class="p1">— Та девочка, Варфа, как у неё дела? — спросил я.
Ульдаг одобрительно кивнул, давая понять, что я мыслю в правильном направлении.
— Девочка ещё юна и мало что понимает, но её потенциал действительно впечатляет. Пройдут годы, и она станет одним из сильнейших магов, отмеченных лентой. Я лично занимаюсь её обучением.
Для меня же не осталась незамеченной оговорка Ульдага, которая вряд ли была случайной.
— Рад за неё. И за вас.
— Не скромничай. В той истории с её вызволением ты многим рисковал. И даже не попросил ничего взамен. Я вот считаю, что хорошие поступки должны награждаться. Особенно, если они выгодны мне.
— Спасибо… за откровенность. Но тем меньше причин принимать от вас что-то весомее уже озвученной благодарности. К тому же, признательность мастера сама по себе значит не так уж и мало.
— И всё же, думаю, что не стоит торопиться с выводами. Ведь во всём Павелене ты не сможешь найти никого, кто бы лучше меня разбирался в этом деликатном вопросе.
«Тем меньше желания делиться с тобой своими секретами», — подумал я, но вслух сказал другое:
— Не совсем понимаю, о чём вы, мастер. Но от природы я любопытен и поэтому готов выслушать ваше видение ситуации.
Ульдаг криво улыбнулся, после чего отвёл свой пронзительный взор и откинулся на спинку стула.
— Что ты знаешь о магах, в волосы которых вплетены ленты?
— Немногим больше, чем об этом знают другие, — я непринуждённо пожал плечами. — Некоторые грешские маги умеют использовать сродство с источником, не сходя при этом с ума. Однако такие одарённые обязаны вплетать в свои волосы ленты, цвет которых означает достигнутый ими ранг.
— А как ты думаешь, почему в Империи, Приозерье или Доле таких магов просто убивают, не давая им и шанса на жизнь?
— Скорее всего, там не знают чего-то, что известно магам Греша, а потому не могут это использовать в своих целях, — предположил я.
— Рад, что ты мыслишь в деловом ключе, а не пересказываешь байки о защите простых людей, которые могут пострадать от такого соседства. Вот только про магов Греша ты не угадал, практически все эти знания сосредоточены в одном месте.
Ульдаг демонстративно постучал кончиком пальца по своему лбу.
— Вот как? Интересная информация, и, как мне кажется, опасная. Если вы до сих пор не поделились своими знаниями с другими магами Круга, то вряд ли сейчас готовы рассказать об этом первому встречному. Так зачем тогда этот крючок с наживкой?
— О-о, ты подожди, я ещё не насадил на него червячка пожирнее, — Ульдаг самодовольно улыбнулся, явно наслаждаясь беседой. — Дело в том, что я был тем самым первым магом, кого заставили носить ленту в знак своего служения. Всего каких-то сто лет назад меня, как и многих других одарённых, чей источник способен был проявлять осознанную волю, ждала одна и та же судьба — смерть. Кто-то покорно сдавался сам, уже натворив делов, кто-то сопротивлялся до последнего, предпочитая закончить жизнь в борьбе, а не как покорная овечка, некоторых и вовсе приходилось загонять словно зверя, так как человеческого там уже и не осталось. Но результат до той поры всегда был один. Всё изменилось, когда мне повезло спасти одного из наследников короля во время устроенной им охоты. Король был стар, и заговорщики решили устранить его младшего сына, принца Альстаса, стоящего 5-м в очереди на трон. В Греше, знаешь ли, это обычное дело, тут даже шутят, что иметь права на престол сродни хождению по тонкому весеннему льду. И чем ближе назначенный день, тем жарче солнце и тоньше лёд.
Ульдаг ненадолго замолчал, давая мне возможность поразмыслить над местными традициями престолонаследия.
— То есть вы спасли претендента на королевский престол во время охоты? И как же вы там оказались?
— О, очень просто, он охотился на меня, — невозмутимо ответил грешец. — Я был сопливым, но гордым юнцом, не очень-то согласным с уготованной мне участью, и поэтому сбежал в Грешский лес. А у благородных свои причуды, любят они пощекотать нервы, выбирая в качестве дичи опасных одарённых, правда, подстраховавшись при этом группой опытных солдат и парочкой сильных магов. Кто же знал, что принцу следует опасаться не одержимого паренька, а своих собственных людей.
— Удивительная история, но я так понимаю, что это было лишь началом. Что же случилось потом?
— Да ничего особенного. Четверо претендентов, стоящих в очереди раньше спасённого мною принца, погибли, а сам он стал новым королём Греша, Альстасом первым.
«Наверное, не без помощи своего нового друга», — подумал я, но в слух такое озвучивать не стал.
— В знак признательности он оставил вас в живых, тем самым создав первый прецедент?
— И даже отметил подарком — лентой, которую я должен был носить, никогда не снимая.
— Сомнительная почесть…
— Спорить не буду. Как бы то ни было, я остался в живых. А где один, там и другие. Греш тогда вёл тяжёлую войну с Первым императором, и корона отчаянно нуждалась в боевых магах. Даже если они нестабильны и порой готовы убивать всех без разбора… что ж, главное, чтобы они начали это делать, когда вокруг будут враги их короля. И с этим я мог помочь. Мне позволили набрать первую команду, и уже через полгода я сумел доказать, что в этой идее куда больше потенциала, чем просто отправлять нас в качестве одноразовых смертников. В итоге, я смог организовать школу, а затем и основать это место, ставшее полноценной частью Круга тайных знаний. Более сотни магов со сродством, которых нам удалось спасти от безумия и смерти, несут службу на благо королевства.
— Но всё также помечены лентой, — добавил я, ожидая какая за этим последует реакция.
Взгляд Ульдага вновь потяжелел, давая понять, как именно он сам относится к этой прерогативе.
— Предлагаю перейти к делу. Мне известно про тебя, а тебе теперь известно про моё знание. Не имеет смысла делать вид, что всё обстоит как-то иначе. Я не буду спрашивать, как тебе удалось до сих пор сохранить рассудок, хоть и признаюсь, что мне это страшно интересно. Куда важнее, что ты планируешь делать дальше? Ведь внутри тебя спрятан ключ к новой силе… или же к твоему саморазрушению. И поверь, я не преувеличиваю. Может через годы, а может уже через месяцы, но это обязательно случится. Контроль ослабнет, и
