Я явственно видел два изогнутых гребня на шлеме, выступающие пластины кожаных доспехов, на лакированной поверхности которых отражался слабый свет, падающий от окна, рукояти двух мечей, торчащие из-за пояса. Лицо Солдата-Тени, облаченного в доспех самурая времен расцвета династии Токугавы, скрывала тьма.
— Время идет, — прозвучал ровный тихий, немного печальный, как мне показалось, голос, — Его осталось не так уж много.
Я не мог бы поручиться, что действительно слышал эти слова. Они словно звучали внутри моей головы.
— О чем ты говоришь? — переспросил я, — Разве угроза не миновала?
— За угрозой минувшей приспевает угроза грядущая. Разве ты не видишь, что стервятники уже расправили крылья, готовясь налететь на свою еще живую, но ослабевшую добычу? Разве ты не понимаешь, что происходит сейчас в мире, и чем это все может обернуться?
Я не спешил с ответов, хотя внутри у меня все кипело. Последнее заседание СБ ООН, на котором я присутствовал, оставило тягостное впечатление. Сравнение со стервятниками было более чем уместно. Противно и горько было видеть, как лидеры ведущих мировых держав, эти трусливые ублюдки, едва осознав, что исчезла внешняя угроза, уже оглядываются по сторонам в поисках нового врага. И боюсь, они найдут такого врага в лице моей страны.
Да, это произойдет не сразу, не одним днем. Сейчас они уважают нас и признают наши заслуги, как нации, больше других сделавшей для окончательной победы над Ангелами. Но слава проходит, ей на смену идет настороженность и страх, ибо они понимают — Япония сегодня сильнее, чем когда бы то ни было, а людям свойственно бояться тех, кто сильнее их. Страх порождает неприязнь, неприязнь переходит в ненависть. И вот, первый шаг уже сделан — на заседании ООН рассмотрено предложение о вступлении JSSDF в состав войск ООН.
Сколько пройдет времени после этого, прежде чем слабые объединятся и сокрушат некогда сильного, а ныне утратившего свою мощь соперника и конкурента? Они готовятся уже сейчас, пока мы зализываем раны, причиненные войной. Стервятники — одно слово. И во главе этой стаи — не орел, но мерзкий плешивый гриф-падальщик, олицетворяющий нацию, уже однажды подвергнувшую нашу страну страшным испытаниям и унижениям. Нездоровая нация, распространяющая по всему миру свою гниющую псевдокультуру и навязывающая другим свое мировоззрение, по принципу: «кто не с нами — тот против нас». Соединенные Штаты.
— Но что я могу сделать? — в отчаянии произнес я, — Я не обладаю никаким влиянием в ООН.
— В твоих руках власть над самой мощной армией мира. Армией совершенных воинов, вооруженных и отлично подготовленных. Они пойдут за тобой, если в нужное время услышат нужные слова.
Я вздрогнул.
— Ты что — призываешь меня начать войну? Ты безумец, если думаешь, что я готов развязать Армагеддон ради каких-то политических целей.
— Обладающему силой нет нужды применять ее без повода, — продолжал Солдат-Тень, словно не слыша моих слов, — Все, что требуется — проявить твердость духа, упорство и готовность идти до конца.
— И ради какой же цели? Раздавить половину мира, только ради того, чтобы вторая половина вздохнула с облегчением?
— Только если не будет другого выхода.
— Как мы сможем смотреть после этого в глаза нашим детям?
— Тогда молитесь, чтобы дети, чье время придет, простили вам ваши ошибки.
Я полагал, что Солдат-Тень исчезнет после этой тирады, но он по-прежнему был здесь, безмолвно ожидая ответа. Я не в первый раз подумал о том, что возможно темный силуэт, который я вижу — лишь плод моего воображения, так же как и голос, звучащий в голове — лишь эхо моих собственных мыслей. Иными словами, Солдат-Тень не больше, чем часть меня, скрытая ранее в моем подсознании, а теперь нашедшая путь наружу. Как бы то ни было, его доводы не казались мне нелепыми или противоречивыми. Я решил бросить пробный камень.
— Что ты хочешь? — спросил я после долгой паузы.
— Прежде всего, они должны заплатить за те унижения, которым подвергали Японию прежде, и которому собираются подвергнуть сейчас, вырывая из наших рук меч, на котором еще не запеклась кровь врагов. Они должны понять, что если и есть нация, которая может диктовать другим свою волю, то это те, кто с оружием в руках защитил этот мир от угрозы, перед лицом которой остальные трусливо поджали хвосты. Мы заслужили свое исключительное положение, и теперь мы должны отстоять его.
— Я понимаю это так же хорошо, как и то, что ничего не могу изменить, — ответил я, — Я готов поверить, что Япония действительно может открыто выступить против всего мира и добиться победы. Но какой ценой? Я не в праве обрекать человечество на бедствия и ужасы войны… Кроме того, я вообще не вижу своей роли в этом. Я не герой, не личность, способная изменить ход истории. Через несколько недель, может даже раньше, мне предстоит выйти в отставку, и меня сменит на посту более сговорчивый командир. Я всего лишь старик, потерявший веру и разочаровавшийся в жизни. То, о чем ты говорил, требует времени, сил и желания, а у меня нет ничего… Я не смогу… Иногда, я жалею, что я не бог…
— Будь ты богом, ты бы спас этот мир?
— Полагаю, будь я богом, я предпочел бы просто подождать.
— Подождать чего?
— Пока этот мир не решит свою судьбу сам и не избавит меня от проблемы выбора. А сейчас, мне не остается ничего другого, кроме как покориться судьбе.
— Судьбы нет! — резко возразил Солдат-Тень, — Судьба — это то, что создаем мы сами.
Я вздохнул, чувствуя, как сжимается сердце от слов, которые я собирался произнести. Мне было наплевать, разговариваю я с порождением собственного рассудка или с пришельцем из неведомых внешних сфер.
— Тогда почему же судьба отняла у меня тех, кто был мне дороже собственной жизни? Я не хотел такой участи ни для них, ни для себя. Так почему же такое случилось? И кого мне винить в этом, если не судьбу? Я ничего не мог сделать…
— Зато можешь теперь, — услышал я голос Солдата-Тени, — Ты можешь снова увидеть своих близких, воссоединиться с ними…
И вот тут я понял, что ошибался, считая Солдата-Тень голосом своего разума. Я просто не мог сказать сам себе ничего подобного.
— Нет! Замолчи! Мертвых не вернешь! Я пытаюсь примириться с тем, что потерял Рику и Ами навсегда, так не терзай мне душу нелепыми несбыточными обещаниями и напрасными надеждами.
Я услышал тихий смех Солдата-Тени и едва удержался, чтобы не вскочить и не наброситься на него с кулаками.
— Я не из тех, кто дает обещания, которые не в силах выполнить. Смотри.
Призрачное сияние расплылось у меня перед глазами, закрыв пеленой и фигуру призрака в самурайских доспехах и едва различимую в темной комнате обстановку. На миг я подумал, что слепну, но в следующее мгновение зрение вновь вернулось ко мне. Я прищурился от яркого света, бьющего в глаза.
