С каждым пройденным километром таяла надежда, что Тиландлер и Бар нас догонят. Занятые спасательной капсулой, они отправятся на мои поиски не раньше чем через несколько часов. Час нужно идти до места нашей схватки, там они потеряют время, пытаясь обнаружить мой и Маа трупы. Интересно, что стало с пистолетом? Я его, кажется, просто бросил, когда выхватывал меч. Что стало с трупами убитых мною дикарей? Забрали их или оставили там?
Я даже похолодел от мысли, что, если трупы забрали, то всю кровь, пролитую у скал, могут посчитать нашей. А если найдут и пистолет, то вердикт Тиландлера и Бара будет неутешительным: Макс Са и Маа убиты, и их унесли дикари, чтобы сожрать. Возможно, что, даже посчитав нас мертвыми, осторожный Тиландер и пойдет дальше в погоню. Но, если всё же пойдет, и они смогут найти по следам место, где людоеды жрали Маа, то на этом погоня закончится. Закончится, потому что перед ними будут человеческие кости и наглядное доказательство того, что, как минимум, одного из нас съели, а второй просто продолжил свой путь в качестве провианта.
От этих размышлений мне стало плохо, я еле переставлял ноги, получая постоянные тычки в спину. Воины, шедшие за мной, восприняли мою походку, как и вчера. Без слов меня снова закинули на плечо, и движение продолжилось в прежнем ритме. Я досадовал на себя, что не догадался оставить на месте вечерней стоянки знаки, чтобы погоня поняла, что я жив.
Шкура на талии дикаря, что нес меня, абсолютно не скрывала его задницы. Мощные мышцы бугрились на ней, перекатываясь с каждым шагом. Та легкость, с которой он поднял и закинул меня на плечо, говорила о многом. Физически он был сильнее меня вдвое. Его руки, все в канатах вен и мышц, у плеч были толщиной с мою ногу. Даже прежние Канги были, мне кажется, ниже и слабее. Эти больше были похожи на стероидных бодибилдеров, которые бесконтрольно употребляли лекарства. Очень грубые черты лица, широкие ладони размером с лопату.
Следующая остановка произошла после обеда. Пока женщины разводили огонь и готовили антилопу, тупо бросая огромные куски мяса на угли, часть воинов исчезла. Вернулись они довольно быстро, неся еще одну горбоносую антилопу, похожую на помесь осла и оленя. Острыми камнями-рубилами животное разделали за несколько минут. Печень протянули вождю, который тут же начал её есть, обмазавшись весь кровью. Затем произошло то, что меня сильно удивило — разделанной антилопе вспороли желудок и все, кроме меня, стали есть полупереваренную травянистую массу, вывалившуюся наружу. На вонь из желудка дикари не обращали никакого внимания. Требуху с остатками травы бросили в сторону женщин, которые стали радостно вылизывать вывернутый желудок, а затем бросили оставшиеся кишки на угли. К запаху горелого мяса прибавилась вонь прелых листьев, которые осенью жгут дворники в городах.
На меня по-прежнему никто не обращал внимания. Превозмогая тошноту, я подошел к костру и выбрал обгорелый кусок мяса, вытащив его палкой. Женщины косились на меня, беззвучно скаля зубы, но вступать в прямой конфликт не решались.
— Да, — хлестко, словно выстрел, прозвучал голос вождя.
Женщины мгновенно ретировались. После этого к костру подошел вождь и остальные мужчины. Не обращая на меня внимания, каждый доставал себе кусок мясо прямо руками. Затем дикари плюхнулись на пятые точки, впиваясь зубами в мясо. Голод давил на меня с такой силой, что позабыв о грязных руках, а также то, что вчера эти людоеды ели человека из моего племени, я тоже сел и вцепился зубами в недожаренное мясо.
Мясо было пресным, жестким, с кровью, но ничего вкуснее я не ел за последние двое суток. Рыча, словно зверь, я отрывал куски и, немного разжевав, проглатывал их. Я не сразу заметил, что вождь и все остальные смотрят на меня с отвисшими от удивления челюстями. Поймав взгляды, обращенные ко мне, я оторвался на минуту от еды и, проглотив кусок, проговорил с вызовом:
— Что вылупились как бараны на новые ворота? Голод не тетка, мать вашу.
В этот момент я, наверное, выглядел не лучше их, с окровавленными губами, на которых кровь животного смешалась с соком из мяса.
Вождь встал и подошёл ко мне. Положив грязную ладонь мне на голову, он выдохнул:
— Ха!
На интуитивном уровне я понял, что только что меня перевели из разряда пищи на ужин в разряд членов племени.
— Ха, — внятно и громко отозвался я, вставая с места.
Мы пару секунд смотрели в глаза друг другу, и я готов поклясться, что в глазах вождя мелькнуло одобрение. Так космонавт Максим Серов, Великий Дух Макс Са Дарб стал неандертальцем племени Ха.
Глава 2. Эллочки-людоеды каменного века
Чем ближе Тиландер и преследователи становились к бухте, где осталась «Акула» и часть гребцов, тем больше сомнений одолевало американца, правильно ли он поступил, прекратив преследование. Достоверных фактов гибели Макса не было: его спутники брели, еле передвигая ноги. "Дойдем до бухты, соберу там совет, и проголосуем", — приняв решение, американец вздохнул свободнее. Ему очень трудно далось решение прекратить преследование, он видел, что только авторитет помощника Духа Макса Са, сдерживал аборигенов от немедленной расправы.
" Что будет, когда я предстану перед его женами? — от одной этой мысли, он покрылся потом, — рыжеволосая фурия меня пристрелит сразу, а смуглянка может даже будет пытать.«
Тиландер был здравомыслящим человеком, он сопоставил факты и пришел к неутешительному выводу, что Макс мертв. С его американской практичностью, следовало возвращаться в Плаж и позаботиться, чтобы существующий порядок вещей не нарушился и семья Макса оставалась у власти. Но угрюмые лица его спутников говорили о другом.
— Мы поговорим с оставшимися людьми и вернемся в степь, искать нашего правителя, — он впервые так назвал Макса и увидел, как немедленно разгладились лица Гау и Бара, как заулыбались гребцы Выдры. Раньше Тиландер считал, что среди Выдр имеет не меньший авторитет, чем сам Макс, но ему ясно дали понять, что главный и непререкаемый авторитет здесь всего один.
Гребцы Выдры, остававшиеся на «Акуле», пришли в ярость, узнав, что случилось. Решение было единогласным, искать Макса до тех пор, пока не найдут и отомстить за смерть Маа. С великим трудом Тиландеру, Гау и Бару удалось убедить троих гребцов в необходимости остаться на драккаре и охранять судно. Даже не отдохнув, поисковая группа из Тиландера, Бара и Гау с семнадцатью Выдрами, снова выдвинулась на поиски.
До места, где нашли останки съеденного человека, группа шла практически бегом, прошло двое суток и третьи были на исходе. За это время примятая трава расправилась и дальнейшее продвижение было затруднено, след терялся и приходилось часами рыскать по округе в поиске следа. Племя людоедов двигалось на север, на пятые сутки преследования, Тиландер с воинами наткнулись на обглоданный скелет антилопы. Раздробленные рубилами кости животного свидетельствовали, что несколько дней назад, здесь хозяйничали дикари.
На седьмой день группа вышла в настоящую саванну с высокой травой. Несколько раз след терялся, но опытные Выдры находили его по каким-то приметам или особенностям. Еще через два дня, Тиландер понял, что они окончательно потеряли след, никто из Выдр уже полдня не мог найти следов проходившего здесь племени. Преследователи еще сутки шли прямо, затем снова устроили совещание. Практически все, кроме Бара склонились к мысли, что дикари ушли на восток, потому что на север уже становилось прохладнее.
— Мы будем описывать круги, постепенно увеличивая радиус, пока не наткнемся либо на следы, либо на самих дикарей, — подвел американец итог обсуждению. За десять дней преследования, когда люди шли на пределе человеческих возможностей, ни один из них не заикнулся об усталости или не выразил сомнения в том, что Макс мертв.
— Макс Са Великий Дух, он не может уйти в поля Вечной Охоты, пока сам того не решит, — эти слова, сказанные на седьмой день преследования Баром, были встречены гулом одобрения. Тиландер понял, что пока они не найдут самого Макса или его останки, возвращение в Плаж откладывается на неопределенно долгий срок.
