Лотар привстал, знаком предложил гостям садиться и, когда они расселись на некотором расстоянии от стола, тоже сел. Рубос должен был объяснить появление новых людей.
Мирамец облизал ложку, отложил её, упёрся руками в столешницу, и глаза его посуровели.
— Лотар, меня и этих господ привело к тебе в дом не только желание поболтать о старых деньках и прежних победах.
Желтоголовый едва заметно усмехнулся и кивнул. Здорово его друг научился держать речь в Навигаторском зале княжеского терема Мирама.
— Я так и думал. А в чём, собственно, дело?
— Позвольте мне, — вклинился в их разговор первый из вошедших. — Я — адъюнкт философии и географии трёх академий, мэтр Шивилек. Меня наняли более двух лет назад для одного исследования, которое оказалось на редкость интересным. Сейчас я готов изложить по нему некоторые выводы.
Лотар взглянул на Сухмета, который подливал Рубосу слабую медовуху — единственное вино, которое нашлось в их доме.
— Вот как? И что же было предметом этого… исследования?
— Ты, почтенный господин Желтоголовый.
Ни один мускул не дрогнул на лице Лотара. Но он чуть отвёл глаза в сторону. Это означало, что Лотар задумался.
— Да, Желтоголовый, твоя, так сказать, карьера за последние восемнадцать лет. С того момента, как ты прибыл в Ашмилону и тебя наняли для того, чтобы расправиться с Нуриманом.
Лотар кивнул:
— Помню. Кажется, мы были тогда совсем желторотыми. Просто удивительно, как нам удалось справиться с этим чудищем.
Ловким жестом мэтр Шивилек, как балаганный фокусник, извлёк из кармана своей хламиды небольшую бумагу, развернул и ткнул в неё пальцем:
— Вот тут перечислены все дела, за которые ты, Желтоголовый, брался в течение этих восемнадцати лет. Их шестьдесят четыре. И лишь в трёх случаях ты отказался доводить дело до конца. Хотя, по некоторым признакам, тебе это не составило бы труда.
С лёгким поклоном Шивилек передал бумагу Сухмету, который, прежде чем положить её на стол перед Лотаром, бегло просмотрел список.
— Тут нет почти дюжины наших дел, милейший.
— Как нет? — Шивилек, казалось, был обескуражен. — Не может быть, мы учли всё.
— Теперь это не имеет значения, — сказал богатый толстяк, и возмущение почтенного адъюнкта как ножом отрезало. Сразу стало ясно, кто тут заказывает музыку. — Но в трёх случаях ты не справился, Непобедимый.
— Да, например, со Снежным Боярином, — вмешался Шивилек.
— Если бы я его убил, несколько небольших северных народов, которых только холод защищает от агрессивных соседей, через пару поколений просто вырезали бы.
Толстяк кивнул и перевёл взгляд на адъюнкта.
— А что ты скажешь о Рыболовном Бродильнике?
— Это тот великан, который пешком бродит по морю и сетями ловит целые косяки себе на пропитание, — пояснил Сухмет.
Лотар чуть прищурился, вспоминая это очень необычное и поучительное дело.
— Все утверждения, что он причастен к каким-то пиратским вылазкам, оказались неправдой. Это существо не причинило никакого вреда людям. За что же было его убивать?
— Но ты взял деньги!
— Я беру деньги только после исполнения, милейший, — сказал Лотар таким ледяным тоном, что, казалось, от его голоса замёрзло пламя свечей. — И сам решаю, насколько мой наниматель прав в своих обвинениях.
— А что ты можешь сказать о Ножеточце? Это же откровенный убийца! И демон, который служил придворным у самого Нахаба.
Как всегда, при упоминании этого имени невидимый, отдающий смертью вихрь поднялся в душах людей. Упоминать Верховодителя Зла так безответственно, как это сделал Шивилек, определённо не стоило. Лотар почувствовал, что этот учёный попугай, будь он хоть трижды адъюнкт, не нравится ему.
— Ножеточец не демон, он был рождён женщиной, следовательно, относится к человеческому роду-племени. Да — маг, да — колдун, но не демон. К тому же он никогда не был убийцей, как про него говорят. Он палач, или, если угодно, казнитель, исполняющий некие очень трудные для понимания приговоры. Я не берусь объяснить природу этого явления, не мне судить о её необходимости и справедливости. Осознав это, я отступил.
— Но он казнит людей!
— Некоторые люди, милейший, творят зло не меньше демонов. Избавить этот мир от них — задача сродни истреблению демонов. — Лотар оглянулся на Сухмета, который поймал этот взгляд и чуть заметно пожал плечами. — Я не понимаю, какое отношение это имеет к вашему приезду?
— Всему своё время, господин Лотар. — Да, Шивилек ему определённо не нравился, но за всем этим что-то стояло, поэтому нужно было ждать. — Продолжу. После всех случаев, которые мы исследовали, в тех краях, где ты устранил причину зла…
Лотару очень не понравились эти слова: он не мог устранить причину зла, он побеждал лишь некоторых служителей зла, его солдат. Но пояснять это адъюнкту было бесполезно.
— В тех краях наступало необъяснимое процветание и благоденствие. Войны прекращались, кончался голод, об эпидемиях уже никто не помнит. Даже преступники принимались за полезные занятия — в крайнем случае, становились солдатами или охотниками. Пастарина превратилась в центр горнорудной промышленности. Её серебряные рудники снабжают благородным металлом монетные дворы чуть не всего континента. Вулнар стал центром мирового искусства, Ашмилона сделалась столицей огромной и вполне мирной империи, образцом новой цивилизации для всего Гурхора, а Мирам… — Адъюнкт закашлялся, но это была уловка, чтобы проверить своё красноречие на толстом богаче. — А Мирам сделался банковским и торговым центром Западного, Северного и значительной части Южного континентов. По процветанию этот город стал равен самым знаменитым городам Востока, а… Впрочем, это уже не относится к делу.
— Я тут ни при чём, почтенный адъюнкт. Ты приписал мне заслуги других людей, о которых я не имею понятия.
— Ну а обо мне ты имеешь понятие? — зычно спросил Рубос.
Лотар улыбнулся:
— Ну, тебя, пожалуй, я знаю, Капитан Наёмников.
— Так вот. — Рубос и не думал отвечать на улыбку Лотара. — Он говорит правду. Удача — а морякам да старым солдатам вроде нас это слово знакомо не из книжек, не так ли? — пришла к нам, как богатый косяк рыбы заходит в сети рыбака. Всё, за что бы мы ни брались, оборачивалось сказочным успехом. И люди разучились понимать такие слова, как «провал», «поражение», «потери», «убыток»… Он правду говорит, Лотар.
— Возможно. Но я утверждаю: это не имеет ко мне никакого отношения.
Тут мэтр Шивилек поднялся, прошёлся перед столом, и Лотар вдруг вспомнил, как трудно иногда бывает заставить людей слушать себя. Поэтому он решил вытерпеть эту учёную белиберду до конца.
