Восход Стрикса - Адель Кейн

Крупицу за крупицей он собрал мозаику и рассмотрел получившуюся картину. Эти знания Лоран передал на хранение свите отца на минувшем собрании, что возвысило его в глазах совета. Самаэль явно оказался задетым. Но Лоран даже не догадывался о силе его обиды.

Непослушание, открытое нарушение соглашения, секретные встречи с королем и его приближенными Морготом и советниками – все это было ничем по сравнению с тем, что пару мгновений назад Лоран увидел в глазах младшего брата.

Как давно Самаэль это задумал и когда стоило ожидать покушения? Лоран знал лишь одно: на территории двора брат не дерзнет пойти на подобный риск, уж слишком высока вероятность показать себя в плохом свете.

– Ты до сих пор здесь?

Лоран резко обернулся на голос, выхватывая из ножен меч. Острие клинка уперлось в кадык Бевана, отчего воин был вынужден вскинуть обе ладони в примирительном жесте.

– Остынь, высочество, это всего лишь я, – усмехнулся Рафтмур.

Лоран не ответил. Он опустил меч и спрятал оружие обратно в ножны, впервые окинув Теневого стража недоверчивым взглядом:

– Меня больше интересует, почему ты в подземелье?

Беван шагнул вперед, становясь рядом:

– Ты сам отправил меня обыскать этот треклятый лабиринт. Забыл?

– Все это время ты был здесь?

– А сколько прошло времени? – с ужасом воскликнул Беван.

– Минул день, на дворе уже новая ночь.

– Котлы и метелки… – присвистнул Теневой страж, припоминая любимое выражение Бардоса. – Это я что, получается, с самого возвращения с Одичалого так и шатаюсь в этой дыре? Бес его раздери…

Лоран усмехнулся, помня загадочную природу дворцового подземелья. Время здесь и правда текло иначе, минувший день по ощущениям мог сгореть с одной лучиной. Бывало, не знающие дорог стражники так и пропадали в коридорах.

– Что у тебя с лицом? – спросил на ходу Беван, кивнув на покрасневшую скулу Лорана.

– Ничего, все как обычно, – отмахнулся он, не сбавляя шаг. – У нас есть проблемы посерьезнее. Что тебе удалось найти?

– Я кротом прополз все подземелье, но ничего нового не обнаружил, – устало доложил Беван.

– Так уж и ничего?

– Я бы не стал тебе лгать.

Лоран молча кивнул.

Он точно знал, что видел днем ранее в темноте, в каплях крови на сапогах Джодока, и ему нужны были ответы, чтобы понять, что думать об этом. Увы, сообщение Бевана не прибавило оптимизма. Все оборачивалось против планов, и это жутко сердило. Только теперь, осознав, сколько еще предстояло решить проблем, Лоран понял, как устал за последние дни.

– Ты чего-то недоговариваешь, верно? – Беван пытливо изогнул бровь.

– Не перенимай мою привычку подозревать всех и вся.

– И все же?

Лоран шумно вздохнул, на лице заиграли желваки. То, чего он так боялся и не желал своему королевству, ждало на пороге.

– У стен замка мятеж…

* * *

– Ваше величество… – Моргот тенью сновал за королем.

Кастор широкими шагами мерил тронный зал, кусая нижнюю губу до крови.

Выглядел король ужасающе: с диким взглядом, стоящими дыбом волосами и кровью на губах. Даже корона съехала набок.

– Изменники и предатели… – Кастор замер, а после сорвался с места и ворвался в галерею, потрясая над головой кулаками.

Со стороны было видно, что отца рвали на части гнев и тревога. Шумный мятеж у стен замка заявлял, что время правления Кастора на исходе. Стража двора была непреклонной, не пропуская мятежников, но терпение народа кончалось. Простой люд стеной шел на вооруженных рыцарей, подавляя.

– Отец. – Самаэль шагнул в галерею к Кастору и опустил руку ему на плечо. – Если овцы разбредутся по холму, пастуху надлежит достать кнут.

– Ты прав, сын мой, прав как всегда… – пробормотал Кастор.

Слова Самаэля заставили напрячься. Не нужно быть большого ума, чтобы распознать в красивых речах Самаэля скрытый подтекст. Лоран ощутил угрозу, рождающуюся в словах брата. Самаэль еще не получил трон, но уже превратился в опытного кукловода. Мальчишка хорошо научился влиять на отца. Тем более в нынешнем его состоянии.

– Толпу должно разогнать… – пробормотал Кастор. – Разогнать.

Лоран вышел в галерею и опустил взгляд на выложенный камнем двор в попытках оценить масштабы бедствия. В сгущающихся сумерках был отчетливо виден помост со столбом, у которого сложили поленья с соломой. Ясно было видно стражу в крепких доспехах, всполохи огней факелов и толпу.

Тени людей в изодранной одежде, с вилами, факелами и досками колыхались в вечернем сумраке, как волны прибоя. Народ находил на стоящую стеной стражу, отступал и наступал вновь. Шум голосов слился в единый хор.

Пришедшие пока не выказывали открытой угрозы, не били стражников и не заносили вилы над головами, но надолго ли хватит их терпения? Даже с высоты башенных стен Лоран отчетливо слышал вопросы: где наши близкие? Почему людей клеймят? Отчего народ пребывает в забвении?

То, о чем он старательно пытался предупредить отца, стало реальностью. Лоран обернулся к королю, еще надеясь воззвать к крупицам рассудка Кастора, пока ситуация не стала по-настоящему безвыходной.

– Выступи с речью, – холодно подсказал он. – Народ пришел за ответами, так утоли их жажду, пока они не перешел в наступление.

– Это неконтролируемый сброд, Лоран, – вмешался Самаэль. – Чтобы такой приструнить, требуется грубая сила.

– Не все проблемы можно разрешить грубой силой, – остро подметил Лоран, взглядом указав на разбитые костяшки на кулаке Самаэля. Именно этой рукой тот ударился о камень, метя в лицо старшего брата. Очередное напоминание Сэму о том, что в гонке за троном придется воззвать не только к силе.

Уязвленный младший брат побагровел, но промолчал, играя желваками. Используя момент, Лоран обернулся к королю и тронул того за плечо:

– Дай им то, чего они просят, пока несколько дюжин мятежников не превратились в сотни.

Кастор распахнул глаза и вцепился узловатыми пальцами в Лорана, с силой сжав ему руку.

– Но что я им скажу? – голос его задрожал. Кастор даже не побоялся осуждения со стороны совета, который видел его слабость. – Мы не можем говорить о том, что происходит!

– Так солги, – холодно ответил Лоран, не меньше отца остерегаясь выносить правду в народ.

– Но что же… что же именно?.. – забормотал король, начиная трястись.

– Припугни их, бес раздери! – взорвался Самаэль, и волна его гнева ударила короля. Кастор пошатнулся, брови его опустились, морщины рассекли лоб. Лоран почувствовал, как холод коснулся плеч.

– Что ты творишь, Сэм?

– Отдаю справедливый приказ!

– Пастуху надлежит погонять овец, – вторя словам младшего сына, пробормотал король. Кастор поднял глаза на воинов:

– Занять свои места на стенах! Стреляйте из луков, гоните сброд,