древними обычаями.
Он поднялся, намереваясь оставить Лиэнн.
–Подожди, –вдруг негромко спросила девушка. А скажи мне… Торнан… Правда что ты был… Что ты король? – справившись с нерешительностью спросила альбийка.
–Нет, – ответил Торнан, прикидывая: кто и когда успел ей проболтаться? Я сын короля. Сын от пятой жены. Еще что-то хочешь спросить?
Сочтя разговор законченным, Торнан позволил себе смежить веки. Вернее, лишь попытался это сделать, потому как кто-то дернул его за ногу.
Рядом с ним сидела Лиэнн с округлившимся от ужаса глазами. А в следующий миг Торнан убедился, что все рассказы о том, что степные кони могут двигаться бесшумно, полностью правдивы.
Ибо прямо перед ними стояли пятеро всадников, появившиеся из густой травы совершенно бесшумно всадники. Да, ровным счетом пятеро всадников на низкорослых крепких лошадках, зло скалящих зубы и весело всхрапывающих.
Драные засаленные чапаны, вытертые малахаи, луки, что обрадовало Торнан –в саадаках.
Они смотрели на изгнанников и улыбались.
Торнан тоже улыбнулся им, окидывая еще раз незваных гостей внимательным взором. Обычное оружие степняков –сабли и луки. Рваные обноски бешметов и накидок, неумело, явно наспех починенные, подпоясанные… Подпоясанные веревками и простыми кожаными ремнями.
Капитан понял – дела их неважные.
Как ни был он невежественен в нравах обитателей Бескрайней Степи, все же даже и он знал, что пояс цветов клана или рода –последнее, с чем расстанется любой харьитт, даже давно покинувший родину, и сменивший дедовские одежды на логрский камзол или камизу.
Если же в степи встречаешь человека без кланового кушака –то готовься драться или бежать. Ибо перед тобой «вольный всадник».
Именно так красиво и вычурно именовали себя изгнанники из рода или племени, беглые рабы или просто бродяги, скитавшиеся по этому бесконечному травяному морю, жившие охотой, кражами скота, или разбоем.
Судьба видать не исчерпала всех неприятных сюрпризов, что заготовила для них.
Пришельцы переглянулись, по прежнему добродушно улыбаясь.
–Сеййян, (1) – бросил наконец один из них.
Его спутник кивнул.
–Ту сеййян. (2)
–Кут сеййян, (3), –в один голос высказались двое других, пожирая глазами Мариссу и Лиэнн.
–Тэк торбо! (4) – резюмировал последний: уже немолодой и хуже всех одетый.
Старший некоторое время переводил взгляд с девушек на Торнана с Чикко, и обратно.
Наконец, он принял решение.
–Меййян –сок, –махнул он рукой куда-то в сторону. Сеййян – кнас, (5) –и ударил себя в грудь.
Торнан не понял ни слова, но смысл был ясен и без перевода.
Добрые и великодушные степняки позволяют жалким мужчинам чужого народа уйти на все четыре стороны, оставив в уплату за свои никчемные жизни двух симпатичных женщин.
Торнан понимающе закивал, и медленно потянулся к мешку, старясь держать руки подальше от ятагана.
–Х-ххуу! –недовольно выкрикнул атаман. –Барах –кнас. Сеййян –кнас. Меййян –сок, (6)
Имущество видимо тоже было включено в уплату за головы чужаков.
–Сок-сок-сок! –нетерпеливо замахал на них руками степняк, и не слезая с коня, нарочито медленно принялся развязывать кушак.
«Убирайтесь, пока мы добрые» –так мысленно перевел его речь Торнан.
«Что я скажу Анизе??!»
Медленно они начали отступать от стоянки.
Торнан –с приклеенной улыбкой протягивая вперед руки, и Чикко, державший в руке треклятый посох.
Он старательно придавал лицу именно это выражение –жалкое, испуганное, растерянное и глупое одновременно. Кто другой, пожалуй, не купился бы на такое, но эти дикари могут поверить.
Есть надежда, что эти выродки, занявшись женщинами, расслабятся...
Марисса конечно ему не простит –ну да ладно.
–Сеййян – сташ кунчар, –спокойно распорядился атаман, ткнув пальцем в клинки на поясе Мариссы. Барах сташ цэш. (7)
И, уже дергая за узел кушака, недвусмысленно указал на расстеленный плащ Торнана, процедив на ломанном логрийском.
–Сюты.
Марисса обернулась к товарищам, и...
Дорого бы дал Торнан, чтобы не видеть того дикого искреннего презрения, которым она облила его.
А потом спокойно уперла руки в бока, помотав головой.
– Мен сеййян не для тебя, – сказал как сплюнула Марисса, и добавила. Туййян! (8)
Лицо кочевника потемнело, и взвыв, он послал коня вперед, широко размахнувшись плетью.
Марисса не кинулась прочь, а бестрепетно подставила под камчу руку.
И когда ремень жуткого степного волкобоя обвился вокруг предплечья (Торнан мысленно вздрогнул, выхватывая ятаган) изо всех сил рванула на себя.
И кочевник не удержавшись, вылетел из седла, кувыркнувшись в воздухе, приземляясь теменем прямо на жесткую как камень прокаленную солнцем землю.
И тут началось нечто невероятное. Лошади, словно сойдя с ума, бились, дико ржали, не слушаясь всадников –степные лошади, приученные слушаться хозяев не хуже собак! Вот один из них вылетел из седла, за ним второй, неудачно угодив под копыта.
