– Ромео Грэнджерфорд, если ты не перестанешь сквернословить, я надаю тебе оплеух, – пообещала Оливия. Старик хмыкнул, но тут же продолжил:
– Хотим мы того или нет, но придется тащиться на эту долб… прости, Оливия… на базу Неллис.
– Не проще ли сходить на разведку и посмотреть, что там происходит? – Шибанов дожевал сухарь и сделал глоток воды из фляжки. Нужно экономить, хотя, судя по лесистым горам, тут могут быть ручьи и родники. – Зачем рисковать всем?
– Разумно, – согласился старик. – Вот с тобой и пойдем.
– Ромео Грэнджерфорд! – металлическим голосом произнесла Оливия.
– Ромео, вы же сами сказали – по горам лазить вы уже староваты. А до базы, насколько я понимаю, миль десять, не меньше, и это только по долине. А ведь еще нужно спуститься вниз.
– Хорошо, хорошо, – проворчал старик, то ли убоявшись жены, то ли внимая доводам Ростислава. – Буду сидеть здесь и ждать.
– А вот теперь я точно пойду с тобой! – заявила Атика, и по ее лицу видно было, что отрицательный ответ не принимается. Шибанов развел руками:
– Что с тобой поделать, идем. Но давай дождемся утра и еще раз попробуем все рассмотреть при солнечном свете. А пока можно и подремать.
– Никогда не знал, что попаду на старости лет в «Сумеречную зону»[10], – эти слова старого Ромео были последним, что слышал Ростислав, обняв Атику и проваливаясь в сон.
– И что ты думаешь по этому поводу, Буч? – спросил Ковальски, аккуратно завинчивая пробку на бутылке с имбирным элем.
– По поводу русских? – Шон «Буч» Маккормик оторвался от своего iPad и взглянул на напарника. – Думаю, они прилетели совать свой длинный нос туда, куда не следует. Русские всегда хотели добраться до наших секретов, а сейчас для этого самое подходящее время.
– Это я и без тебя знаю, Буч, – усмехнулся Ковальски. – Меня интересует другое: что нам с ними делать.
Агенты сидели в своем фургончике – небольшом, но хорошо оборудованном. Стоимость фургончика, внешне напоминавшего обычный дом на колесах, превышала восемь миллионов баксов – в основном за счет хитрой электронной начинки. Специальная система искажения сигналов обеспечивала обитателям трейлера стопроцентную защиту от любой прослушки.
– Выполнять приказ начальства, – пожал плечами Маккормик. – Что же еще?
– И как ты собираешься его выполнять, когда этот чертов русский генерал даже разговаривать с нами не желает? Начальство, если ты помнишь, предполагало, что мы будем сопровождать русских во время их вылазок на Закрытую Территорию.
Маккормик помнил.
Две недели назад его и Ковальски неожиданно вызвал к себе сам Директор. Для Бюро, где строго соблюдалась корпоративная иерархия, это был почти беспрецедентный случай. Конечно, после дела Али Хаваса и предотвращения грандиозного теракта в Нью-Йорке напарники высоко продвинулись в иерархии ФБР, но все-таки не достигли таких заоблачных высот, на которых задания агентам дает сам Директор. Поэтому и Буч, и Ковальски, естественно, волновались.
Директор принял их более чем радушно. Даже зная, что главный человек в Бюро – адвокат с тридцатипятилетним стажем, сделавший себе карьеру на умении очаровывать присяжных, трудно было отделаться от впечатления, что он искренне рад видеть именно их – Ковальски и Маккормика. А когда Директор открыл бутылку виски тридцатилетней выдержки и щедро плеснул в бокалы специальных агентов драгоценного напитка, стало окончательно ясно, что Бучу и Полу собираются сделать предложение, от которого нельзя отказаться.
«Плохо дело, – подумал тогда Маккормик, – в голливудских фильмах в такой ситуации героям поручают спасти мир…»
Но мир спасать не потребовалось.
– Парни, – сказал Директор, когда виски был надлежащим образом продегустирован, – не мне вам объяснять, что с этой чертовой эпидемией мы оказались по уши в дерьме.
Ковальски с готовностью кивнул.
– Когда вы были подростками, парни, вам приходилось драться на улице? – спросил Директор.
– Само собой, сэр, – усмехнулся Ковальски.
– Тогда вы помните, что в каждой уличной банде есть самый большой парень. Его боятся, но только пока он стоит на ногах. Если такому парню бросится под ноги какой-нибудь юркий малец, он вполне может потерять равновесие и упасть. А как только он окажется на земле, его несложно будет одолеть даже мелким шакалам – если их будет много и они будут действовать согласованно.
– Вы это к тому, сэр, что нас свалили? – осторожно спросил Маккормик.
– Точно, Буч, – Директор ненавязчиво продемонстрировал, что знает даже кличку, которую специальному агенту дали в Академии ФБР в Куантико. – Эта эпидемия была подножкой, и ее нам поставили преднамеренно.
– Кто же ее поставил, сэр? – подался вперед Ковальски.
Директор печально улыбнулся.
– Боюсь, это были те же ублюдки, которым вы не позволили развернуться в Нью-Йорке пять лет назад.
– Колумбийцы?
– Ну, колумбийцы среди них тоже есть. Но вообще-то это целый террористический интернационал. Мы проглядели врага, парни. И теперь из самой сильной страны мира мы превратились в чертов Альянс, от которого все норовят откусить кусок пожирнее.
Ковальски сжал свой бокал с такой силой, что у него побелели костяшки пальцев.
– Противник планирует новые теракты, сэр?
– Не все так просто, Пол, – отечески потрепал его по плечу Директор. – Нам предлагают помощь… вроде бы совершенно искренне. Обещают найти вакцину, которая покончит с эпидемией раз и навсегда, позволит открыть Закрытую Территорию. Но бесплатный сыр, парни, бывает сами знаете, где.
– В мышеловке, – быстро, точно на экзамене, отозвался Ковальски.
– На помойке, – негромко сказал Маккормик.
– Точно, – усмехнулся Директор. – Я говорю о миссии ООН, которую возглавляет академик Делиев. Наш «русский отдел» проверил – он и вправду ученый с мировым именем, и, вполне возможно, действительно хочет помочь. Но с ним зачем-то летит русский миллиардер Гумилев, который пять лет назад устроил всю эту заварушку в Арктике. Помните ту историю?
Разумеется, агенты ее помнили. Потому что проклятые колумбийцы, захватившие музей Метрополитен и Карнеги-холл, выдвинули очень странные требования: чтобы ВВС США на десять дней прекратили все полеты над Арктикой. А на Северном полюсе тем временем разворачивались события, которые сделали бы честь любому голливудскому блокбастеру. И в центре этих событий находился таинственный русский миллиардер Андрей Гумилев…
– Опять этот парень? – нахмурился Маккормик. – Что ему здесь нужно?
– Отличный вопрос, Буч, – засмеялся Директор. – Когда я получил досье русской группы, то первым же делом спросил себя именно об этом. И, подумав как следует, решил: можно смело ставить никель против ста баксов, что этот русский опять затевает какую-то заваруху. Иначе зачем бы он тащил с собой в Америку целую кучу вояк и шпионов?
