— Мы можем спокойно выложить все деньги, какие у нас есть, — заявил киммериец. — Скоро у нас их будет намного больше.
— Обокрасть богача — это, наверное, очень опасно, — предположила Элдия. Конан улыбнулся девочке.
— Конечно. Но у меня есть-, известный опыт в подобных делах.
— Владения Лемпариуса обнесены высокой стеной, — сказал Витариус.
— Стена, на которую не может забраться киммериец, еще не создана человечеством, — сообщил Конан и одним махом осушил свой кубок.
Кинна посмотрела на него с любопытством и, наконец, сказала:
— Почему ты такой сильный, такой ловкий, Кован?
Он небрежно пожал плечами.
— Киммерия — страна скал. Часто высокие горы преграждают путь. Приходится оттаскивать в сторону валуны, некоторые попадаются тяжелые. А что до моей ловкости… ну, мужчина учится выживать.
— И как мы осуществим это… э-э-э. — заимствование ценных предметов?
— спросил Витариус.
— Не м ы, волшебник, а я! Я предпочитаю работать в одиночку. Вы уже сегодня можете начинать поиски припасов. Утром я вернусь к вам с деньгами, чтобы это оплатить. Очень просто.
Конан поднес к губам второй бокал и опять улыбнулся. Вот такая жизнь ему более чем по вкусу! Он сделает то, что задумал, и никогда больше не попадет в эту запутанную сеть чародейства, которую так ненавидел.
Ведьма Дювула тихо посмеивалась, идя по следу светящейся нити, которая вела прямо к ее добыче. Скоро, очень скоро все они будут в ее власти!
Одноглазый негодяй в злобной усмешке оскалил зубы при виде того, как варвар опустошает третий кубок вина. Отлично. Чем сильнее напьется этот тип, тем лучше! Сначала одноглазый думал привести с собой компанию висельников, но когда он увидел варвара, в нем поднялась мощная волна ненависти, которая мгновенно затопила все разумные мысли. Нет! Он нанесет удар в тот момент, когда враг меньше всего будет ожидать нападения. И тогда он хорошим ударом лишит его сознания и будет топтать и бить бесчувственное тело, пока не утихнет жгучая жажда мести. Да, только так! Совсем один! Это прольет бальзам на раны истерзанной гордости. Никто еще из тех, кто оскорблял одноглазого, не уходил от страшной расплаты. Никто!
Конан решил поспать несколько часов, чтобы приступить в своему ночному предприятию свежим и отдохнувшим. Пока остальные занимались подготовкой к завтрашнему путешествию, варвар поднялся по лестнице к тем двум комнатам, которые они сняли на эту ночь. Апартаменты как две капли воды были похожи на те, что они видели в «Молоке волчицы». Конан запер за собой дверь на задвижку. Затем растянулся на тюфяке и мгновенно заснул.
Дювула вошла в харчевню и поднялась по ступенькам. Волшебная нить исчезала за дверью одной из спален. Кто-то из тех, кого она разыскивала, находился там, внутри. Было, очевидно, очень важно застать симпатичного варвара наедине. Если рядом с ним окажется какая-нибудь другая женщина, в колдовстве будет очень мало проку. Как же выяснить, с кем он там?
Тут ей в голову пришла идея. Дювула быстро сбежала вниз и нашла мальчика, убиравшего со столов.
— Не хочешь ли заработать пару медяков, малыш?
— С удовольствием, госпожа. Кого мне убить ради вас?
— Так много я вовсе не потребую. Тебе нужно только постучать в ту дверь, которую я тебе покажу, и уточнить, сколько человек находится в комнате. Скажешь им просто, что должен поменять постель.
Дювула дала мальчику медную монету и пошла за ним наверх. Показав ему дверь она опять спустилась. Мальчик быстро вернулся.
— Ну что?
— В комнате только один постоялец, госпожа. Кажется, у него плохое настроение. Он сказал, что наделает во мне лишних дырок, если я осмелюсь еще раз беспокоить его из-за такой ерунды.
— Как он выглядит, мой мальчик?
— Великан такой, госпожа. Варвар. Дювула улыбнулась и протянула мальчишке пригоршню медных монет.
— И никому ни слова, договорились?
— Конечно, заверил ее мальчик. — Иначе хозяин отнимет у меня деньги быстрее, чем муха отыщет коровью лепешку.
Когда Дювула осталась в коридоре одна, она извлекла из-под своего шелкового плаща флакон, закрытый пробкой и залитый воском. В прозрачном стеклянном сосуде булькала жидкость, слегка светившаяся, как фосфор. Она вынула пробку и плеснула немного жидкости на порог. Поднялось густое облако желтого дыма. Колдунья поспешно отпрянула.
Внезапно Конан проснулся. Что-то здесь было не то… Странный запах ворвался в его сон. Он сел и уставился на дверь. При свете, сочащемся сквозь не-> плотно прикрытые ставни, он увидел, как в комнату вползает желтая полоса тумана. Он потянул носом и чихнул, когда едкий дым проник в легкие. Харчевня горит, что ли? Нет, такого запаха он еще не встречал. Никакая харчевня не дымит во время пожара так ядовито. Неожиданно в нем вспыхнуло сильное чувство, не имеющее ничего общего с любопытством. Ему казалось, что он сейчас треснет от желания.
Кто-то постучал. Женский голос позвал:
— Открой же мне, мой прекрасный варвар! Конан смешался. Голос звучал призывно и, разливаясь теплой патокой, сулил невиданное блаженство. Вожделение стало разгораться. Конан шагнул к выходу, отодвинул засов и раскрыл дверь.
Перед ним стояла женщина, с головы до ног закутанная в темно-синий шелковый плащ. Пока киммериец смотрел на нее, женщина откинула своими белыми руками капюшон, скрывающий лицо. Во имя всех богов! Она была изумительно хороша! Огненно-рыжие волосы, белоснежная кожа, рубиново — алый смеющийся рот.
— Мне придется стоять в коридоре, на сквозняке? — спросила она.
Помедлив, Конан сделал два шага назад. Женщина пошла за ним, легко ступая по полу. Тихо закрыла она за собой дверь и улыбнулась ему. Одно мгновение она стояла неподвижно, затем ловким движением руки расстегнула плащ и отбросила его. Под синим шелком было нагое тело.
Конан закусил внезапно пересохшие губы. Митра! Какая женщина! Фантастическая женщина! Ноги, грудь — великолепная фигура!
Таинственная незнакомка протянула ему руки. Желание стало непомерным. Он схватил женщину сильными руками, прижал к себе и поднял. Он чувствовал ее острые ногти, царапавшие ему спину, но это было ему безразлично. Мир перестал существовать, в целой Вселенной не было ничего — ничего, кроме наслаждения, которое обещала киммерийцу эта незнакомка!
Мальчик показал на дверь спальни. — Вот комната, которую вы ищете, господин. Одноглазый бросил мальчишке серебряную монету. Он не скупился: ведь скоро он будет на тридцать пять золотых богаче — так много ли значило для него какое-то серебро? Он подождал, пока мальчик уйдет. Потом скользнул к двери, за которой скрывался ненавистный варвар. Жажда мести — жаждой мести, а осторожность не помешает.
