и три для того, чтобы поговорить. Ему стало чуть проще с ней общаться, а она перестала задаваться и постоянно называть его сумасшедшим, так что разговаривать стало легко и интересно. Ему даже казалось, что он знает ее очень давно, дольше, чем самых верных друзей. Им бы он никогда не поведал, как скучает о родителях, которых в сознательной жизни не видел ни разу, а ей вот доверился. Он рассказывал о школе, а девочка в ответ делилась сложными отношениями со старшей сестрой, которой все можно, и от этого она задается и дразнится. А еще обидой на родителей, что вечно заняты своими делами. Слава говорил, что хочет стать летчиком, потому что откровенно влюблен в небо, а она восторженно взахлеб описывала, как станет путешественницей и будет открывать новые земли и страны.
Колечко она подарила ему на пятый день. Незатейливое, из невзрачного серого металла, с гравировкой в виде растительного узора по внутренней стороне. Просто сняла с косички, где таких было заплетено еще десятка два, и отдала ему.
– На память. И тебе, и мне. Что все это, – она неопределенно обвела рукой пространство вокруг, – не привиделось, а было на самом деле.
– Скажешь тоже! – возмутился он, – как такое можно забыть?
– Всякое бывает, – пожала она плечами и, как обычно, ушла в белую пелену.
Ему только в тот момент показалось странным, что он так ни разу и не проводил ее до дому, чтобы наконец выяснить, где же она живет.
Всю ночь бушевал ветер, и следующий день выдался неожиданно солнечным и даже обещал стать жарким. Слава пренебрег своим обещанием перекопать сорняки на грядках «как только распогодится» и с утра опять побежал на реку, заблаговременно надев плавки. Сегодня наверняка они вдвоем и искупаться смогут.
Только девочка так и не пришла.
Никогда больше.
Слава попытался было пристать к бабуле, что за деревня находится ниже по течению, но она заявила, что там: «Почитай, верст на десять один лес». А на вопрос про девочку – откуда она тогда взялась – ответить не смогла.
– Как зовут-то ее, принцессу твою? – уточнила она.
И только тут Слава осознал, что так и не спросил ее имя и с невыносимой горечью понял, что потерял все шансы найти ее вновь.
Чудо коснулось его волшебным крылом и упорхнуло дальше, оставив рубец на сердце: образ девочки в волшебной серой дымке у берега реки то и дело всплывал у него перед глазами каждый раз, когда на улице шел дождь или висел туман.
Мир Славы рухнул резко и неожиданно.
Еще утром Бабуля, как обычно, стряпала что-то по хозяйству, когда он уходил в школу. В тот день пришлось задержаться – им перед грядущим ЕГЭ русичка вдруг после уроков решила дать тест.
После уроков Слава еще немного потусил с друзьями и пришел домой только к семи вечера. Его встретила соседка: наверняка выслеживала в глазок, когда он загремит ключами у двери. Выскочила и с плохо скрываемым непонятным удовлетворением заявила, что бабушку забрала скорая. У нее днем поднялась температура под сорок, и кашлять начала сильно. Ну вот соседка и посоветовала вызвать неотложку.
– А все потому, что без маски ходила! – с видом эксперта заявила она, задрав в небо узловатый палец с больным ногтем.
Сама-то соседка ковидом переболела в числе первых и, к счастью, довольно легко. Еще тогда, когда эпидемия только начиналась, и теперь, похоже, испытывала злорадство, когда вирус подкашивал кого-то из знакомых.
– В какую больницу? – растеряно спросил Слава, но та только отмахнулась. Дескать, ей почем знать.
Он срочно запустил старенький компьютер, купленный с рук практически даром – никакие игры на нем уже не шли, так что парень из старших классов отдал его за пять шоколадок. Славе же нужен был только интернет, так что ему этого старья хватало.
Поиск тут же подсказал телефон справочной, где можно было узнать про госпитализацию. По нужному номеру усталая женщина протараторила, что бабушку положили в третью больницу, на улице Маршала Воронова, и повесила трубку.
Это было где-то далеко, за московским вокзалом. Идти туда пришлось почти час, и когда он добрел до серого кирпичного здания, то к больным уже не пускали: часы приема закончились. Ему предложили положить передачу в коробку, но он пришел с пустыми руками. Как-то не сообразил.
Наутро Слава не пошел в школу, а сбегал в магазин и купил апельсинов. Зачем – он не знал, но во всех фильмах в больницы все непременно ходили с апельсинами. Вроде как в них полезные витамины.
На этот раз доехал до больницы на автобусе, чтобы точно успеть к началу приема.
Медсестра на входе долго сверялась со списками и наконец сказала: «А она ж в реанимации, да еще в инфекционном отделении. К ней нельзя! И передачи тоже пока нельзя. Вон, подойдите к врачу, узнайте о состоянии», – она кивнула на проходящего мимо усталого человека, лицо которого за маской и очками и разглядеть-то было невозможно.
Тот, уточнив фамилию, все так же устало, буднично и отрешенно сообщил, что бабуля не пережила ночь. Сердце было слабое. Не выдержало. Очень бурное развитие инфекции.
Слава медленно опустился на стоящий рядом стул. В коленях появилась такая слабость, что ему показалось, что он сейчас упадет. В голове внезапно организовалась звенящая тишина.
– Что же теперь делать? – растеряно спросил он.
Доктор вздрогнул и, кажется, только в этот момент разглядел, что разговаривает не со взрослым, а со школьником.
– Мама знает. Просто передай ей, – чуть смягчив голос, произнес врач.
– Мама умерла давно. Вместе с папой. Мы с бабушкой вдвоем жили, – пробормотал Слава.
Мужчина тяжело вздохнул. Снял очки, протер их салфеткой, посматривая на Славу:
– Я передам органам опеки. Возвращайся домой, сиди и жди. К тебе придут и все расскажут.
Обратно Слава шел пешком, как во сне.
Жизнь перевернулась в один миг. На столе еще стояли пирожки, испеченные бабушкой, а ее уже не стало. Он остался один во всем мире. Больше у него не было никого. Слава почувствовал себя беззащитным, словно с него содрали кожу.
Дом тоже стал пустым и тоскливым. Сидеть в нем и ждать неизвестно чего было невыносимо. Слава со слезами на глазах смотрел на окружающие предметы, которые были просто пропитаны любимой бабушкой. Тут все кричало о ней, на что ни посмотри. Осознать, что единственного родного человека больше нет, что сейчас в двери не загремит ключ, и бабуля не войдет в квартиру с сумками,
