Небольшая бревенчатая хибарка появилась из темноты внезапно. Внутри горел свет и слышался разговор. Но разобрать слов не представлялось возможным. Боров гостеприимно отрыл перед гостем дверь. Лаи вошел. Дверь закрылась. Скрипнула щеколда.
Два рослых крепких мужика в кожаных сапогах, сидели за столом и ужинали жареной колбасой с пивом.
– Вот те раз, – удивленно промолвил один из них и медленно поднялся. – Пташка сама до нас долетела!
Аргилай затравленно огляделся, ища пути отступления. Маленькое помещение, стол, лавка, небольшой очаг и маленькое окошко. В углу навален какой-то хлам. Лаи не знал этих людей, но чувствовал опасность.
– Что значит «сама»!? – возмутился Боров, и Лаи с трудом узнал его изменившийся от злости голос. – Я его через всю деревню тащил. За что я вам раззявам плачу?
– Остынь, Боров. – вступил в разговор второй мужик. Он вальяжно жевал колбасу. – Хочешь по лесам таскаться – найми охотников.
– Как бы самому тебе не остыть! – огрызнулся староста. – Поднимай свое гузно Сохатый и дуй на хутор, тащи хлопцев.
– Та на кой? – удивился здоровяк. – Сами сдюжим.
– Мне кажется это какая-то ошибка. – Лаи отступил к двери. – Я действительно никого из вас не знаю.
Боров преградил ему путь и грубо толкнул вглубь дома.
– Сядь в угол и заткнись, пока цел! – пригрозил староста, а потом повернулся к здоровяку. – Рыжую видели в деревне. Смекаешь на кой она тут?
Мужчина изменился в лице:
– Уразумел. Хлопцев приведу в два счета.
Когда Сохатый ушел в ночь и за ним закрыли дверь, Боров подошел к, сидевшему на полу, Аргилаю.
– Вот и пришло твое время, горемыка. – с притворным сочувствием сказал он, и повернулся к своему головорезу. – Хрип, займись нашим приблудой.
– Горе, что не девка. – посетовал здоровяк, вставая с лавки и с хрустом разминая кулаки. – Хей, Боров, памятуешь экая в тот раз пташка попалась?
– Кончай болтать, – проворчал староста, наливая себе пива и отрезая кусок колбасы. – Времени в обрез.
Облокотившись на стену, Лаи медленно поднялся и встал перед подошедшим к нему мужчиной. Юноша с трудом доставал тому до подбородка и был раза в полтора уже в плечах.
– Ну шо дивишься, пташка? – нагло ухмыляясь спросил Хрип. – Раздевайся.
– Ах, вот в чем дело! – понял юноша. Он вытянул перед собой руку и помахал указательным пальцем. – Не-не-не-не, я, конечно ничего не помню о себе, но в одном я точно уверен. Я не голубок.
– Да шо ты мне кочан мутишь? – разозлился мужчина. – Сымай говорю портки и рубаху!
– Мало ли куда он мог цацку спрятать. – указал колбасой Боров. – Проверь все его дырки.
– Какие еще дырки!? – переполошился юноша и попытался ускользнуть от надвигающегося на него Хрипа.
– Больно резвый. – удивился мужчина. – Щука его компотом не попотчевал?
– Пес его знает, – с набитым ртом ответил толстяк. – Вроде напоил.
Аргилай шагнул в сторону окна.
– Куды!? – воскликнул Хрип и схватил Лаи за горловину рубахи.
Юноша дернулся в другую сторону. Раздался треск рвущейся ткани. Два куска белой рубахи остались в руках у нападающего.
– Вот она! – закричал староста, и его колбаска задрожала на весу. – Хватай!
На худой обнаженной груди, на тоненькой цепочке висел медальон. Маленький прозрачный камешек, искусно ограненный в виде капли воды. Лаи невольно залюбовался своим украшением. Раньше он не замечал его.
– Боров, – раздался звонкий женский голос с улицы и в дверь сильно постучали. – Я знаю, что ты здесь! Открывай!
Боров отложил колбасу и, понизив голос, зло прошептал:
– Хрип, скажи ей, что меня нет. Тяни время.
Здоровяк отбросил остатки рубахи и подошел к двери. Приложил ухо, послушал. Потом тихонечко и слегка пискляво ответил:
– Нема тут никого.
– Идиот! – простонал староста, прикрыв ладонью глаза.
Дверь затряслась от мощного удара. Щеколда предательски затрещала, грозясь вылететь из косяка.
– Думаешь, эта дверь нас удержит!? – прозвучал звенящий сталью голос незнакомки на улице. – Я следила за тобой от таверны. Верни наши деньги или наших лошадей! Старый мерзкий жиробас!
– У меня просто кость широкая. – обиделся Боров и, с трудом нагнувшись, над круглым животом, выудил старый арбалет из хлама в углу.
Новый удар в дверь. Косяк пересекла большая трещина.
– Ну-ка посторонись. – прокряхтел староста, натягивая арбалет и заряжая в него стрелу с широким наконечником.
Хрип достал из-за голенища сапога увесистый нож и схоронился слева от двери.
С громким хрустом дверь выломалась из косяка и упала на пол внутри хибары. В дверном проеме возникли трое. Впереди: длинная и поджарая зрелая женщина с рыжими волосами чуть выше плеч. За ней двое мужчин. Один в возрасте и с глубокими залысинами. Второй – мускулистый крепкий бородач в кожаном фартуке.
Стоявший возле стола Боров, поднял арбалет и нажал на спусковой рычаг. Одновременно с этим Аргилай со всей силы пнул стол и прокричал:
– Осторожно слева!
Стол ударил старосту в бедро, сбивая прицел. Стрела с громким стуком воткнулась в косяк двери возле рыжей головы женщины.
– То есть справа. – спохватился юноша. – Слева это относительно меня.
Хрип выпрыгнул из своего укрытия и нанес удар ножом. Женщина успела уклониться, а вот бородачу досталось в плечо. Из руки брызнула кровь. В следующий момент, рыжая сделала шаг в сторону нападавшего и молниеносным ударом кулака отправила здоровяка на пол. Нож отлетел в угол. Трое вошли в дом.
– Боров, ты совсем ополоумел? – потрясенно проговорил лысеющий худой мужчина, оглядывая картину скоротечного боя. – Я до конца не хотел верить, что ты похитил табун. Думал – ошибка случилась и сейчас во всем разберемся.
– Разуй глаза, Копыто. – проворчала рыжая. – Боров сколотил банду и грабит, ворует, беспредельничает и, – светло-голубые глаза женщины внимательно осмотрели полуголого юношу. – Походу он голубок.
– Боров, объяснись! – потребовал тот, кого назвали Копыто.
– Засунь себе свои объяснения, знаешь куда. – зло выплюнул староста. Он прекрасно видел, что позади троицы во тьме дверного проема к дому двигается дюжина факелов. – Вы понятия не имеете во что ввязались!
– Во дворе! – предупредил Лаи.
– Живыми вам не уйти. – засмеялся толстяк.
Факелы разом ускорились.
Раненый бородач в кожаном фартуке схватил дверь, поставил ее на место и подпер могучей спиной. Очень вовремя. Снаружи на дверь навалились, пытаясь ее выдавить.
– Бегите! Я задержу их, сколько смогу. – прокряхтел мужчина, напрягая бугры мышц и сдерживая толпу за дверью.
Рыжая подскочила к старосте, схватила руками за горло и ударом его головы выбила единственное в хибаре окошко.
– Бежим!
Аргилай несся, не разбирая дороги, сквозь непроглядную тьму в сторону деревни. Ночной воздух холодил обнаженный торс. Юноша прыгал через ограды, пробегал по чьим-то грядкам, оббегал дома.
Вдалеке послышался зычный голос Борова. Видимо, староста быстро пришел в себя после удара.
– Найдите их!
Лаи припустил еще быстрее. Впереди показались силуэты людей с факелами. Похоже, он заблудился в темноте и, пробежав круг, вернулся к хибаре. Факелы приближались. Юноша вжался в бревенчатую стену какого-то сарая.
– Пссс. – раздалось над головой.
Аргилай посмотрел вверх. Над ним в темноте белела рука.
– Лезь сюда. – прошептал женский голос.
Юноша, не раздумывая, схватил руку. Рука оказалась на удивление сильной. Перебирая ногами по бревенчатой стене, он вскарабкался и ввалился в чердачное окно. Там была та самая рыжая женщина.
– Пригнись. – прошептала она.
Мимо сарая пронеслись люди с факелами. В крепких руках поблескивали ножи и топоры. Женщина аккуратно высунулась из чердачного окна, и посмотрел вслед.
– Спасибо за помощь. – поблагодарил Лаи. – Если бы не Вы, они бы меня опять сцапали.
– Мы в расчете. – не отворачиваясь от окна, сухо ответила незнакомка.
