Роберт Джордан - Запретный город Готхэн

Большинство членов его группы на гребне слезли с лошадей и вели животных пешком. Конан же мчался по этой узкой тропе галопом, не обращая внимания на то, что на смерть таилась по обе стороны хребта, если лошадь внезапно поскользнется или неправильно поставит ногу. Но животное неслось по скалам и камням уверенно, как серна.

Конан от недостатка сна испытывал головокружение, когда смотрел на покрытую голубой дымкой пропасть. Однако он справился. Когда же северянин, наконец, спустился вниз по склону к подножью, где стояла Ясмина с белым лицом, впиваясь ногтями в ладони, иргизов пока еще не было видно.

Конан подгонял всадников так споро, насколько осмеливался, приказывая им пересаживаться каждый час на запасных коней, чтобы лучше сохранить силы животных. Он оставался рядом с десятком из них; у большинства из которых кружилась голова от огромной высоты, на которой они находились. Варвар и сам был сейчас как спящий, удерживая себя в сознании высочайшим усилием воли, когда горы вращались перед его усталыми глазами.

Они следовали по пути, обозначенному Клонтаром, вдоль скальных выступов, нависающих над обрывами, дно которых тонуло во тьме. Воины протискивались сквозь узкие овраги, словно бы прорезанные ножом, с крутыми каменными стенами, вырастающими с обеих сторон. Позади, время от времени слышались приглушенные крики, а однажды, поднявшись на головокружительную высоту горы, на дороге, где лошади должны были бороться за каждый шаг, уркманы увидели позади себя далеко внизу погоню. Иргизы и жрецы не выбирали такой смертельно опасный путь; ненависть обычно не такое отчаянное чувство, как воля к жизни.

Заснеженный пик горы Эрлика поднимался перед ними все выше и выше, а поставленный под сомнение Клонтар поклялся, что самый безопасный путь проходит через эту вершину. Больше он ничего не мог сказать. Жрец был зеленым со страха, и владела им только одна мысль — держаться дороги, которая спасет ему жизнь. Он боялся своих похитителей не меньше, того факта, что подданные Готхэна могли бы догнать его и узнать об участии жреца в похищении богини.

Беглецы непрерывно шли вперед, начиная шататься от истощения.

Полумертвые лошади спотыкались на каждом шагу. Ветер пронизывал всех насквозь, словно острыми иглами. Стемнело, когда они достигли подножия огромного горного хребта, который вел прямо к крутому спуску с горы Эрлика.

Гигантский пик поднимался над ними, могучее скопление изломанных скал, взлетая вертикальными стенами над бездонной пропастью, над которой доминировал заснеженный блистающий шпиль, словно стараясь сокрушить своим величием окружающие горы.

Грань заканчивалась высоким выступом на каменной стене, где в отвесной скале виднелись бронзовые двери, все покрытые письменами, которых Конан так не смог прочитать. Врата были достаточно массивными, чтобы выдержать удар тарана.

— Это место посвящено Эрлику, — сказал Клонтар, но в его голосе, однако, не слышалось никакого уважения. — Толкни эту дверь. Не бойся, я клянусь жизнью, что тут нет никакой ловушки.

— Конечно же, есть, — издевательски пробурчал Конан хмуро, едва не упав, слезая с лошади, и лично уперся плечом в дверь.

Тяжелые двери распахнулась с легкостью, указывая на то, что древние петли были недавно смазаны. Зажженный факел осветил вход в туннель, вырезанный в твердой породе. В нескольких футах от входа в туннель расширился, а мерцающий факел на входе давал некоторое слабое представление о размерах помещения.

— Этот туннель проходит прямо сквозь гору, — сказал Клонтар.

— До рассвета мы должны быть вне досягаемости от погони, потому что даже если они поднимались и шли по кратчайшему пути через пик, то должны были двигаться пешком, что займет у них всю ночь и весь следующий день. Если же они решат обогнуть гору и пойти по близлежащему горному проходу, то это займет у них еще больше времени. Их лошади также устали. Тем путем я собирался вести Вормонда. Я не желал показывать ему туннель через гору. Но для вас это единственный путь побега. Здесь есть еда. В определенное время года здесь работают жрецы. В этих кельях имеются лампы.

Он указал на небольшую камеру, высеченную в скале сразу же позади входа.

Конан зажег несколько масляных ламп и передал их уркманам. Он не стал поступать так, как требовала этого осторожность: самому пойти вперед и исследовать туннель, прежде чем по нему пройдут его люди. Их погоня была слишком близко. Варвар должен был поверить в то, что жрец также просто хочет спасти свою собственную шкуру.

Когда все собрались внутри, Клонтар сказал запереть дверь большими засовами из бронзы, толщиной с бедро человека. Полдюжины ослабевших уркманов с трудом подняли каждый из них, но, когда они были на месте, Конан был уверен, что никакое оружие легче, чем осадные тараны не сможет одолеть многотонный вес двери, массивные бронзовые пороги и косяки которых находились глубоко в твердой породе.

Киммериец подозвал Клонтара, чтобы тот ехал между ним и Снорином.

Уркман держал факел. У них не было никаких оснований доверять Клонтару, несмотря на то, что жрец, казалось, был доволен тем фактом, что наконец-то избавляется от богини, которую он боялся и ненавидел, хотя это означало для него в то же время и отказ от мести.

Хотя все существо вело отчаянную борьбу, чтобы не упасть без сознания от истощения, Конан был поражен тем, что увидел при свете факела. Киммериец даже не мечтал, что такое место может существовать где-нибудь на свете.

Тридцать человек могло ехать рядом, плечом к плечу по проходу, подобному пещере, свод которой в некоторых местах находился вне поля зрения. В других местах сталактиты отражались тысячами сверкающих цветов.

Основание прохода и стены были гладкими, словно вручную отполированный мрамор, и Конан задался вопросом, как много веков его должны были быть вырубать в скале и оглаживать. Нерегулярно по обеим сторонам прохода нерегулярно появлялись выдолбленные в скале кельи. Затем северянин заметил и желтые проблески на стенах пещеры.

Свет факела показал невероятную правду. Все рассказы о горе Эрлика, как оказалось, были правдой! Стены туннеля были плотно оплетены жилами золота, которое удавалось выковырять из стены даже обычным ножом!

Уркманы увидев такую добычу, казалось, внезапно забыли об усталости и начали проявлять к ней почти нездоровый интерес.

— Это место, откуда жрецы добывают золото, Конан, — сказал Снорин, глаза которого интенсивно сверкали. — Позволь мне только вывернуть этому старику пальцы, чтобы он сказал нам, где они скрывают то, что добывается из стен.