а ночью вылетаю сражаться с преступностью!
Брюс подхватил полы такого же голубого плаща и замахал ими, одновременно неуклюже запрыгав. Кажется, это должно было означать полёт.
— И я никогда не устаю, потому что преступность не устаёт! — даже голос его был невероятно фальшивым, словно сошёл с экрана паршивого фильмеца о супергероях. — У меня невероятно много врагов, и каждый день они только прибавляются! Вот, например, человек-тряпичная кукла!
Брюс вынул из кармана костюма натуральную тряпичную куклу и помахал ею.
— Или же человек-кактус! Или человек-специи! Или… ох, это мой самый страшный враг! — Брюс, извлекая названные куклы, последней достал ярко-красную куклу пожарного гидранта и сделал комически испуганное лицо. — Человек-гидрант!
Он приблизил куклу к щеке, посмотрел вместе с нею на зрителей и заговорил, коверкая голос:
— Я создам особый газ, который заставит хозяев собак убирать за своими питомцами!
— Ох! — Брюс в ужасе уставился на куклу. — Но ведь тогда у мусорщиков будет меньше работы! Им будут меньше платить! Они устроят забастовку! Улицы в мусоре, коллапс экономики, крах общества! Нет, человек-гидрант, я остановлю тебя!
И он начал мутузить куклу, причём та в ответ стала мутузить его — и попадала куда чаще. В зале начали похохатывать, всё сильнее и сильнее, и даже Пингвин почувствовал, как его губы расползаются в улыбке — настолько клоунски вёл себя Брюс, настолько дикими были его ужимки и прыжки.
Ну нет. Он не может быть Бэтменом. Единственное, в чём сходились все — Бэтмен должен быть кто-то из богатых людей, из высшего общества в целом. Бедняки не могут позволить себе такой костюм, такие игрушки, такое умение драться. И он всегда был серьёзен, а серьёзные богатые люди терпеть не могут, когда над ними смеются. Пингвин сам прекрасно знал, как в такие моменты хочется убить шутника, чтоб заткнулся навеки. И даже если такие люди позволяли какие-то самокритичные шутки, то очень выверенные, нисколько не обидные и скорее возвышающие.
Брюс Уэйн же устроил целую клоунаду. Он наконец-то сумел победить гидрант, достав из пояса гаечный ключ, а затем начал доставать и другие вещи, громко их декларируя:
— Набор пилочек для ногтей, потому что чем ещё перепиливать прутья клетки! Свежий номер «Готэмского вестника» — некоторым хватит одних только заголовков! Свисток, чтобы подзывать дрессированных летучих мышей! И, разумеется, репеллент от акул! — он вновь уставился в зал. — Вы спросите «Бэтмен, зачем тебе репеллент от акул, если в Готэме нет акул»? А я отвечу, что когда акулы появятся, я единственный буду готов!
И он вновь заскакал по сцене, а кто-то из-за кулис начал кидать в него другие куклы, каждой из которых Бэтмен шугался как огня, не забывая громко представлять.
Это не может быть настоящий Бэтмен. Чтобы настоящий Бэтмен так себя вёл? Чтобы так несерьёзно относился к преступности? Несерьёзно относился к себе? Пингвин не мог в это поверить — и когда смотрел вокруг себя, то видел, что и остальные не верят. Большинство просто хохотали над представлением.
Не все шутки были удачными — Пингвин так и не понял «почему я летучая мышь? Потому что они сосут кровь, а я нет!» — но ужимки, игра голосом и прыжки Брюса заставили бы смеяться и без слов. Будто во взрослом мужчине проснулся ребёнок.
Совсем долго номер не продлился, скоро стало понятно, что Брюса утомили прыжки. Однако он и это обратил в свою пользу, вновь остановившись посреди зала и объявив:
— Борьба с преступностью утомляет, но Бэтмен никогда её не прекратит! Что бы ни случилось!
Сверху свалился кирпич и упал прямо ему на голову. Зал вздрогнул, кто-то даже успел вскрикнуть — но кирпич сразу же рассыпался белой пылью, и Брюс лишь важно поднял палец.
— Даже это неспособно остановить Бэтмена! — пафосно выкрикнул он, одновременно комично заперебирав ногами в сторону кулис. — Однако ему нужен здоровый сон головой вниз! До встречи и спасибо вам всем!
Толпа зааплодировала, когда Брюс практически рухнул за кулисы. Ноги его при этом всё ещё были видны и дёрнулись, после чего кто-то наконец втащил его внутрь, завершив представление.
Пингвин ушёл одним из последних.
Во-первых, стол оказался просто замечательный, других Брюс Уэйн и не держал.
Во-вторых, меньше людей собралось на выходе — легче паранойе. Пингвин и в этой толпе чувствовал себя неуютно, пусть даже все продолжали держаться от него поодаль.
Но еда едой, а лучшее время для ухода он знал прекрасно. Брюс Уэйн стоял неподалёку в окружении девиц, так что Пингвин лишь коротко кивнул ему. Облик нелепого Бэтмена, проигрывающего гидранту, заставил даже захихикать про себя. Теперь всегда при встрече с настоящим — хоть бы она никогда не состоялась! — будет вспоминать эту клоунаду.
Так, глядишь, и бояться перестанет.
Пингвин залез в бронированный лимузин, чью дверь швейцар уже держал услужливо открытой, и столь же аккуратно закрыл. Внутри было светло, просторно, и Пингвин самую малость расслабился. Дом, плотный ужин, горячая ванна, уютная кровать…
— Узнал что-нибудь?
Всю расслабленность мигом сняло, а паранойя взвыла от ужаса. Пингвин подхватил зонтик, дёрнулся в сторону голоса — и едва не заверещал подобно натуральному пингвину.
Бэтмен сидел рядом, невесть как пробравшись в закрытый лимузин, но его точно не было тут несколько секунд назад, Пингвин мог поклясться в этом.
На водительском сиденье услышали верещание — окошко между ним и остальным лимузином приоткрылось, слуга заглянул внутрь, выругался и мигом достал пистолет.
— Не стрелять! — вновь заверещал Пингвин, сразу представив, как весь салон будет вонять пороховыми газами, как пуля срикошетит невесть куда…
А самое главное — как Бэтмена всё это нисколько не побеспокоит. Он увернётся от пули или та опять-таки срикошетит от его доспешного костюма, в любом случае бессмысленно.
Лучший способ избавиться от него — выложить всё и сейчас.
Благо слуга послушался и даже догадался затворить окошко.
— Я узнал только то, что ничего не узнал, — Пингвин постарался унять страх. — Бэйн после капитолия, похоже, на дно залёг и своих людей утянул, их нигде нет. Скорее всего, спустились в катакомбы.
— Катакомбы?
— Ну ты же знаешь,
