после чего кивнул на механизм:
— Однажды, Зандр, я приду к тебе с просьбой. Это будет не скоро — для этого ты должен добраться до третьего пояса, да и мне нужно завоевать доверие клана и получить туда доступ. Однако рано или поздно, если на то будет воля Неба, мы всё же осуществим желаемое. И тогда мне понадобится твоя капсула. Передай мне алтарь — не стоит загрязнять свой инвентарь этой гадостью.
— Трупы тоже пусть забирает! — не сдержалась Вилея. — Они мне там не нужны!
— Трупы? — нахмурился Клаид Фэн.
— Два сектанта, у которых слишком много интересных артефактов. Не такие сильные, как на Наместнике, но с которыми я бы хотел разобраться.
— Дворец дома Сот — не то место, где следует доставать труп сектанта, идущего путём крови. Вонь будет такой, что сбегутся стражники со всей столицы. Алтарь, Зандр.
Я вернул регенерационную капсулу обратно в инвентарь, а на её место выгрузил проклятую коробку. Красный туман уже начал из неё просачиваться, так что неровен час наша аномалия была бы заражена. Красивый камень, которым был выложен пол, почернел и потрескался, когда на него рухнул алтарь сектантов, но предмет тут же исчез из этого мира, разместившись в одном из пространственных кошельках Безымянного. Вместе, что печалило меня больше всего, с большим куском пластины древних.
— Меня настораживают размеры твоего инвентаря, — произнёс Клаид Фэн. — Регенерационная капсула, алтарь, два трупа, Манюня. Когда-то стоматологическое кресло и куча всевозможных шкафов с предметами. Это непохоже на пространственную аномалию школы Серебряной Цапли. Даже у наставника размеры инвентаря были весьма скромные.
— Меня этот вопрос тоже волновал, но ответа я пока на него не нашёл. Мы открывали инвентарь во время сопряжения, — пояснил я. — Видимо, что-то сделали не по инструкции, поэтому к инвентарю имеем доступ вдвоём, а само пространство достаточно большое. Полагаю, десяток Манюнь там сможет поместиться без проблем.
— Ещё не разобрался? — на лице Клаида Фэна появилась улыбка. Довольно приятная, на самом деле. — Наставник Хуан Лунь оставил не только инструкцию, как открывать инвентарь и, пусть и весьма ценный, но всё же простой учебник начального уровня?
— Не только, — отнекиваться я не стал.
— Доживите до третьего пояса, искатели. Если Небу будет угодно, там мы поговорим более предметно. Безымянные, несмотря на всю свою силу и мощь, являются весьма несвободными существами. Сразу после того, как я вернусь в центральный регион, меня обследуют вдоль и поперёк, включая пространственные кошельки. У нас слишком большая свобода перемещения и слишком большой уровень доступа, чтобы рисковать. Приходится отчитываться за каждый потраченный силовой камень, не говоря уже о сердцах аномалии. Две тысячи духовных монет, что я тебе предлагал — это награда из моего личного кошелька. Клан не станет ничего платить за передачу алтаря. Это обязанность искателей. Да и любого здравомыслящего даоса. Слишком эти штуки опасны, чтобы оставлять их просто так. За Наместника могут и заплатить, но твоя оплата пойдёт дознавателям, что будут с ним работать. Ты не сумел разговорить сектанта и за тебя работу будут делать другие. Понимаю, что звучит безумно, но таков закон. Единственное, за что клан может тебе заплатить, причём весьма неплохо — за информацию о закрывашках. Вот только у меня большие сомнения, что сейчас стоит доносить до них эту информацию. Это привлечёт к вам излишнее внимание, причём тех, отказать кому нельзя. И вместо возвышения вы будете помещены куда-нибудь под замок, чтобы работать на благо клана. Почётная работа, не спорю, но понравится ли она тебе?
— Ты прав, не стоит о таком докладывать, — у меня даже холодок по спине пробежал, когда я представил перспективу. Сидеть и уничтожать ядра и меридианы приговорённых или шпионов. Энергию будет течь к нам рекой, но вряд ли такой путь нам подходит.
— Если ничего не изменится, примерно через полгода я ещё раз нагряну в первый пояс, чтобы проверить прогресс Дарны. Её видят одной из Безымянных, но пока оставили у искателя Герлона, чтобы утихомирить её норов. Слишком она… резкая в суждениях и действиях. Ей нужно осознать, что мир не вертится вокруг неё и несколько лет обучения в первом поясе этому должны помочь. Когда я прибудут, то смогу передать тебе гораздо больше, чем сейчас. Мой инвентарь хоть и не такой большой, как у вас, но о нём никто не знает и не проверяет. Сейчас я буду думать, как умыкнуть два-три сердца аномалии нужного вам уровня. Трупы отдайте своему наставнику, но только когда Дарны не будет с ним рядом. Полагаю, вы можете рассказать ему о том, что нашли последнее пристанище Хуан Луня. Герлон Лунь едва ли не единственный даос, кто сохранил память о школе Серебряной Цапли в своём сердце. Он поможет вам разобраться в хитросплетении учебников и терминов. Зная наставника, он наверняка держал в своём инвентаре самое ценное. Дальше — карту ты запомнил. Аномалию поглотите. Тем более что проверку вы уже прошли.
— Ты так уверен, что это нас ищут?
— Неучтённая капсула древних и чёткое убеждённость, что она работает. Очень трудный ребус. К тому же так удачно совпало, что аномалия исчезла именно тогда, когда в первом поясе появилась странная парочка искателей. Но не стоит переусердствовать. Четыре, максимум пять аномалий в поясе за всё время, что вы здесь находитесь — это предел, выше которого подниматься не стоит. Иначе поиски станут на порядок серьёзней. Не спасёт даже ваше сопряжение. Давай пространственный кошелёк Наместника сектантов — сломаю его блокировку и привяжу к тебе. Вам действительно нужно обоснование, куда пропадают предметы.
Процесс взлома много времени не занял — судя по уверенным движениям Безымянного, он постоянно практиковался во взломе хранилищ даосов. Лицо Клаида исказилось, когда артефакт в его руках начал мерцать — даос забрался в хранилище сектанта и, судя по всему, увиденное ему не понравилось. Причём сильно.
— Надеюсь, у тебя хватит мозгов ничем этим не пользоваться, Зандр. Забирать ничего не буду — пусть это будет твоей проверкой. Решишь от этого избавиться — отдай Герлону. Он сожжёт. Сам ты с этим не справишься. Давай руку.
Привязка артефакта такого уровня была весьма болезненной, даже с учётом того, что огромную часть боли я передавал Вилее. Казалось, эти тридцать минут никогда не закончатся. Пот заливал глаза, тело дрожало и предательски желало сбежать прочь. Так плохо не было даже во время привязки Манюни.
—
