Двойная звезда - Ирина Успенская

не приходить на готовые победы, мать вашу всей Барготовой свитой! И Грегор остался командором. Да, у его первой победы был отчетливый привкус преступления, но ведь он хотел как лучше! Корсон губил армию и Дорвенант, а Грегор их спас.

Но здесь не солдатский лагерь, а стены Орденской Академии, и Кастельмаро, пусть старый и утративший былую хватку, это все равно далеко не Корсон, из куража никогда не носивший даже защитных амулетов – зачем они ему среди всегда готовых прийти на помощь магов? Впрочем, вряд ли амулеты способны прикрыть от Избранного Смерти, а фамильные проклятья Бастельеро, как известно, не определяются… Но не в этом случае. В Академии, позволь себе Грегор подобное безумие, их распознают именно по отсутствию личного почерка.

И потому Грегор просто поклонился и вышел, стиснув зубы в пока еще бессильном бешенстве, но уже прикидывая, что и кому следует сказать, чтобы на грядущем Совете добиться хоть частичной победы.

* * *

Ровно через неделю Айлин с ужасом поняла, что так больше продолжаться не может. Еще немного – и она или попадет в лазарет, или с позором запросится домой. Но там отец и матушка, Артур… Нет-нет, только не это! Да лучше она зачахнет, как героиня любимого романа тетушки Амелии, и на смертном ложе попросит оставить ее в Академии в качестве лабораторного пособия! Айлин всхлипнула, тиская в ладонях большое красное яблоко – сегодня утром ей в комнату принесли большую коробку со сладостями и фруктами от тетушки Элоизы.

«Дорогая Айлин, – гласила записка, приложенная к подарку, – я ненадолго уезжаю в провинцию, но, вернувшись, обязательно навещу тебя. Будь умной и стойкой. Помни, что я очень горжусь тобой…»

Красивые буквы свивались в ровные строчки, которых не постыдился бы даже учитель каллиграфии, но будь они написаны так же коряво, как пишет сама Айлин, все равно остались бы самым прекрасным письмом на свете. Хоть кто-то гордится Айлин и даже понимает, как ей нелегко, – иначе не было бы слов про стойкость.

Бережно сложив записку, Айлин спрятала ее под подушку, чтобы потом еще раз перечитать перед сном, и взялась разбирать коробку дальше. Конфеты и яблоки она сразу убрала в тумбочку, благо на ней лежали чары сохранения съестного и можно было растянуть лакомства надолго.

Еще в коробке нашлись пять бутылочек с жидким душистым мылом для тела и волос – из лучшей алхимической лавки! – флакон духов, набор для рукоделия со всевозможными нитками, иголками, ножничками и очаровательный бархатный кошелек с гербом Ревенгаров, набитый серебряными и медными монетами. Тетушка подумала обо всем!

К примеру, в прошлой посылке оказались три модных фраганских журнала, которых даже в столице было не достать. Наверное, любоваться ими не совсем хорошо, раз Дорвенант воевал с Фраганой столько лет, но в том и беда, что в Дорвенне ничего подобного нет, да и фраганская мода – всем известно – самая красивая в мире. Айлин такой журнал видела всего раз в жизни, его привезла ей все та же тетушка Элоиза, но налетели кузины, потом – тетя Амелия и тетя Мэйв… И когда Айлин очень учтиво спросила о судьбе подарка, то получила выговор и нотацию, что дорвенантские леди подобной гадостью не интересуются.

Яркие журналы Айлин мстительно положила на тумбочку сверху, а потом наблюдала, как Иоланда вьется вокруг них, словно моль над любимым отцовским чучелом. Глаза соседки выражали попеременно вожделение, страдание и искреннюю влюбленность… Но просить у Айлин журналы она так и не стала!

Зато сделала ответный ход, и на следующий день в комнате появилась огромная позолоченная клетка, которую парень из прислуги подвесил прямо над кроватью Иоланды. В клетке сидел крупный желтый кенар с хохолком и недовольно косился на всех черными бусинками глаз. Под восхищенными взглядами созванных Иоландой подруг он тщательно вычистил перья, разгреб рассыпанный на полу клетки корм, щедро сдобрив им постель внизу, а потом запел! И спокойные дни в комнате кончились. Ночи, кстати, тоже.

Айлин вздохнула, впилась зубами в хрустящее яблоко и мрачно посмотрела вниз из окна комнаты, прикидывая, сколько осталось времени до урока фехтования. И ведь не отвертишься от него! То есть она могла бы уклониться от занятий фехтованием как некромантка, но, увы, для боевиков они были обязательны, невзирая на возраст и пол. Она же никогда не держала в руках рапиру! Длинные и тяжелые штуковины с массивными рукоятями и хищно блестящим лезвием Айлин пугали. А еще она опоздала на три месяца, и даже те из первокурсников, кто, подобно ей, фехтовать не умел, за это время чему-то научились. У Айлин же не получалось ровным счетом ни-че-го!

За спиной мелодично и очень громко заорал кенар… Тетя Амелия часто играла на клавесине, и Айлин без труда узнала арию Невесты из оперы «Итлийская принцесса» – самого модного представления в прошлом сезоне. Она даже не вздрогнула, только вздохнула еще мрачнее. Проклятая птица знала двенадцать мелодий. Двенадцать! И, по уверениям мэтра-стихийника, ее чаровавшего, с легкостью могла выучить еще пару дюжин новых. Но тогда Айлин ее все-таки прибьет, не дожидаясь, пока это сделает тоже измученная Иоланда. Купеческой дочери не повезло даже сильнее, кенар ее искренне полюбил и каждое появление хозяйки встречал радостными воплями, прыжками по клетке и немедленным исполнением очередной арии, марша или рондо…

Айлин доставалось меньше, но и она совершенно перестала высыпаться, потому что ночь и день птичка не различала, не помогал даже плотный платок на клетку. Ох, кошмары забери того мага… и папеньку Иоланды, не пожалевшего денег на роскошный подарок дочери… и саму Иоланду… и, главное, барготовы уроки фехтования, на которые Айлин шла каждый раз как на казнь. Да! Она научилась ругаться, пусть пока и про себя. И виновата в этом гадкая, проклятая, бар-р-р-готова рапира!

От расстройства она съела яблоко вместе с огрызком, не оставив даже косточек. У них в поместье такие не растут, а матушка предпочитает груши, и яблоки к столу покупаются очень редко, только для шарлотки. Но это ведь не то! Они должны хрустеть на зубах, а сок – наполнять рот. М-м-м-м…

Второе яблоко Айлин мужественно не стала брать. Она спрыгнула с подоконника, быстро переоделась в короткую тунику и штаны, уже не смущаясь неподобающим леди видом, и выскочила из комнаты. Вслед ей кенар засвистел фраганский «Марш бретера» – точно издевается, гадость желтая!

Чтобы получить усовершенствованное чудище леди Ревенгар, Грегору пришлось завернуть к артефактору по дороге в Академию. На этой