Ознакомительная версия.
– Да чтоб тебя!..
Он на миг отвлекается от погони – этого хватает, чтобы врезать мне ногой в челюсть. Это больно. Не только физически – хотя перед глазами мелькают искры. Я уязвлён глубоко внутри, где я храню свои чувства и своё порно. Но всё в порядке, я знаю, это для моего же блага. Это сделает из меня более достойного человека, более достойного сына. Я знаю, что надо оставить папу в покое, когда он пьёт свой сок для взрослых. Я знаю…
Папа! Папа! Почему ты меня не любишь? Почему?
Щенок полюбил бы меня. Щенок полюбил бы…
Посмотри на меня, Софи!
Глюки.
Ладно, ладно. Цирковая труппа в составе Дэд-пула, Спайди, Мэй и Удивительного Бена временно покидает жилые кварталы и вырывается на природу. Человек-паук парит в небе, словно курица-наседка над птенцами (хотя стоп, разве куры летают?), а Бен и Мэй тем временем пробивают каменную стену и врываются на собачью площадку. Собаководы, стоящие по краям усыпанного какашками газона, отрываются от своих смартфонов и видят картину, которая переворачивает их мир с ног на голову: пёс выгуливает хозяина! Люди разбегаются кто куда, но их питомцы явно заворожены тем, что одному из них удалось пробить стеклянный потолок и занять достойное место в иерархии. Собаки на площадке приветствуют болонку радостным лаем, словно говоря: «Мы бы с удовольствием понюхали твою задницу!»
Прежде чем Бенни с болтающейся позади тётей Мэй успевает пробить противоположную стену, Человек-паук наконец получает возможность спикировать вниз. С помощью своей бесконечной липкой паутины он провешивает канатную дорогу от верхушки дерева до дальней стены, зрелищно съезжает по ней и подхватывает тётю Мэй.
Но она до сих пор сжимает поводок, а Бен всё несётся и несётся вперёд.
– Я вас держу! Отпустите! – кричит Спайди.
Похоже, что в итоге Человека-паука утащит за собой Пёс-монстр. Признаюсь честно, это было бы забавно. Но тётя Мэй всё-таки отпускает поводок – просто для того, чтобы ещё раз ударить Спайди током.
Бзз!
– Ай!
– Верни меня на землю, противный Человек-паук!
Наверное, она хотела сказать «удивительно противный»!
Пока Спайди пытается оправдаться за то, что спас ей жизнь, Бен снова выбегает на улицу и начинает расти (ну наконец-то!). Хотел бы я сказать, что он катится, словно снежный ком, с каждой секундой увеличиваясь в размерах (эта метафора подошла бы под цвет шубки), но на деле всё выглядит иначе: маленькое белое существо превращается в огромное и оранжевое. Собачьи черты не исчезли, а скорее масштабировались.
Это может показаться странным, но я чувствую облегчение. Наконец появилось подтверждение того, что я не вру и не сошёл с ума. Ладно, только того, что не вру.
Мой первый позыв – схватить Спайди и развернуть его, чтобы он всё увидел своими глазами, но он занят – отбивается от тёти Мэй, которая хлещет его поводком. К тому же преображение Бена порождает определённые проблемы. Само собой, появление такого увальня посреди улицы создаёт пробку. Но хуже то, что он вырос прямо на пути у мчащегося на полной скорости автобуса.
И – можете мне не верить, потому что я и сам себе не верю – он под завязку набит монашенками.
Зачем вообще ловить глюки, а, если вокруг такое творится?
По привычке?
Для практики?
Монашенки. Видимо, мне стоит порадоваться, что на этот раз не дети. По крайней мере, выглядят они как монахини, в чёрно-белых одеяниях и всё такое, – хотя это может быть и флешмоб в честь фильма «Действуй, сестра» с Вупи Голдберг. Но эта версия выглядит натянутой, поэтому я останавливаюсь на том, что передо мной настоящие монахини – и ни одна из них не осознаёт, насколько они близко к незапланированной встрече с тем самым Большим Дядей с небес, которому они посвятили свои жизни.
А вот водитель осознаёт. Он сигналит. Не знаю, может, он думает, что набухшая бугристая масса просто его не заметила и сразу же уйдёт с дороги, как только услышит гудок. Но она не уходит. Она поворачивается к автобусу, свирепая и монструозная. Водитель так орёт, что перекрикивает сигнал.
Сёстры поднимают глаза, и монстр гордо объявляет:
– Я Гугам, сын…
А, неважно.
Я стреляю в него. Он превращается в лужу. Конец.
К ЧЁРТУ! Вот тринадцатая глава. На дворе двадцать первый век. С какой стати я должен идти на поводу у всяких дурацких суеверий? Я самостоятельный и прогрессивный член общества! Тьфу, тьфу, чтоб не сглазить.
Благодаря мне (и тому, кто изобрёл нанокатализатор) опасность миновала, но никто не сказал мне «Спасибо, милый психопат!». Спайди отправился зализывать раны, нанесённые старушкой, а тётя Мэй пошла размышлять, не завести ли ей золотую рыбку. И я уже догадываюсь, с чего начнётся разговор с Престон («Да где ты только откопал целый автобус монашек?»).
Думаю, ничего не случится, если я сделаю ноги до прибытия Щ.И.Т.а.
Как ни удивительно, вся история с Бенни заняла не больше пятнадцати минут. Если повезёт, я смогу вычеркнуть из списка ещё одну собачью кличку до восхода солнца.
Верхний Ист-Сайд, вот куда лежит мой путь. С телепортом все расстояния резко сокращаются. Раз-два, и я на месте. Знаете, телепортация доставляет иным авторам немало хлопот. Если персонаж может мигом переместиться куда угодно, откуда возьмётся драма? Поэтому и выдумывают всякую межгалактическую возню вокруг компенсатора Гейзенберга. Но я веду себя нерационально – и поэтому со мной нет никаких проблем. Как вы уже заметили, я никогда не использую телепорт, если это разрушит красивую батальную сцену. Я лучше перемещусь в самое пекло, а то и вовсе поломаю весь сюжет и отправлюсь понежиться на милый песчаный пляжик. (Внимание, спойлер: через какое-то время я так и поступлю. Не переключайтесь!)
Телепорт удобен, когда надо опустить какую-то скучную, никому не интересную часть истории – например, то, как я ловлю такси или еду в метро, а на меня все пялятся. Я не хочу в этом участвовать, вы не хотите про это читать, так что… бз-з-з!
На этот раз я оказываюсь в уютной спальне. Слегка колышущиеся занавески с сердечками, сквозь которые пробиваются утренние лучи, отбрасывают полупрозрачные тени на стены, чью белизну нарушают только наклейки с диснеевскими персонажами. Мебель здесь тоже белая, с розовой окантовкой. По плюшевому ковру разбросаны куклы с нереалистичными пропорциями.
Либо это комната маленькой девочки, либо какая-то хитрая ловушка, расставленная педофилом.
(Кого-кого, а такого типа я убил бы без тени сожаления.)
Но в комнате нет никакого жуткого маньяка, готового броситься на жертву. Единственный звук, который здесь раздаётся, – тихое ритмичное дыхание двух обитателей спальни, милых ангелочков, сопящих в уютной постельке: невинной девочки и щенка лабрадора. Они обняли друг друга, соприкоснулись лбами и вместе смотрят сны о бабочках и радужных единорогах. Нельзя вообразить более милую картину. У вас просто фантазии не хватит.
Ознакомительная версия.
