Ознакомительная версия.
– Чтобы лошади и поклажа были в порядке! – погрозил старший немалым кулаком в темноту двора, соскоблил глину с сапог о ступени и, шумно высморкавшись, толкнул тяжелую дверь.
Трактир удивил уютом, или слабый свет ламп скрадывал запустение, но выстроившиеся вдоль длинного и узкого зала столы не блестели от впитавшегося жира, с косых балок и убегающей под крышу лестницы не свисала паутина, а выскобленные лавки как будто не грозили занозить натруженные долгим пребыванием в седлах зады. Откуда-то из недр спящего заведения доносилось потрескивание углей, тянуло дымком и даже запахом тушеной баранины. Только охотников за вечерним или уже ночным угощением оказалось немного. В середине зала, положив голову на локоть, дремал плечистый горожанин или путник в сером дорожном плаще и суконном треухе, а за соседними столами в блюда с кушаньем макали куски лепешек еще двое: мужчина средних лет в зеленом котто и зеленой же шапке, из-под которой вились седые кудри, и лысый толстяк в черном балахоне с лекарской треугольной бляхой на груди. На поздних гостей, которые появились на отгороженном перилами возвышении для важных особ, никто из едоков особого внимания не обратил, разве только седовласый кивнул незнакомцам, приложив руку к груди.
Между тем Клокс, которым оказался пожилой, но еще крепкий седобородый мужчина, довольно крякнул, распустил на груди шнур плаща, бросил его на перила, похлопал по отсыревшим плечам и бедрам, очертил ладонью круг на собственной груди от бороды к пупу и обратно и, поклонившись столам, едокам, балкам и скамьям, обернулся и проследил, чтобы положенный жест был повторен и его спутниками.
Их было трое. Дойтен – высокий и чуть грузноватый мужчина средних лет с торчащими подобно наконечникам копий усами и бородкой – со стуком приладил о пол ружье в кожаном чехле, распахнул плащ, звякнул ножнами меча и уселся на тяжелую скамью, с легкостью отодвинув от нее стол носком сапога. Уступающий Дойтену весом, но не ростом или шириной плеч Юайс сбросил капюшон, обнаружив под ним длинные светлые волосы, скрывающие его лицо не хуже ткани, и замер, оглядывая помещение из-под локонов. Третий – неожиданно тонкий и не слишком высокий – остался за спиной Юайса, но мелькнувшие под мокрой тканью тонкий нос, прядь темных волос и как будто изогнувшиеся в ехидной усмешке губы не оставляли сомнений: младший в отряде – девчонка.
– Отдыхай, Гао, – сказал Юайс, не оборачиваясь. – Здесь хорошо.
Девчонка чуть слышно фыркнула и присела у выхода.
– Было хорошо, – проскрипел Дойтен. – Всякий раз нужно убеждаться заново. Кстати, кроме наших – четыре лошади под навесом. И стоят тут, кажется, уже не первый день. Ты заметил, Клокс?
– Нет, я ослеп на старости лет, – потер виски седобородый, кивнув выскочившим из‑за лестницы служкам с тряпками и холстиной. – Два вороных, один гнедой и один серый. И все жеребцы, что редкость. Я ничего не пропустил, Юайс?
– Не считая хозяйской живности за воротами сарая, еще был осел.
Светловолосый потрогал сухими пальцами острый, начинающий покрываться щетиной подбородок, тоже потянул шнуровку плаща и добавил:
– За крайним жеребцом. Или же у того было восемь ног.
– Осел? – пожал плечами Клокс и тоже приладился на скамью, отпихнув того из служек, что пытался застелить стол. – А ну хватит уже натирать доски. И тряпок не нужно. Хозяина зовите. И еды несите. Еды!
– И вина! – вторично громыхнул ружьем о пол Дойтен и раскатился хриплым смешком вслед помчавшимся прочь мальчишкам.
– И где же седоки четырех прекрасных коней? – прищурился Клокс. – Может быть, тоже укрылись в сарае? Эти трое непохожи на них. Что скажешь, Юайс?
Светловолосый, который было начал приглядываться к едокам, обернулся:
– Все еще проверяешь меня, судья? Не надоело? Я ведь под твое начало не набивался. Или винишь в том, что Брайдем не дал тебе Роута?
– Думаю о его резонах, – пробурчал Клокс. – Если Роут так ему нужен, выходит, он дал мне ненужного? И что это значит – Роут не справится? С чем Роут не справится, с чем справишься ты? Что ты умеешь такого, чего не умеет Роут? И откуда Брайдем может знать, что нам предстоит?
– А откуда мне знать то, что знает Брайдем? – спросил Юйас.
– Однако за что-то он тебя привечает, – с досадой заметил Клокс. – Ты же в приюте всего три года? Так?
– Как и все прочие, – согласился Юайс. – Но камень в его стены не клал. Обитель восстанавливали без меня.
– А раньше кем был?
– Кем только не был, – произнес Юайс. – Странствовал…
– Бродяжничал, что ли? – покосился на Дойтена Клокс. – Не похож ты что-то на бродягу… Хотя ладно. То не моего ума дело, кого Брайдем в наставники подбирает, но вот здесь, в Граброке, расхлебывать мне придется, чего бы ты ни наворотил. Ты да… подопечная твоя.
– Брось, старина, – скривился Дойтен. – Брайдем на возок барахло не сгрузил бы. Он тебе, кстати, о Роуте тоже в свое время рассказывать отказался. И что? В Стеблях дешевки не обретаются. Я там кое-кого из стражников знаю: поверь мне, такие воины не то что в Сиуине, во всей Ардане наперечет. И насчет воспитанников от самого Двора повеление идет. Приют под покровительством Аты. Надо значит надо.
– Никак ты в защитники записался? – оторопел Клокс.
– А что тебе не нравится? – оскалился Дойтен. – Или не ты полдороги на девчонку глазом зыркал? Да и то сказать, не все же на мою рожу любоваться?
Последние слова Дойтена вызвали повторное фырканье из-под капюшона Гаоты, отчего Клокс тут же поджал губы.
– Ладно, – махнул он рукой. – Брайдем – умница, каких мало, спорить не стану. Пожалел Роута, значит, пожалел. Только если бы я знал, что так выйдет, не стал бы в приют заворачивать. Дождался бы возвращения второй тройки, взял бы их защитника.
– Ага, – хмыкнул Дойтен. – Так бы тебе и дали ждать… Нужда не терпит.
– Да знаю я все эти нужды, – отмахнулся Клокс. – Вечно какая-нибудь ерунда да обманка. Мерзости хватает, это правда, и чем дальше, тем больше, а вот подлинная нужда редко случается. Ты вспомни, когда в последний раз ружье свое заряжал? А? То-то… Только нужда нуждой, а дело – делом. А Роут в последнем деле был неплох. И в предпоследнем. И в первом из трех, что случились, как… – Клокс сплюнул. – Только привыкли, опять незнакомца дали, да еще и с дитем.
– Ты вроде насчет Роута еще громче плевался? – зевнул Дойтен. – Орал, что никто не сможет заменить Мадра?
– Однако Роут каждую мелочь на просвет видел… – раздраженно повысил голос Клокс.
– Ладно, – поднял руку Юайс. – Я, конечно, не Роут, но успокоить тебя, судья, постараюсь. Знаю, защитник должен видеть все и даже то, что невидимо. Защищать невинных точным разбирательством и собственным вниманием. Так вот, насчет седоков, – светловолосый присел напротив судьи, понизил голос: – Их в зале нет. Тот странник в зеленом прибыл в Граброк на осле, двое других – пешие. Все непростые. Кто в чем – пока не знаю. Но в Граброке, помнится мне, четыре трактира, каждый из которых имеет и комнаты для ночлега. Из них на отшибе три, в том числе и этот. Но он как раз не дешевая ночлежка. Так что эту троицу к бродягам отнести никак нельзя. Однако и те, кто может позволить себе хорошего коня, селятся на окраине не просто так. Сейчас они в городе, не настолько он велик, что верхом из конца в конец добираться. И если их нет здесь, то они сидят в трактире Юайджи. Слышал о такой? Должен был слышать… В ее заведении шумно и многолюдно. А их интерес там, где развязываются языки.
Ознакомительная версия.
