Но сейчас Лорелию всё-таки больше всего интересовали Лунные скалы и столь манящая у их подножья холодная вода. Сейчас её бы ничто не могло остановить от одержимой мании туда добраться. В такую душную жару и не окунуться в живительную влагу? Для девушки это было сродни преступлению против себя. Против собственной безумной и ничем необъяснимой любви к данной стихии. Была бы её воля, она бы в ней плескалась с утра до ночи. И ныряла бы до бесконечности, выискивая на дне обожаемые ею сокровища – от дивных разноцветных камешков, до необычных ракушек и потерянных кем-то в Скрытном Мире необычных вещей.
Правда, сегодня она собиралась просто искупаться, поскольку нужно было потом вернуться к началу обеда домой, дабы не разозлить матушку ещё больше, чем уже, наверное, есть. Поэтому, как только Лия добежала до скал и студёной воды, не стала зря терять время. Скинула с себя всю одежду и ловко, как дикая горная кошка, взобралась по знакомым выступам той самой скалы, с нижней «ступени» которой с упоительным звонким шумом лился высокий в три ярда водопад. И уже оттуда, набрав побольше в лёгкие воздуха, прыгнула головой вниз в манящую пучину обожаемой стихии.
Если бы на её месте подобный трюк проделал кто-то другой, то едва бы сумел потом всплыть обратно. Нырять в такую холодную воду без подготовки с разбегу и из раскалённого солнцем воздуха? – для простых людей подобные вещи просто нереальны и опасны. Зато для Лорелии – так же обыденны и естественны, как дышать. Или как утолять долгую жажду той же водой. Ощущения почти схожи. Неописуемое блаженство и экстаз, с пульсирующими под сердцем искрами сладкой неги, которая разливалась под кожей по венам, будто тягучим дурманом. То стремительным и мощным, то, наоборот, едва ощутимым и упоительно нежным. Покалывающим в пальцах и ладошках или ноющим в затвердевших сосках, а то и между ног…
Не удивительно, почему ей так подолгу хотелось плавать или даже просто сидеть по самый нос в воде. Всё равно, что оказаться в раю, из которого никому в здравом уме не захочется уходить.
Вот и ей не хотелось. Вот и она ловила каждую драгоценную секунду, отчитывая в мыслях ускользающие, как песок сквозь пальцы, минуты за минутами, и едва не поскуливая от понимания, что очень скоро ей придётся отсюда уходить.
Ещё немножко! Только минуточку или две, не более. Нырну в гроте, проплыву по дну туда и обратно, и всё! Это быстро. Это недолго…
Она так и сделала, хотя плавала по извилистому каменному дну без намеренной спешки. На благо, воздуха в лёгких хватало и могло хватить ещё надолго. И всё же Лия понимала, что и без того затянула по времени. Пора уже было выходить на берег, одеваться в противную горячую одежду и идти обратно. Домой. Иначе, если она задержится здесь ещё на сколько-то, матушка Йонетта отправится её искать.
Раздражённо фыркнув прямо в воде, девушка оттолкнулась ногами от дна и через пару секунд всплыла над водой, буквально на границе между стеной водопада и открытой поверхностью заводи. И тут же отпрянула испуганно назад, поначалу даже не поверив своим глазам. Но сколько бы она не таращилась и не напрягала своё и без того весьма зоркое зрение, увиденный ею на берегу незнакомец так никуда и не исчез. Причём не только он один, но и большой (даже какой-то слишком большой) вороной конь с длиннющими гривой и хвостом, которые были заплетены в тугие тонкие косички.
Незнакомец, к слову, и сам был под стать своему четвероногому сотоварищу-красавцу – высоченный, широкоплечий и будто кем-то вытесанный из живого бронзового камня. Лорелия в жизни никогда до этого не видела подобных ему мужчин и чтобы ещё настолько огромных. С такой тёмной кожей и чернющими, как закоптившаяся смола, волосами. Про волосы вообще можно было говорить отдельно и до бесконечности. Мало того, что они имели столь редкий для этих мест цвет, так ещё, ко всему прочему, доходили своей длиной до самой поясницы незнакомца. Правда, некоторая их часть была заплетена в те же косички на висках и надо лбом мужчины и довольно изящно украшена кожаными шнурками с резными из чёрных камней и белой кости бусинами.
Не имей он рук, ног и головы, Лия бы его запросто приняла за какое-нибудь мифическое существо, забравшееся сюда из Скрытого Мира. Но он явно был человеком, так как был одет в человеческую (хоть и совершенно необычную) одежду из тонкой чёрной кожи и более плотных лат, включая наручи и высокие чёрные сапоги. Не говоря про целую сетку из ремней, похожую, скорее, на конскую сбрую, которая перетягивала его мощный мускулистый торс с внушительным рядом ножен под всевозможные клинки – короткие или более крупные мечи необычной формы.
И, нет, это явно был не охотник. Здешние охотники никогда не носили с собой столько оружия за раз, хотя и могли нагружать своих вьючных животных не меньшим количеством нужных для долгой охоты вещей. На воина он тоже слабо тянул. Лие приходилось как-то видеть в Вилдоре патрульных солдат и более старших по званию гвардейцев. У тех и других была совершенно другая форма, а по рисункам их верхних туник можно было разобрать, из какой они столицы и какому старейшине подчиняются.
Незнакомец же не походил на теоринского солдата вообще никак и ничем, даже при наличии столь пугающего количества холодного оружия. И он по любому был нездешний. Какой-то залётный чужак, забравшийся в такую глушь Приграничного Леса неизвестно откуда и не пойми зачем. Хотя и не походил на заблудившегося в незнакомой чаще человека. Уж слишком спокойные и размеренные движения. Будто пришёл сюда специально и теперь… О, сущие боги! Теперь снимал с себя сбрую с оружием, расшнуровывал на руках длинные наручи и, как ни в чём ни бывало, проделывал то же самое со шнуровкой на нательных кожаных латах и тонкой чёрной куртке с коротким рукавом.
И почти всё это время он простоял к Лорелии спиной, показывая тем самым, что совершенно не догадывается о её присутствии, как и не имеет понятия о том, что находился здесь отнюдь не один. И, естественно, Лия так и не рискнула что-либо предпринять со своей стороны, прячась за шумной стеной водопада и наблюдая во все глаза за неторопливыми действиями незнакомца.
Казалось, она даже напрочь забыла абсолютно обо всём на свете. И о времени, и о матушке Йонетте, и о том, что её скоро начнут искать. Да и как ту не забыть, когда прямо перед тобой, всего-то в шести-семи ярдах от твоего местоположения раздевается совершенно незнакомый тебе мужчина. А ты смотришь на него не моргая, боишься лишний раз вздохнуть, пошевелиться или просто подумать. Смотришь и ждёшь… неизвестно чего!
А он всё раздевается и раздевается. Вот уже снял куртку, обнажив до жути огромный рельефный торс с лоснящейся бронзовой кожей, расписанной завораживающей вязью нательных шрамов на округлых плечиках и большей части спины. Потом взялся за сапоги и дошёл, в конечном счёте, до кожаных штанов.
Тогда-то Лия впервые с большим усилием сглотнула. Ей, конечно, случалось подглядывать и в лесу, и в других, за лесом, местах, за девушками и парнями, которые даже не догадывались, что за ними наблюдают. И, конечно, она прекрасно знала, как выглядят голые мужчины и чем отличаются от девушек. Но этот… Этот, похоже отличался и от всех мужчин, которых ей приходилось видеть в неглиже или вообще полностью нагими. Но, скорее, эти отличия касались его габаритов – во всех смыслах данного слова. В этом девушка убедилась буквально воочию. Особенно когда он стащил с себя штаны, более мягкие льняные подштанники, оголив мощные мускулистые ягодицы и бёдра, а потом наконец-то развернулся к ней лицом.
Лие тут же резко захотелось уйти под воду. Спрятаться, скрыться, раствориться… Только она так и не сдвинулась с места, продолжая зачарованно наблюдать сквозь экран водопада за этим одновременно и совершенным, и жутко «страшным» чужаком. Но страшным не в том смысле слова. А в том, что он из себя возможно представлял. Ведь, если он вдруг её заметит или как-то узнает, что он здесь не один…
Даже Лорелия не могла себе вообразить, что он тогда может с ней сделать. Или, того хуже, что может сделать она? Если уже сейчас от того, как он совершенно спокойно входит в ледяную для него воду и даже не морщится и не покрывается гусиной кожей, у неё то и дело перехватывает дыхание, кипит в жилах кровь, а между ног внизу живота пульсирует томным жаром… Что же она тогда почувствует, если он подплывёт к ней ещё ближе?
