Возможно, я могу узнать это с помощью омфала. А если нет? И что случилось с олимпийцами? Мои мысли перебил очередной смех Пана.
— Нет, — проговорил он, и посмеиваясь, продолжил. — Этот мир, в которым сейчас не мы, а ты, на Земле называют Тартар, Охотник. В Тартаре много кто есть. А то, что ты называешь Империей, просто капля в океане, крохотный листок, населенный людьми, в огромном лесу. Вокруг жалкой кучки людей скоро сомкнется тьма и поглотит вас. Ведь вы изгнали владык, которые оберегали вас!
Пан снова расхохотался.
— А ведь оказалось, что Молниевержец был прав! Вы и правда были опасны! Вы смогли изгнать почти всех!
И аж упал на бок и начал кататься по земле, изрядно потеряв в суровом пафосе. Нимфы завизжали и бросили к нему, хохоча и катаясь по земле вместе с ним, или даже верхом на нем. Бурная и веселая возня меня обескуражила окончательно. Вдруг Пан сел, посмотрел на меня серьезно, резко перестав улыбаться.
— Может ты и в самом деле сможешь что-то придумать, Охотник? Люди в этом мире как овцы оставшиеся без пастухов. Очень скоро на запах их теплой плоти придут волки, виверны и змеи. Пока вам везет, но так не может продолжаться вечно. Я знаю, в тебе горит искра Промыслителя, и ты похож на япетидов в любви к людям, хотя сам уже давно больше похож на нас. Поэтому ты захочешь спасти людей. И единственный способ сделать это, сбежать из Тартара.
Пан повел плечом и нимфы понятливо расползлись по сторонам. Пан подобрал свою флейту и подошел ко мне. Наклонился, заглянул в глаза и задумчиво произнес.
— Надо поступить как Молниевержец. Одарить тебя. Сделать тебя сильнее. В конце концов, даже величайшую Медузу убил один из смертных. Только одаренный верными Мониевержца.
Боясь спугнуть свое счастье, я осторожно кивнул.
Глава 10
Вопросы веры всегда о деньгах
— Вижу в тебе алчность. Алчность смертных. Вы меняетесь как пламя на ветру, и горите совсем не долго. Единственное что в вас есть постоянного, это желание обладать. Деньгами, властью, женщинами. Некоторые из вас пытаются отринуть все это, но лишь потому, что желают обрести счастье. Вы всегда желаете, вы всегда голодны. Молниевержец заразился этим от вас. А же никогда не понимал этого, — рогатый бог распрямился и посмотрел на меня с пренебрежительным интересом. — Вам всегда мало. Вы так стараетесь завладеть всем, что видите, как будто будете жить вечно. Разве не было бы разумно стараться прожить свою короткую жизнь с тем, что уже имеешь? Это было бы разумно.
— Мы очень разные, — не согласился я. — Ты прав, мудрый бог. Многие люди с тобой согласятся. Просто большинству из нас кажется, что они станут счастливее от обладания чем-то. Мне же нужно что-то, что поможет мне исполнить твою волю. Мне нужно, чтобы ты защитил меня, великий Пан, пока я не стану…
— Вы легко нарушаете правила. Посмотри на мой тронный зал. Это валуны и мох. Посмотри на мое царство. Это просто лес. Разве он не так же прекрасен, как вычурные дома для нас, которые вы строили в Таэне? Можешь не отвечать, я знаю, что в твоих глазах, конечно же нет. Я думаю, дело в том, что вам все дается с огромным трудом и вы цените труд вложенный в вещи. Вам льстит, что вы сидите на троне вырезанном мастерами за годы упорного труда, хотя сидеть на траве даже приятней.
Сомнительное утверждение. Сидеть на траве хорошо когда тепло и сухо. В большинстве случаев сидеть в уютном домике куда предпочтительнее, чем на голой земле под открытом небом. Впрочем, эти существа вряд ли имеют представление о неудобствах, какое есть у людей. Пан замер сбоку от меня. Осторожно глянув на него, я увидел, что он в задумчивости смотрит в сторону. Опять на нимф.
— Я не хочу более отнимать твое время, — осторожно начал я, пытаясь вернуть бога к вопросу о подарках. Прежде чем я успел напомнить о том, что меня неплохо бы было защитить, Пан расхохотался.
— Время? Время это валюта смертных, Охотник. У меня оно бесконечно!
И он вдруг начал плясать, высоко подбрасывая вверх колени и играя на флейте. Голые нимфы тут же закружились вокруг нас. Я посидел немного, стараясь подавить в себе раздражение. Не смог. Привычка ушла. Я отвык от пустых разговоров, снисходительного отношения и пустых обещаний. А может, я испугался этого существа больше, чем сам понял. И теперь страх выходил из меня агрессией. В любом случае, я довольно требовательно сказал:
— Так может дашь мне оберег и я пойду делать свои смертные дела⁈
И тут же пожалел о своем тоне. Пан перестал играть, но не перестал улыбаться. Похоже, у него настроение стало благожелательным. Чем же он стал вдруг доволен? Тем что его просят? Обдумать это я не успел — Пан плюхнулся на траву рядом. Откинулся на спину. На него навалилось несколько нимф. Стали перебирать ему волосы и гладить рога. Явно чувствуя хорошее настроение своего хозяина. А одна зачем то повисла у меня на плечах. Приятное сопровождение для разговора, сразу бы так.
— Ты забыл Охотник, в чем беда с божественными дарами. Когда мы созидаем что-то, мы делаем то, что нужно нам здесь и сейчас. Вы же просите всегда что-то, что будет нужно вам не один раз. В этом нет противоречия. Вечные не тревожатся о будущем. Жаль, но последствия таких даров бывают неожиданны даже для нас. Ведь ветры магии никогда не утихают. Если, конечно, их не закроет своими руками Атлант, — он снова хохотнул. — Однажды у одной из нас, сведущей в Жизни, жители её города попросили помочь с очищением питьевой воды. Она создала из морского моллюска существо, которое пропускало воду через себя, пожирая все примеси.Она вложила в своё создание слишком много магии. Со временем эта тварь разрослась, и научилась жрать даже людей. Испуганные жители города выбросили её в море. Но моллюск не умер, а наоборот, стал фильтровать море и еще больше разросся. Стал таким большим,
