* * *
Улаживая юридические формальности по усыновлению Рэнди, Браун действовал просто и грубо, как танк без тормозов.
Он нашел одну маленькую, но гордую планетку под названием Тайга. В прошлом это была земная колония, но во время войны отстояла свою независимость. Отстояла главным образом потому, что была не только гордая, но и бедная. Было подсчитано: то, что от этой планеты можно получить, стоит дешевле, чем средства, затраченные на войну с ней. По всей планете — буйные джунгли почище иридийских, полезных ископаемых кот наплакал, местное население (которого наплакал тот же кот) экспортирует в основном лекарственные растения и шкуры пушных животных. Если бомбить джунгли, то в итоге победитель не получит ни шкур, ни растений, вот и решили не связываться.
А Браун связался. С президентом. И предложил: я вам построю на выбор или космодром, или роскошный медицинский центр, или отличный туристический комплекс, чтоб вы туризм развивали. А вы за это дадите гражданство моему киборгу. Да, такая вот у меня миллиардерская дурь, имею право, поскольку имею деньги.
Президент, не желая выглядеть смешным в глазах народа, выставил предложение странного богача на всетаежное обсуждение. Как он и ожидал, завязался ожесточенный спор. Но, к его удивлению, спор был не на тему «давать или не давать гражданство», а по вопросу: «что нам нужнее — медцентр, космодром или турбаза»? Сошлись на космодроме.
Это было месяц назад. Еще до приезда Сандры.
А сегодня таежный президент прислал официальный запрос на подтверждение просьбы о предоставлении гражданства Рэндольфу Брауну. И платежный чек на перевод первой суммы на строительство космодрома.
И понятно, почему так обрадовались все остальные, которые наверняка были не в восторге от подобной затеи: теперь Браун вынужден будет отказать таежникам, отозвать свое прошение и свернуть строительство. Даже если он уверен, что Рэнди не предатель и не засланный казачок, сработавший по приказу (а уверен он быть не может, только верить). Просто сын и наследник миллиардера (даже потенциальный сын и наследник) стоит намного дороже, чем принадлежащее этому же миллиардеру оборудование. Глупо давать в руки похитителей еще и такой козырь.
* * *
Все это Сандра узнала и поняла уже потом, вечером. А тогда, судорожно пометавшись взглядом по присутствующим и вернувшись к Брауну, она поняла лишь одно: опоздала. Слишком долго тянула, выжидая наиболее удобного момента, и в результате упустила их все. Браун уже принял решение. И что бы Сандра сейчас ни сказала или ни сделала, это уже ничего не изменит.
— Поторопились, мерзавцы, — удовлетворенно протянул мистер офицер Лавров, когда Браун, ни на кого не глядя, подвинул к себе планшет и прижал большой палец к левому нижнему углу для авторизации. — Выжди они еще немножко — и могли бы…
И замолчал на полуслове. В полной тишине щелкала электронная печать. Браун листал страницы, визируя каждую. Щелчки прекратились. Мяукнул сигнал отправки.
Первым, как ни странно, опомнился доктор:
— Что ты делаешь, Ричард?! Одумайся!
— Я отправил подтверждение запроса о признании Рэндольфа Брауна гражданином Тайги, Вальтер, — ответил Браун спокойно и даже мягко, но было внутри этой мягкости что-то такое, отчего у Сандры по спине побежали мурашки. Словно смертоносный стальной кинжал, скрытый в мягких бархатных ножнах. — А сейчас перевожу деньги. Я плачу по своим счетам, Вальтер. Всегда плачу по своим счетам…
На этот раз сигнал отправки мяукнул как-то особенно резко. А может, Сандре это только показалось — по контрасту с избыточно мягким и ровным голосом хозяина кабинета. Браун поднял голову. Обвел присутствующих своим фирменным взглядом. Продолжил так же мягко:
— Я уже говорил это Вальтеру. Повторю остальным. Кто не слышал. У меня двое детей. И оба не понарошку. И ни одного из них я не предам и не брошу.
На Сандру он, кстати, при этом так и не взглянул.
А она вдруг подумала о камерах. Тех самых, видеонаблюдения системы безопасности. Ее же предупреждали еще в самый первый день, как она могла забыть? Она тогда сначала неприятно удивилась, помнится, а потом решила, что за те деньги, которые платят здешним сотрудникам, некоторое вторжение в личное пространство можно и потерпеть. Издержки жизни представителей высшего общества и тех, кто на них работает. «Зеленые холмы» нашпигованы следилками, как сладкая булка изюмом, разве что в душевых и спальнях их вроде бы нет, да и то на самом деле кто знает. А в коридорах они на каждом углу. И в саду.
И над пожарной лестницей — тоже.
Браун не просто верил. Браун знал.
Глава 17
25. Вы же меня не обидите?
Шир, 162 километра по прямой к северо-западу от усадьбы «Зеленые холмы»
Викки
вечер дня похищения
Страшно?
Не очень.
Злости много, хочется ругаться теми нехорошими словами, которые удалось подслушать у охранников. А еще хочется кусаться и царапаться.
Нельзя.
Потому что мысль «царапаться и кусаться» потащила за собой воспоминание: куколка в руках. Маленькая куколка в золотой короне. И голос Сандры: «Царапаться и кусаться — неправильно. Они вооруженные и сильные. Любой из них кулаком может разбить принцессе лицо. Но они не знают, что принцесса у нас умная и хитрая. И отлично умеет притворяться».
Викки совсем не хочется, чтобы ей разбили кулаком лицо. И да, она умная и хитрая.
Пока что она делает вид, что еще не очнулась. Ее же станнером шарахнули — так что она, должна разом очнуться и запрыгать?.. Нет уж, она лежит и ничего вокруг не видит и не слышит… Только чуть-чуть из-под опущенных ресниц оглядела, что могла.
То, что удалось увидеть, не радует. Бандиты не прячут лица. Будь на них маски, было бы спокойнее. Наверное, они и не собираются возвращать ее домой.
Ничего. Папочка их где угодно достанет. И спасет дочку.
Вон Лика Лойс из сериала про супергероев тоже попадала в плен. И не погибла…
— Гля, парни, она очнулась…
Дальше можно не притворяться, да?
Викки поднялась на широкой скамье. Задела рукой что-то небольшое, мягкое, оно упало под скамью. Глядеть, что там упало, сейчас было нельзя. Она же только что пришла в себя. Она ничего не понимает и очень испугана.
— Ой, дяденьки, где я?
«Дяденьки», конечно, гады, но на них, кажется, подействовал жалобный голосок испуганного ребенка. (Викки очень старалась!)
Долговязый патлатый тип сказал мягко:
— Не бойся, малышка. Ты немножко здесь погостишь, а потом вернешься домой. К папе.
— Ой, правда? — обрадовалась наивная-наивная, глупенькая-глупенькая принцесса. — Вы же меня не обидите? Я так и знала! У вас такие добрые лица!
Мерзкие рожи довольно заухмылялись.
И тут от двери донеслось:
— Хватит тут мяукать невинной овечкой!
Похолодев, Викки обернулась на знакомый голос.
Да! Лесли Уориш, бывший начальник охраны!
— Добрый день, мистер Уориш, — учтиво поздоровалась Викки.
— Не называй меня так, паршивка! Так меня называли, когда я был цепным псом твоего папаши! Теперь у меня другое имя. Граф Монте. С Крита.
Он сошел с ума? Когда его брали на работу в «Зеленые холмы», наверняка проверили… Не мог он быть никаким Монте. И знать бы еще, что это за дыра такая — Крит…
И тут — то ли из сказки, то ли из кино — в памяти всплыло подходящее выражение. Викки заставила себя улыбнуться (сама чувствуя, что улыбка выходит кукольной) и сказала со светской учтивостью:
— Да, ваше высочество.
Кажется, так надо разговаривать с этими графами?
Лесли Уориш замер с раскрытым ртом. Те двое — патлатый и плешивый — захихикали. Отлично! Не так уж они и дружат с этим, с Крита…
Закрепляя маленькую победу, Викки обернулась к плешивому и патлатому:
— Скажите, дяденьки, а мистер граф у вас — самый-самый главный?
