способны на время одурманить даже Дракона Воплощённого.
– Да не нужны мне эти эльфийки!..
– А кошки? – прищурилась Тэль.
– Кошки хороши в своём исконном виде. Вот как в Рос… то есть в Изнанке. А когда они начинают превращаться в женщин…
– Они и не превращаются, только в особых условиях, – Тэль на цыпочках пробежала к кухне. – Хлеб, сыр, колбаса, укроп, кинза, лук – явитесь!
…Нож ловко и ладно стучал по доске. Если Неведомый клан и не обладает «всей силой» где-то там в мире, то вот тут он, похоже, достиг совершенства.
– Готово, – Тэль взяла старомодную плетёную корзинку, ту самую, с которой нашла Виктора после их прыжка с моста в реку, когда пришлось спасаться от Наказующих клана Воды. – Пошли. Ты полетишь, я поскачу. И я открою Путь.
– А может, всё-таки обычным образом?
– Обычным – это я у тебя на спине, между крыльев? – спросила Тэль.
Виктор кивнул, неожиданно почувствовав себя донельзя глупо.
– Лой просила о срочной помощи. Они с Ярославом и остальными в беде. – Тэль сдвинула брови. – Ты оставишь её в опасности?
– Её?
– Ну прости, прости. Не буду тебя кусать, – повинилась Тэль. – Если ты готов, то – в дорогу!
Последние наставления Всеволоду были даны. Как ни странно, Тэль обошлась без непременных «одевайся теплее» и «если промочил ноги – сразу переоденься». Просто обняла сына, взглянула в глаза:
– Приведи её домой. Пожалуйста.
– Не беспокойся, мам. Всё в порядке, пап. – Всеволод тоже был готов. Оделся он излишне франтовато на взгляд Виктора: чёрные брюки и рубашка, белый шейный платок, чёрный плащ с белой подкладкой, скреплённый серебряной застёжкой в виде драконьей головы. На поясе, в чёрных ножнах, висела короткая шпага с серебряной рукоятью – тоже в виде драконьей головы. Одежды просто вопияли: «Идёт ученик мага, а может быть, и юный маг, не мешайтесь под ногами!». А вот тем, кто поумнее, символы Дракона сказали бы и большее: этот человек под личным покровительством Повелителя, не трогать и подчиняться!
– Не слишком заметно? – спросила Тэль задумчиво, на секунду опередив аналогичный вопрос Виктора.
– На востоке неспокойно, – ответил Всеволод. – Всегда найдутся задиры и грабители. А такой костюм их отпугнёт… ну, кроме самых жадных и глупых. Но жадных и глупых я не боюсь.
Виктор и Тэль переглянулись.
– Да, ты прав, – решила Тэль. – В дорогу! Мы уйдём первыми, ты следом.
Виктор молча снял с пальца перстень. Чёрное золото и несколько крошечных, но чистых бриллиантов. Протянул его сыну.
– Держи. Ты знаешь.
Всеволод кивнул. И бережно взял перстень.
* * *
…Эрик разделся. Но только до трусов. Нотти, к счастью, на стриптизе не настаивала. Пока парень жался к костру, она торжественно, будто выполняя какой-то ритуал, поднимала на вытянутых руках то штаны, то футболку, то куртку – мгновенно налетал порыв ветра, трепал одежду, и через минуту Нотти бросала её Эрику, уже сухую, тёплую и словно бы даже отутюженную.
– С тобой никакой стиралки не надо, – буркнул Эрик, натягивая джинсы.
– Стиралки? Прачки?
– Нет, стиральной машины, – Эрик заинтересованно посмотрел на девушку. – Не знаешь, что это такое? Ты из этого мира? Тут волшебство, а техники нет, верно?
– Да знаю я! – Нотти бросила ему футболку и покрутила в воздухе рукой. – Там такая круглая дверца, да? И за ней крутится одежда? А потом начинает гудеть и сильно крутиться?
– Точно, – ответил Эрик. Прекрасная теория рассыпалась на глазах. – Жаль, что ты не помнишь, откуда ты.
– А ты помнишь?
– Я из Владивостока. Город такой, в России.
– Это на востоке, да? У моря? – небрежно спросила Нотти. – Я учила. А как ты сюда попал?
Эрик беспомощно махнул рукой. Получалась полная ерунда! Девушка умела колдовать, никаких сомнений, такое только в кино увидишь. Одета в старом европейской стиле. При этом знала про Россию и Владивосток. И про бытовую технику тоже.
Да где же они?
– Я прыгнул с обрыва, – мрачно сказал Эрик.
– Хотел умереть? – деловито уточнила Нотти. Помахала в воздухе носками Эрика, брезгливо поморщилась и кинула ему. – Ты бы их менял почаще, что ли… Так что хотел – умереть? Или превратиться в ветер?
– Ничего я не хотел, – сказал Эрик. – Сам не понимаю, что на меня нашло. Будто что-то позвало, потащило ночью из квартиры, забрался на ограду и…
– Твой мир тебя вытолкнул, – спокойно сказала Нотти. – Это известная штука. Ты живёшь в мире, где нет волшебства, верно?
– Верно. Ну, всякое говорят, – Эрик натянул сухие носки. – Но, по-моему, нет. Только в книжках и кино.
– У нас этот мир называют Изнанкой. Кроссовки дай, – попросила Нотти. – Сухая обувь – самое важное, так мама говорит.
Она опять на миг запнулась, задумалась и с огорчением покачала головой.
– Слова только вспоминаются… даже лицо мамино не помню. Так вот, если в мире нет магии, то ты для него слишком тяжёлый. И ты проваливаешься.
– В мир, где есть магия?
Нотти замерла, стоя с кроссовками в поднятых руках. Вокруг кроссовок свистел ветер.
– Наверное, – сказала она неуверенно. – Ведь то, что я делаю, это магия?
– Да.
Нотти кинула ему обувь.
– Так значит, если меня сюда вытолкнуло, если я провалился… – Эрик помолчал. – Я тоже волшебник?
Нотти пожала плечами. И, отмерив пальцами что-то совсем крошечное, показала Эрику.
– Может быть, на вот столечко. Даже капля магии делает тебя тяжёлым для Изнанки… Гляди, светает!
Небо и впрямь посветлело. Тучи развеивались, уплывали от берега в море. Появился алый отблеск на горизонте.
– Погоди, а… а ты сама? Тебя тоже вытолкнуло?
– Меня? – нахмурилась Нотти.
– Ну да. Тебя. Если я – слишком тяжёлый для своего мира, значит, и ты тоже! Эвон что можешь!
Девушка помедлила, прикусывая губу. Делала она это неосознанно, но настолько по-особенному, что мысли у Эрика закрутились совершенно определённые.
– Может, ты тоже из России? Потому мы друг друга и понимаем…
– Мы же не по-русски говорим, – напомнила она.
– А ты и русский знаешь? То есть помнишь?
Нотти наморщила лоб и вдруг прочитала:
– У Лукоморья дуб зелёный,
Златая цепь на дубе том…
И, хотя все слова были совершенно понятны, Эрик враз ощутил, что это и впрямь иной язык. Тот, на котором они заговорили здесь, был нерусский русский, а этот – настоящий, русский русский.
– Так ты наша! – обрадовался Эрик. – Из России! Просто забыла, откуда!
– Я учила… – мучительно пыталась вспомнить Нотти. – Но кто меня учил? Как?
– А школу? Школу не помнишь? Подружек? И… ну… парней там…
Последние слова он выдавил как можно небрежнее, но на всякий случай отвёл глаза.
– Нет. Никаких парней, – отрезала она.
Ознакомительная версия.
