– Любопытная мысль, – вежливо-задумчиво откликнулся Аластор.
– Эти люди, – Ши на миг запнулся. – Твои знакомые, в последнее время внезапно пожаловавшие в Шадизар… Кэто Сувейба, графиня Клелия из Офира, покойный старик Эпиналь, бешеный туранец Ар-Гийяд, Кебрадо… Они знают тебя, они знают друг друга, ты знаешь их.
– Сам порой удивляюсь, до чего у меня обширный круг приятелей, – невозмутимо кивнул взломщик. – Почему ты называешь Эпиналя «покойным»?
– Так прикончили его, – охотно пояснил Ши. – Калеки, толпившиеся вокруг Обители, узнав что Диск пропал, забили похитителя костылями да клюками… Все приехавшие разыскивали похищенные вещи. Дверги украли столько всего, что в лучшем сне не увидишь. Зато один пропавший предмет никто до сих пор не нашел.
– Какой? – Аластор отложил вскрытую шкатулку и повернулся к Ши.
– Талисман из храма Бела на Кривоколенной улице, – воришка собрался с духом и выпалил: – Смахивает на сказку для детей, но если тамошние отмычки – настоящие? Колдовские, способные открыть любую дверь и любой замок? Ты же был хранителем молельни, наверняка знаешь уйму легенд про Обманщика и его Ключи!
– Знаю, – медленно кивнул взломщик. – Только Отмычки в моей молельне были всего лишь ржавыми кусками железа…
– Конечно! – рьяно согласился Ши. – Так всегда бывает. С виду – ржавое железо, но если поверить, как следует поверить, по-настоящему? Верила же братия Обители Возвышенного Просветления, что им в руки попала благословенная реликвия? Гномам известно множество всяких секретов, касающихся металла. Вдруг они сумели вернуть Отмычкам истинный облик?
– Ши, – без малейшей насмешки произнес Альс, – ты преувеличиваешь. Нельзя верить всему, что говорится в преданиях.
– Я и не верю! Но согласись, что таких Отмычек ни ты, ни я, никто в жизни не видел!
– Уверен, в собрании Кодо найдутся образчики поинтереснее и покрасивее, – не слишком убежденно возразил Аластор и глянул куда-то поверх головы Ши. – Между прочим, к нам приближается упомянутый Кодо, наверняка желающий узнать, почему мы треплемся и бездельничаем.
Взломщик ошибся. Ночной Кошмар пришел с известием, что в стене за кладкой фальшивых кирпичей обнаружили маленькую железную дверцу потайного шкафа, и не угодно ли месьору Кайлиени взглянуть на нее? Кстати, почтеннейший уль-Вади распорядился закрывать лавочку, ибо жадность губит хорошие начинания. Во дворе скопилось столько добра, что придется сделать десяток ходок, прежде чем оно окажется за пределами владений Совета.
Увидев дверцу, Аластор первым делом спросил, прикасались ли к ней. Нестройный хор заверил, что никоим образом. Аластор недоверчиво скривился и углубился в выстукивание камней вокруг дверцы. Возился он довольно долго. В какой-то миг сталь вдруг покрылась каплями бурой жидкости, подвал наполнился тягучим звуком разорвавшейся тетивы, а стоявший поблизости уль-Вади скривился, будто уловив неприятный запах.
Дверца беззвучно открылась. Кто-то сдавленно охнул, кто-то засвистел, кто-то благоговейно выругался.
– Мешки, быстро! – свистящим шепотом приказал Назирхат. – Забираем это и уходим.
Взломщик, запустивший обе руки в тайник, с усилием извлек нечто, завернутое в слои узорчатого кхитайского шелка, и поставил на крышку сундука. Два десятка нетерпеливо ожидающих глаз следили, как он бережно разворачивает ткань.
Узкие лучи потайных фонарей выбили стоп радужно переливающихся искр, испятнавших низкий потолок и напряженные лица столпившихся вокруг людей. Из-под складок явилось изящное конусообразное сооружение высотой в две ладони, обильно усыпанное множеством крохотных алмазов и рубинов. Вершину своеобразной короны украшала серебряная змейка с изумрудными глазками, державшая в пасти собственный хвост.
Ши (и не только он один) мысленно попытался прикинуть возможную стоимость шедевра безвестных ювелиров и ощутил легкое головокружение. Выходило, что золотая тиара может быть приравнена к трети, если не к половине суммы собираемого с жителей Шадизара годового налога. Значит, уль-Вади в самом деле удалось сделать почти невозможное – украсть сфинкса, похитить вещь, стоящую больше тысячи офирских талантов! Место в шадизарских легендах и воровских байках ему обеспечено. А заодно и тем, кто его сопровождал.
Назирхат поперхнулся, протянул руку, чтобы дотронуться до сверкающей в полутьме драгоценности и не решился, осипшим голосом пробормотав:
– Спрячьте ее… Альс, Кодо, вы головой ответите, если на ней появится хоть одна царапина…
Проходя темным коридором, Ши снова ощутил тревожное беспокойство. Он даже улучил миг, чтобы поскрести ногтем стену и убедится в том, что перед ним твердый, холодный камень. Аластор нес увесистую корону, небрежно завернутую в щелк, Ши, кроме порученных ему мешков, запасливо прихватил ятаган Ар-Гийяда, ломая голову над тем, как бы незаметно припрятать длинный клинок и вернуть туранцу.
Наверху все оставалось по-прежнему, если не считать того, что бледно-желтый лунный диск передвинулся по небосводу на три или четыре пальца, постепенно склоняясь к заслоненному домами горизонту. Ши облегченно перевел дух – ему примерещилось, что загадочный коридор не кончается, и они до скончания веков обречены брести по узкому переходу, облицованному черным обсидианом. У него забрали мешки, и воришка присел на ящик, дожидаясь возращения остальных участников предприятия. Из поясной сумки появилась предусмотрительно захваченная фляга с вином, Ши отпил глоток и поискал взглядом Аластора.
Взломщик, пристроив в выемке стены фонарь, пристально рассматривал серебряную змейку на вершине короны.
Ши только собрался его окликнуть, как темнота раздалась, пропуская кого-то, широкими шагами мерявшего двор. Мелькнул край широкого разлетающегося плаща – сверху черного, снизу алого. Ши удивленно поднял голову, столкнувшись с парой глубоко посаженных каре-желтоватых глаз, наполненных холодным, всепожирающим огнем чистейшей ненависти. С таким лицом, должно быть, отправляются на бой со злейшим врагом.
Ши хотел вскрикнуть, но язык прилип к глотке, и наружу прорвалось надсадное мяуканье. Он почти сразу признал незнакомца – зингарец Кебрадо, знатный гость Назирхата уль-Вади. Человек, которого Аластор полагал чрезвычайно опасным и с нехорошим смешком именовал «давним недругом».
– Ты?! – одновременно произнесли Аластор и Кебрадо.
После чего Аластор удрученно пробормотал: «За что мне такое наказание?», а зингарец впился неотрывным взглядом в алмазную корону, поводя головой влево-вправо медлительным движением, напоминающим раскачивания готовящейся напасть змеи.
