Якоб боялся темноты всю жизнь и сейчас восстал в нём с новой силой. Что таилось за стволами деревьев, среди кустарников, в густой чаще, где даже днём темно, как ночью? Якоб крепче сжал шкатулку, неуверенно ступил на тропинку, с трудом различимую в тусклом свете луны. По мере продвижения крохи храбрости рассыпались, юноша вздрагивал от любого звука: треска, стрёкота, крика птицы, шороха зверя. Через десять минут он передумал и пошёл назад. Но когда обернулся, понял: тропинка растворилась в зарослях травы, а разглядеть имение отсюда невозможно. Паника охватила Якоба, он побежал, куда глаза глядят, несколько раз споткнулся, поднял страшный шум, грохнулся в канаву. Валяясь на дне, он старался успокоиться, привести свои мысли в порядок, но ничего не получалось. Сердце бешено колотилось. Казалось, ещё немного и оно вырвется из груди. Он хотел подняться, но тут что-то тяжёлое грохнулось неподалёку. Якоб насторожился, затаил дыхание. Сильно хромая, кто-то приближался к канаве.
Якоба охватила дрожь. Кто-то видел, как он забежал в лес, погнался следом! Кто это мог быть? Шумное дыхание, тяжелая поступь, непривычное уху чавканье, хруст веток — незнакомец совсем рядом. Якоб прижал шкатулку к груди, затаился. В темноте возникли две кроваво-красные точки — глаза неведомого существа.
— Аааа! — закричал Якоб так громко, как только мог. От избытка адреналина закружилась голова, он не помнил, как оказался на ногах, как побежал, как за ним, чем-то громко шлепая то здесь, то там, гналась неведомая тварь. Якоб вилял между деревьями и продолжал истошно орать, но ничего не помогало — расстояние между ним и преследователем неумолимо сокращалось. Тварь на мгновение оказалась за спиной у юноши, цепкие длинные пальцы легли ему на плечо. Якоб вырвался, рубашка с треском разошлась по швам. Он не различал дороги, кричал, звал на помощь, ощутил, как над головой возникли очертания неясной фигуры, кто-то свалился на него сверху, прижал к земле, когтистая лапа вцепилась в его волосы, раздалось жуткое шипение, что-то щёлкнуло…
Тяжело дыша, Якоб обнаружил, что вес твари, сидевшей у него на спине, больше не прижимает к земле. Юноша повернулся — никого не было. Он огляделся. Вокруг стало темнее. Поднявшись на ноги, схватившись дрожащими руками за дерево, Якоб жадно глотал воздух, никак не мог надышаться. Звуки стихли, стал различим стук сердца. Ни единого признака движения. Всё замерло, мертвенная тишина и вечная ночь воцарились в лесу. Якоб хотел позвать на помощь, но боялся снова столкнуться с таинственным преследователем, поэтому промолчал. Он неуверенно зашагал между деревьями, стараясь отыскать тропинку. Резко обернулся: возникло ощущение, словно кто-то за ним наблюдает. Но даже если чувства не подвели, разглядеть в кромешной тьме человека невозможно.
«Если только его глаза не горят красным», — с ужасом подумал Якоб. Он продолжил свой путь, стараясь не обращать внимания на предчувствия. Снова остановился. Чего-то не хватало. Он недоумённо поднял руки. Осознание обрушилась на него подобно лавине. Шкатулка пропала!
Якоб схватился за голову, упал на четвереньки, пополз обратно, стараясь ощупать каждый клочок земли. Он потерял шкатулку! Как такое могло произойти?! Сзади хрустнула ветка? Или ему послышалось? Якоб выпрямился, обернулся — никого. Когда собирался вернуться к поискам, заметил прогалину, на которую падали жидкие струйки лунного света. И — о, чудо! — шкатулка лежала там, в середине этой самой прогалины. Бледные лучи впечатали чёрные тени выемок узоров в её стенки и крышку. На мгновение Якобу показалось, что узор сливается в символы, так похожие на буквы. Зачарованный зрелищем, юноша не сразу заметил движение в стороне от прогалины.
— Кто здесь?! — испуганно крикнул он. — Я вижу вас, выходите! — позвал Якоб. Но незнакомец предпочёл затаиться.
Словно сыр в мышеловке, шкатулка лежала на открытой со всех сторон прогалине и дожидалась, когда глупенький юноша попытается её взять. А потом… Якоб не мог совладать со своими нервами, он выбежал на прогалину, схватил шкатулку, заметил, как от теней деревьев отделилась фигура ребенка, но не решился посмотреть в ту сторону, повернулся и побежал назад.
— Якоб, — раздавался шёпот у него за спиной. — Якоб! Якоб!
Но он бежал, стараясь ничего не слушать.
«Я поднял руку на отца и наказан! — пронеслось в голове у юноши. — Я мертв! Я в аду!»
Он бежал, не смея кричать, стараясь не шуметь. Казалось, прошла целая вечность, когда между деревьями забрезжил свет. Раздался щелчок. Теперь Якоб сумел определить источник звука — механизм шкатулки! Он перевёл взгляд на ларец, который прижимал к груди двумя руками. В этот самый момент нога натолкнулась на крупный камень, ступня вывернулась под немыслимым углом, Якоб вскрикнул от боли, упал на землю, выронил шкатулку, которая откатилась на опушку. Юноша обхватил ногу руками, застонал, услышал чьи-то шаги. Ужас снова охватил его. Казалось, всего мгновение и в чаще промелькнут красные огоньки. Не в силах терпеть, он снова закричал.
— Якоб, где ты?! — донесся голос Бернарда.
— Здесь! Брат, скорее! — взмолился Якоб. Юноша бросил нервный взгляд в сторону леса. Пока ничего не было видно.
— Что случилось, Якоб? — Бернард отыскал брата, подбежал к нему, упал рядом на колени.
— Забери меня скорее. Нужно уходить, за мной гонятся!
— Кто?
— Сам дьявол! Я видел его глаза, красные, как адское пламя! — вопил Якоб.
— Успокойся, — Бернард схватил его за плечи и тряхнул изо всех сил. — Успокойся, Якоб. Ты хоть понимаешь, что наделал?
— Забери! Забери! — мямлил Якоб, бешено вращая глазами. Бернард отвесил ему оплеуху. Глаза заслезились. Непонимающе моргая, Якоб, наконец, посмотрел на брата. Выражение лица Бернарда не понравилось юноше. — Что произошло, Бернард?
— Отец мёртв, Якоб. Ты убил его, понимаешь? Ты убил его, Якоб!
— Нет, не может быть, — Якоб выпучил свои глаза. — Когда я уходил, он ещё шевелился, я сам это видел.
— Ты убил его Якоб, и если мы ничего не придумаем, тебя отправят прямиком на виселицу, брат.
Смысл сказанного никак не доходил до Якоба.
— Отец был жив, я сам это видел, — твердил он.
— Якоб! — закричал Бернард. — Да послушай же ты меня. Возьми себя в руки. Нам нужно придумать, как тебя выручить, иначе они тебя арестуют и казнят!
Якоб замер. Уловить смысл слов брата не получалось. Смирившись со своей глупостью, Якоб опустил голову, взгляд его случайно упал на шкатулку. Память озарило яркой вспышкой, всплыли строки: и погубил ларец несметное множество лиц, и будет губить и калечить на протяженье истории своей, ведущей начало от тёмных веков мирозданья, тянущейся в непроглядную даль до скончания летосчисления.
