мелким, когда впервые увидел тебя. Мне было почти три года, когда моя семья спрятала криокапсулу с тобой в нашем подвале. Мать родила меня в позднем возрасте и вскоре умерла, за ней ушел отец, затем брат, который был причастен к твоей краже. Охранять твой покой остались только я, мой брат-стекольщик и его жена. Время твоего сна истекало. Ты должна была уже скоро пробудиться, когда жена моего брата пережила третий по счету и последний для неё выкидыш. Она выжила, но психологически сильно пострадала от осознания того, что у нее не осталось шансов стать матерью… Брат планировал сразу после твоего пробуждения подбросить тебя на крыльцо приюта, хотя и знал, что выживаемость в приютах низкая, особенно у младенцев твоего возраста. Прошло всего два месяца с момента потери их ребенка, когда твоя криокапсула вскрылась. Неудивительно, что эта женщина помешалась на идее оставить тебя себе. Она смогла уговорить моего брата. В результате они оставили тебя при себе. А потом, меньше чем через пять лет, они оба умерли от вспышки холеры. Тебе было всего около пяти лет от роду, мне только исполнилось восемнадцать. Я не знал, как поступить, потому что опасался последствий: как бы хорошо мой брат с его женой ни скрывали твоё истинное происхождение, ты была не просто ребёнком с Большой земли. Из рассказов моих братьев, ты являлась потомком знаменитых и устрашающих Металлов. Быть рядом с тобой было всё равно что находиться на острие ножа не только самого Кар-Хара, но всего Дилениума.
– И ты выбрал укрыть меня. Не выдал.
– Получается так…
– То есть в Кантон-А меня засунул не Кар-Хар? Меня спрятала в этом Кантоне семья человека, укравшего меня?
– Да. В этом Платина немного ошибся, рассказав тебе в поезде свою версию правды.
– Немного ошибся… – сдвинула брови я.
– Кар-Хар всё равно дотянулся до тебя. Церемония Отсеивания всё перевернула с ног на голову. С того дня я самобичевался. Думал, что мне стоило попробовать каким-то образом изменить твоё имя, которое мой брат, под влиянием сентиментальности своей эмоционально неустойчивой жены, решил оставить почти изначальным, лишь сократив полную форму имени Теона. Считал, что мне стоило спрятать тебя от Церемонии Отсеивания…
– Ты не мог…
– Но сейчас я не уверен в том, что пройденный тобой путь был неверным. Ведь ты нашла своих родителей? Если так, значит я смог искупить грех твоего воровства…
– ТЫ ОТВЕТИШЬ ЗА ВОРОВСТВО МОЕГО РЕБЁНКА!!!
Это был не просто крик – это был гром среди ясного неба, сход лавины, взрыв вулкана!!! Прежде чем я поняла, что именно произошло и откуда возникла эта стихия, Теона схватила Эльфрика за рубашку и, отшвырнув его к стене, резко вздернула его вверх, словно тот совсем ничего не весил.
В следующую секунду в него уже впился Беорегард! Оттолкнув Теону, он оторвал Эльфрика от стены и, казалось, на секунду впал в замешательство: выбирал разорвать его на части или размазать по стене! Преодолев ужас перед развернувшейся картиной, я в состоянии паники бросилась на помощь Эльфрику:
– Нет! Нет, отпусти его! Отпусти!
– Он украл тебя у нас! – Беорегард рычал!
– Нет, он этого не делал! Его брат…
– Его семья должна ответить за страдания нашей семьи!
– Что за бред?! Месть есть слабость! Отпусти его!
– Дай я лично вырву ему сердце! – Теона попыталась отнять у Беорегарда Эльфрика, но я отбила его первой. Оттолкнув Беорегарда, я врезала тяжело дышащего Эльфрика в стену и, встав перед ним с распростертыми руками, спрятала его за своей спиной.
– Нет! Вы оба не тронете его!
– Он должен ответить за всё! – неожиданно настолько грозно прорычала Теона, что по моей коже пробежались недобрые мурашки – на мгновение я даже усомнилась в том, что смогу отбить его у них.
– Он спас меня! Благодаря Эльфрику я до сих пор жива!
– Я порву его, – таким холодным тоном отозвался Беорегард, что я почувствовала, как моё сердце падает вниз.
Они ведь и вправду порвут его!
– Он не виноват в том, что сделал его брат…
– Даже если так, все эти годы он скрывал от тебя твоё истинное происхождение! – пылала Теона. – Он ни разу не попробовал вернуть тебя нам! Его сокрытие от тебя правды могло разлучить нас навсегда!
– Он рассказал тебе всё сейчас только потому, что у него не осталось выбора, а не потому, что он жаждал искупить преступление своего родственника! Если бы на тебя не вышли Платина с Золотом, он бы замуровал тебя в Кантоне-А своим молчанием! Этот человек всего лишь загнанный в угол зверь, который начал говорить только потому, что угодил в тупик!
– Вы не причините ему вреда! Эльфрик со мной! Под моей опекой! Он-Моя-Семья!
Я уверенно отчеканила каждое слово в своем последнем утверждении. Если бы я не обернулась, внезапно услышав позади себя падение обомлевшего тела Эльфрика – я ведь слышала, как тяжело ему дается дыхание! – я бы увидела, сколько боли отразилось в глазах моих родителей. В этот момент я не подумала о том, насколько жестока моя последняя в этом споре фраза. Но она, в сумме с обмороком Эльфрика, сработала. Беорегард с Теоной не лишили его жизни. И ради меня позволили ему остаться в Руднике. Мне стоило бы извиниться перед ними за ту боль, которую я причинила им в этой стычке, но я повела себя более предсказуемо – как коктейль из подростка с новообращённым Металлом: я не ощутила их родительской боли и не задумалась о ней.
Мне крупно повезло, что мои родители оказались не из тех людей, которые днями, неделями, месяцами и даже годами носят в себе боль. Мне ещё предстояло выяснить, что все Металлы на подсознательном уровне стремятся к гармонии с миром, а потому быстро перерабатывают негатив в позитив, а тот в действие и созидание.
Так я становилась хорошим Металлом. Наощупь в предрассветных потёмках пока ещё не изученной мной до конца, но уже представшей предо мною прекрасной Вселенной.
Глава 17
Наступила середина беспокойной ночи.
Всех членов отряда медики уже осмотрели. Только Барий, Радий и Франций оказались в полном физическом, и психологическом порядке, хотя по их внешнему состоянию невольно создавалось впечатление, будто им не помешал бы серьёзный отдых. У остальных выявили травмы различного характера и степени тяжести. У Вёрджила извлекли сразу двух мраморных клещей из ноги, у Луны обнаружилось сильное обезвоживание, у Скарлетт пара вывихов и одно растяжение, но самое жесткое у Эльфрика – воспаление легких.
Металлов отпустили в город – под свою опеку их сразу же взяла Кармелита, – а людей, всех без исключения, задержали в медицинском крыле. Исходя из того, что я расслышала своим гиперчувствительным слухом, всех их собираются продержать в общих палатах не менее трёх суток. Выписка
