Ознакомительная версия.
– Угадай, кто желает с утра засвидетельствовать тебе свое нижайшее... – игриво начала Джеми и осеклась, точно прикусив язык. Служанка выронила таз, залив кипятком лежавший у порога дорогой иранистанский коврик, закатила глаза и открыла рот, намереваясь огласить все заведение пронзительным воплем.
Соображавшая куда быстрее Джемина с размаху заткнула девчонке рот принесенным для хозяйки посланием и пинком выставила в коридор, прошипев:
– Вякнешь – окажешься на помойке! Поняла?
Служанка растерянно кивнула. Помощница Кэто захлопнула дверь, бойким шариком прокатилась по комнате, но остановилась, не решаясь дотронуться до столь разительно поменявшейся госпожи.
– Иштар-заступница, что ж такое делается?.. – суетливо бормотала Джемина. – Кэто, когда... когда это случилось? Неужели порчу навели, завистницы кривоногие? Наверняка Юлайма из «Страстоцвета», больше некому! Дрянь пучеглазая, вечно шастает, вынюхивает, подслушивает... Вот беда-то... Там внизу к тебе молодые господа пришли, те, что прошлого дня у нас гостили... Хотят у нас вечеринку устроить... Кэто, скажи хоть слово! Ну пожалуйста! Может, за лекарем сбегать? За лучшим, Шанталем Кофийцем?
– Не надо лекаря, – с трудом выговорила Кэто, с внезапной радостью поняв, что хотя бы голос остался прежним. – Скажи, что я никого не принимаю. Сегодня мы работать не будем. «Водопад» закрыт... Да убирайся же! – визгливо прокричала хозяйка, заставив и без того испуганную Джемину шарахнуться к двери. – Нечего на меня глазеть! Уходи!! Быстро!!!
Помощница стрелой вылетела наружу, споткнувшись об уроненный таз.
– Я вам этого так не оставлю! – Кэто размашисто смахнула со стола флакончики-баночки, продолжая метаться по комнате и бессвязно выкрикивать: – Думаете, самые хитрые? Вы мне за все ответите! Приползете прощения выпрашивать!! Вам еще бордели поперек горла встанут!!! Вы мне ответите! Причем прямо сейчас, мерзавцы, немедля! Попомните, как смеяться над... Над... Надо мною!
Джемина стояла в коридоре, прижав руки к сердцу и вздрагивая от каждого нового вопля хозяйки, всхлипывала и думала, что за лекарем все одно придется посылать, ибо добрая и щедрая госпожа Сувейба, кажется, сошла с ума.
Словно в подтверждение раздался треск бьющегося стекла (надо полагать, Кэто вдребезги расколотила драгоценное вендийское зеркало), затем шум падающего на кровать тела и горькие рыдания.
«Кому ж теперь достанется «Водопад»? – пыталась сообразить растерянная Джеми. – Если раньше госпожа была... буквально богиней, то сейчас... Ужас!»
* * *
Виновник печальных изменений, случившихся с госпожой Кэто Сувейбой, пробудился следующим утром на другом конце города, будучи в превосходном состоянии духа и тела. Ши Шелам никогда не страдал приступами совестливости, не ведал, что такое раскаяние, и опасался только одного – быть застигнутым врасплох на месте преступления. Он сделал все, чтобы госпожа Кэто (ежели она догадается, как лихо ее обвели вокруг пальца) не сумела отыскать мошенников: настрого запретил приятелям напиваться вдрызг, упоминать свои настоящие имена, разбалтывать девочкам из заведения что-либо о себе и настоятельно советовал не увлекаться. И без того их затея выглядела достаточно опасной, так не хватало еще огрести дополнительных неприятностей!
Потому Ши честно вручил прелестной хозяйке заведения хрустальный флакон и отправился в «Уютную нору» – отсыпаться, приходить в себя и решать, как поступить с подлинной склянкой. Ши грызло искушение: рискнуть и самому попробовать оранжевую жидкость. Только одну крохотную капельку! Вряд ли она сможет принести много вреда, зато какие невероятные открытия его ждут!
Однако, поразмыслив, Ши рассудил за лучшее не испытывать судьбу. Не хватало только разделить участь бедолаги Плешивца. Не-ет, он поступит умнее – прибережет флакончик для подходящего случая. Уж тогда, будьте уверены, Ши Шелам своего не упустит!
Веселье в «Алмазном водопаде» случилось ровно два солнечных круга назад, а наступление третьего дня Ши встретил в одном из своих любимых убежищ – в маленькой комнатушке, спрятавшейся под крышей трактира «Золотой павлин».
Подобные каморки занимали весь обширный второй этаж этого примечательного в своем роде и начинающего слегка ветшать здания неподалеку от площади Скачущих Коней. Тут обитали служанки, танцовщицы и с десяток сговорчивых девиц, согласных за парочку серебряных монет быстренько наделить своими ласками любого посетителя трактира.
Ши умудрялся поддерживать хорошие отношения почти со всеми танцовщицами, но его почти официальной и более-менее постоянной подружкой считалась некая Элата. Пухленькая, смуглая, с выпуклыми карими глазищами и мелко курчавящимися волосами дочурка пунтской рабыни и оставшегося неизвестным бродячего торговца из Шема обладала, по мнению Ши, многими несомненными достоинствами и одним существенным недостатком – слишком капризным характером. Стоило Ши позабыть о ней хотя бы на три-четыре дня, Элата немедленно угрожала найти себе нового приятеля, а также требовала подарков и развлечений. Ши пересчитывал свои невеликие сбережения, махал на все рукой и разрешал подружке запустить цепкие пальчики в свой кошелек. Элата мгновенно меняла гнев на милость, становилась милой и покладистой, и тогда с ней можно было неплохо провести время.
Вчера вечером Элата, завидев Ши, устраивающегося на своем постоянном месте (поближе к двери и подальше от хозяина трактира), немедленно сделала вид, что просто с ним не знакома. В отместку Ши принялся откровенно волочиться за постоянной соперницей Элаты, смешливой немедийкой Тилли.
Заметив столь низкое вероломство, разъяренная Элата примчалась выяснять отношения. Ши, не отвечая на ее расспросы, молча показал возмущенной приятельнице одну из жемчужин ожерелья, некогда принадлежавшего знатной леди Клелии Кассиане из Офира.
Элата озадаченно примолкла, Тилли восхищенно заахала. Ши небрежно ткнул пальцем в сторону лестницы, ведущей на второй этаж трактира. Девицы понимающе глянули друг на друга – две кошки, нацелившиеся на одну и ту же толстую мышь.
– Я не могу исчезнуть прямо сейчас, – мрачно сказала Элата. – Хозяин заметит. Через полколокола, не раньше...
– Зато я могу! – с готовностью заявила Тилли и хихикнула. Элата исподтишка показала ей согнутые крючком пальцы, означавшие – «не тронь мою добычу, пожалеешь».
Бело-розоватая жемчужина, еле слышно постукивая, прокатилась по столешнице и исчезла в жадно стиснувшейся ладошке Тилли. Немедийка обольстительно (как ей казалось) улыбнулась и, ловко проскальзывая между столами, направилась к лестнице.
Ознакомительная версия.
